большинство

Аннуитетные (т. е. по- жизненные) контракты соединяли в себе элементы долгово- го инструмента и страхового договора. Лицо, заключавшее аннуитетный контракт и уплачивавшее определённую сум- му, подобно владельцу облигации, получало ежегодные процентные выплаты. После смерти этого лица его наслед- ники получали остаток суммы. По сути это были долгосроч- ные инвестиции владельца аннуитетного контракта в долго- вой финансовый инструмент с фиксированным процентом прибыли. Предшественники таких контрактов были известны ещё в Древнем Риме, где они назывались annua. Использова- лись подобные контракты и в итальянских городах с XII ве- ка, и во Франции с XIII века, где rentes vagieres (пожизненные аннуитетные контракты) использовались для аккумуляции ка- питала так же, как и первые предшественники государствен- ных облигаций – rentes heritable. Во Фландрии пожизненные аннуитетные контракты назывались lijfrenten, они были широко распространены и в Нидерландах в XVII–XVIII вв. В Нидерландах аннуитеты начало выпускать государство, и они всё больше приближались к государственным займам. В 1554 г. для финансирования войны с Францией нидерландское правительство выпустило аннуитеты сроком на шесть лет на общуюсумму 100 тыс. гульденов. В Англии в качестве государ- ственных займов аннуитеты стали использоваться с 1692 года. Во время «золотого века» голландской колониальной им- перии произошло размежевание аннуитетов, относившихся больше к формировавшемуся рынку страховых услуг, и рынка облигаций. Впрочем, на классических британских «консолях» – 5% государственных облигациях, не имевших срока погашения, даже и в конце XVIII века можно было видеть их название – Five per cent Annuities (т. е. «Пятипроцентный аннуитет», пред- полагавший выплату 5% годовых), хотя по сути это были уже не аннуитеты, а типичные государственные облигации, обра- щавшиеся на рынке.

В Cредневековье банкирская деятельность, которой в Римской империи занимались аргентарии, почти полностью угасла – христианство отрицательно относилось не только к ростовщичеству, но и в целом к «языческим» античным тра- дициям. Денежное обращение заметно сократилось, и на смену ему пришёл бартер. Влияние христианской этики, осуждавшей предпринимательство и получение прибыли, привело к тому, что всякая коммерческая деятельность стала считаться если не греховной, то почти греховной, и её пре- стиж в обществе заметно снизился. Из-за запрета на ростовщическую деятельность кре- дитные операции стали использоваться гораздо реже. В меньшей мере церковные ограничения коснулись простых операций по обмену денег, и накопление золотых или сереб- ряных монет стало в эти века единственным доступным спо- собом сбережений. Об их инвестировании, тем более выгод- ном, речи вообще не было.

61 В Х веке в Европе было два десятка городов, в которых жило всего лишь по несколько тысяч жителей. Крупнейшими городами были Венеция и Лондон – их население достигало в это время более 10 тысяч человек. На- селение Константинополя – столицы Византийской империи – составляло в то время около 1 млн; таким же большим был Багдад, столица Арабского халифата.
Из финансовых услуг в Европе сохранилось лишь ре- месло менял, занимавшихся обменом денег на рынках. Сна- чала этим занимались преимущественно евреи

В эпоху Крестовых походов международная торговля настолько активизировалась, что в итальянских городах воз- ник социальный слой профессиональных купцов – до того в странах Европы были лишь отдельные еврейские и грече- ские странствующие торговцы. Когда значение купцов воз- росло, и начало увеличиваться накапливаемое ими богатст- 221 во, всё большее значение стал приобретать ростовщический капитал. Активизировались денежный обмен и кредитные операции. И хотя городские советы Лиона (в 1274 г.) и Вены (в 1311 и 1392 гг.) решили наказывать ростовщиков боль- шими штрафами, грозя им даже отлучением от церкви, это не смогло уменьшить растущий спрос на кредиты – в них была объективная потребность во время общего экономиче- ского подъёма
Первым расцвет торговли начался в городах Южной Италии – в Амальфи, Палермо и Мессине, бывших под властью Византии и торговавших с Тунисом, а также с Египтом. Главным среди них был Амальфи

 Началось возвышение Венеции, купцов из которой ещё в ІХ в. можно было встретить в Византии, Египте и Сирии. После Четвёртого крестового похода (1202–1204 гг.) и захвата Константинополя венецианские купцы стали полностью контролировать Средиземное и другие связанные с ним моря. В это время даже обсуждалась возможность переноса столицы Венецианской торговой республики в Константинополь. Так в эпоху Крестовых походов закончилась многовековая стагнация средневековой Европы и наступил период общего подъёма в торговле и предпринимательстве

 До начала эпохи Крестовых походов в Европе кредит- ными операциями занимались преимущественно евреи – иу- даизм не запрещал давать кредиты под проценты людям другой веры, а христианские запреты на кредитную дея- тельность на евреев не распространялись. Они открывали ломбарды, кредитные лавки и первые банки. Особенно мно- го еврейских банкиров было в Италии, оттуда их деятель- ность распространилась в Германии и в других странах Ев- ропы.

 Появилось новое понятие «банкерий» (banchieri), и в Генуе в начале ХІІ в. было уже около 30 пер- вых «банкиров». Предшественниками первых итальянских банкиров были обычные обменщики валюты (а точнее, монет различ- ных городов-государств) – менялы (campsores, кампсоры), цеховые объединения которых существовали во многих тор- говых городах Италии. Кроме обмена денег, все иные спо- собы получения выгоды от финансовых операций считались ростовщичеством и были запрещены нормами церковного канонического права. С ХІІ в. campsores и cambiatores стали распространёнными в Италии. Кампсоры проводили свои операции на рынках, сидя за специальными столами (bancо), поэтому со временем их стали называть banchieri – банке- рии, т. е. банкиры. Кампсоров (как итальянцев, так и евреев) не очень любили в городах Европы, – считалось, что они тайно предоставляли запрещённые церковью займы под проценты

 В городах Италии (как и в городах Южной Франции) появляются профессиональные объединения финансистов – цеха менял (arte del cambio). В 1318 г. в Венеции в таком це- хе было более 300 участников. Менялы начинают объеди- няться в «компании» и «общества» – так они сами называли свои объединения в деловой и личной переписке. Распространение финансовых услуг в итальянских го- родах было основано на развитой системе денежного обра- щения. Благодаря удачной экономической политике венеци- анский золотой дукат, генуэзский золотой дженовин и осо- бенно флорентийский флорин получили международное признание и стали чем-то вроде свободно конвертируемой валюты, подкрепляя этим финансовое влияние Венеции, Ге- нуи и Флоренции в общеевропейском масштабе. А начи- навшиеся в итальянских городах денежные потоки достига- ли не только Корсики и Сардинии, но и Франции, Испании, Богемии, Англии, а также стран Северной Африки и Визан- тии. В то время все знали, что контролировали эти потоки первые итальянские банкиры – банкерии.

 В Европе и в Средиземноморье, на Западе и на Восто- ке – всюду были итальянцы… Итальянское торговое про- движение вскоре достигнет берегов Чёрного моря: итальян- ские коммерсанты, моряки, нотариусы будут там как дома. А их медленное, многовековое завоевание Запада было ещё более необычным». Со второй половины XIII века они «по- крывают Францию своими могущественными торговыми домами», которые на самом деле были «лишь отделениями крупных флорентийских… и венецианских компаний». Это они вдохнули новую жизнь в ярмарки Шампани, они стали хозяевами Безансонских финансовых ярмарок. «Они были везде – умные, живые, несносные для других, предмет нена- висти в такой же мере, как и предмет зависти» 265. Во Франции итальянские банкиры появились с ХІІІ ве- ка, став кредиторами правительства и сборщиками налогов. Некоторые становились даже приближёнными банкирами французских королей. Альбиццо и Мучиато Гуиди, извест- ные во Франции по прозвищам Биче и Моше, много лет служили Филиппу IV в качестве финансовых консультантов и казначеев несмотря на то, что Филипп был сильно озабо- чен риском иностранного влияния, в том числе и финансо- вого. Большие колонии итальянских купцов и банкиров бы- ли в Брюгге и других городах Фландрии. В начале XIII в. итальянские банкиры первыми полу- чили привилегии от французских королей на Шампанских ярмарках, где они образовали своё профессиональное сооб- щество – Universitas Mercatorum Italiae, в которое входили представители Ломбардии, Пьемонта и Тосканы. А в ХІV– ХV вв. итальянские финансисты начали создавать первые банкирские компании – флорентийские семейные банкир- ские фирмы Барди, Перуччи, Медичи, а также известные в то время компании Аччаюоли и Уццано.

 Характерным примером была история флорентийской банкирской компании Барди, обслуживавшей Папу Римского, который считал Барди своим депозитным банком. Банк Барди собирал церковные налоги (десятину) и депонировал у себя эти платежи, а также производил всевозможные финансовые операции по поручению папского престола. Компания была кредитором неаполитанских, французских и английских королей, имея пять представительств в Англии, шесть во Фландрии, четыре во Франции. Капитал Барди быстро рос – только за 10 лет он увеличился с 91 тыс. ливров в 1310 г. до 150 тыс. в 1320 г. Доходы распределялись между 14–16 основными участниками. Кредитованием королевских семей увлеклись и другие банкирские семейные компании – Перуччи и Аччаюоли. Однако когда неаполитанский король Роберто (правил в 1309–1343 гг.) и английский король Эдуард ІІІ (правил в 1327–1377 гг.) отказались платить долги, выяснилось, что флорентийские банкиры не имеют возможности на них повлиять. А долги английского короля были особенно большими – 600 тыс. флоринов, взятые у Перуччи, и 900 тыс. флоринов – у Барди. Так семейные фирмы Барди, Перуччи и Аччаюоли столкнулись с проблемами и навсегда исчезли из истории финансов. Кроме Венеции, Генуи и Флоренции, одним из круп- ных финансовых центров стала Сиена, где в 1209 г. возникла знаменитая банкирская фирма Бонсиньори (Bonsignore), свя- занная с Ватиканом и папскими финансами. В середине XIII в. представительство этой компании появилось в Англии, и король Генрих ІІІ пользовался кредитами не только флорен- тийских, но и сиенских банкиров. О развитости финансовых услуг говорит тот факт, что в итальянских городах было большое количество мелких банкирских контор – только лишь в Венеции их насчитыва- лось около 1500. Об их деятельности можно судить по мно- гочисленным сохранившимся документам, в том числе по воспоминаниям современников – таким как объёмный днев- ник Марино Сануто (Marino Sanuto). Однако сравнительно крупными были лишь десять банков (они назывались banchi di stritta), оказывавших заметное влияние на жизнь города. В 1498 г. депозиты в четырёх крупнейших из них достигали 1 млн дукатов, а количество вкладчиков в наиболее известном

В итальянских городах возникли и первые прототипы бирж. Это были периодические собрания купцов, кампсоров и банкериев для совершения вексельных операций и сделок с товарами, не требовавшими немедленной передачи этих товаров. Во Флоренции эти встречи проходили в крытом рынке Mercato Nuovo в историческом центре города, в Ве- неции – на рынке Rialto и в крытых галереях на мосту Ponte di Rialto, где были лавки кампсоров. Подобные собрания ростовщиков и банкиров были в Париже – в эдикте 1304 г. короля Филиппа Красивого упоминается «биржа», нахо- дившаяся (по Венеция и Генуя особенно выделялись своим богатством и связями в странах Востока, где им во время Крестовых походов удалось при- обрести немалые владения. Во время борьбы с исламом они выиграли гораздо больше, чем утратили, а когда речь шла о торговых интересах, они были готовы иметь дело с кем угодно, в том числе и с арабами.примеру венецианского моста Риальто) на мосту Grand Pont через Сену266.

 Венеция стала центром торговли всего мира – emporium orbis, как называл её Петрарка. Здесь, на рынке Риальто, или на площади Св. Марка собирались купцы, и «без шума, без споров, без слов, как бы одним кивком голо- вы заключались торговые операции города или, вернее, все- го мира – зачатки биржи; только банкротство какого-либо купца, возвещаемое сильным стуком по его кассе, прерыва- ло эту тишину» 275.

 Англия получила доступ к услугам флорентийских банков в 1254 г., когда папа попросил британского короля Генриха III завоевать Сицилию. Финансировать войну про- тив Франции в Сицилии и Нидерландах пришлось итальян- ским банкирам. С этой задачей смогли справиться только флорентийские банкирские дома Барди и Перуччи, объеди- нившие свои усилия. Взамен флорентийцы получили моно- польное право на экспорт высококачественной английской шерсти, что обеспечило конкурентное преимущество фло- рентийской текстильной промышленности. Однако дефолт Англии в 1342 г. привёл к банкротству Барди и Перуччи (при ликвидации банка Перуччи инвесторы получили лишь 15% своих вкладов). Возродиться флорентийский банков- ский бизнес смог только в XV веке, вместе с возвышением семьи Медичи. Семья Медичи Наиболее знаменитыми из флорентийских банкиров были Медичи, ставшие не только финансистами, но и по- кровителями города (Козимо, 1434–1464; Пьетро, 1464– 1469; Лоренцо, 1469–1493). Начинали Медичи скромно – они были обычными менялами (кампсорами), входили в гильдию менял – Arte del Cambio и, как все другие кампсо- ры, сидели на улице за столиком для обмена денег на углу нынешних улиц Виа Порта Росса и Виа-дель-Арте-делла- Лана недалеко от главного в городе рынка шерсти. Семья Медичи жёстко шла к своей цели – только лишь с 1343 по 1360 год пять из Медичи были объявлены преступниками и приговорены к смертной казни.

 Банк Медичи Семейный банк Медичи, основанный в 1397 г. Джо- ванни Медичи, был одним из наиболее успешных итальян- ских банков того времени. Джованни Медичи с 1360 по 1429 г. смог увеличить общее богатство семьи в несколько раз. В 1408 г. семейная компания имела только два филиала, в Ве- неции и Риме. Вскоре филиалов было уже восемь (в Неапо- ле, Пизе, Милане, Женеве, Лионе, Авиньоне, Брюгге и Лон- доне). Джованни развивал не только текстильную часть се- мейного бизнеса, но банковскую, и при нём Медичи стали крупнейшим кредитором и королей, и самого папы Иоанна XXII. В это время в структуре доходов Медичи банковские услуги преобладали, давая 90% дохода, а текстильное про- изводство и торговля имели второстепенное значение. Банк Медичи принимал вклады от пап, и более поло- вины доходов банка поступало из его римского филиала, связанного с папскими финансами. Прибыль вкладывалась в производство тканей. Влияние Медичи в эпоху Ренессанса не знает аналогов в истории. Двое из Медичи взошли на папский престол – Лев Х и Климент VII, а Екатерина и Ма- рия Медичи стали королевами Франции. Сохранившаяся финансовая отчётность Медичи – Libro Segreto («секретная книга») Джованни ди Биччи де Медичи – раскрывает секрет успеха этой семьи. Он был в децентра- 239 лизации и диверсификации деятельности. Другие итальян- ские финансовые компании того времени делали ставку на одного или нескольких ключевых заёмщиков, таких как ко- роли и их окружение. Отказ хотя бы одного из таких клиен- тов от уплаты долга ставил компанию на грань краха, как это было с компанией Барди. Банк Медичи изначально был создан как объединение независимых друг от друга обществ. В XV веке дом Медичи состоял из группы различных фирм с собственными капита- лами, находившихся в Лондоне, Брюгге, Женеве, Лионе, Авиньоне, Милане, Венеции и Риме. Директора этих филиа- лов (Анджело Тани, Томмазо Портинари, Симоне Нери, Америго Бенчи и др.) владели долей в капитале компании, что усиливало их личную заинтересованность в успехе дел. В 1402 г. в фирме было 17 участников, её капитал составлял 20 тыс. флоринов. Суммарная прибыль банка с 1397 по 1420 г. достигла 151 820 в год (в среднем 6326 флоринов в год, 32% годовых) 278. Так децентрализация привела банк Медичи к успеху. Наибольшего расцвета банк Медичи достиг под руко- водством Козимо де Медичи (1389–1464), и под его властью оказалась вся Флорентийская республика, что многим не нравилось.

 Банк Сан-Джорджо принимал вклады, выдавал креди- ты и осуществлял вексельные операции, но главной его за- дачей был сбор государственных налогов. В 1444 г. банк пе- рестал предоставлять обычные депозитные и кредитные ус- луги частным лицам и занимался только обслуживанием го- родского (по сути – государственного) долга, предоставляя кредиты властям Генуи. Банк, через который шли все нало- говые поступления и кредиты городу, стал основой эконо- мической и социальной жизни Генуи, и многие граждане Генуэзской республики считали, что стабильность и благо- получие города зависят от этого хорошо управляемого и на- дёжного банка280. В XV веке банк стал владельцем всех генуэзских коло- ний на Чёрном море и контролировал денежные потоки как в восточной, так и западной торговле Генуи. В это время банк превратился в нечто большее, чем просто финансовое учреждение, – он, по сути, начал определять всю внутрен- нюю и внешнюю политику Генуэзской республики. В значи- тельной мере это было связано с крупными капиталами, сконцентрированными в банке (выросшими с 10 млн золо- тых дженовинов в середине XV в. до 24 млн в начале XVI в.)281.

 Причина упадка Испании была в сочетании особенно- стей национального менталитета с потоком легко доставше- гося награбленного золота. «Пусть англичане, голландцы и немцы производят свои товары, а мы с нашим количеством золота сможем всё это купить, не утруждая себя производ- ством», – примерно так рассуждали испанцы. Тем временем государственный долг Королевства Кастилия вырос с 12 млн дукатов в 1515 г. до 130 млн в 1667 г.; доходы возросли за это же время всего лишь с 1,5 млн до 36 млн. Стоимость кредита увеличилась с 0,8% до 9,1%288. Понятно, что при та- кой процентной ставке вместе с колоссальным превышени- ем долгов над доходами ни о каком экономическом развитии страны говорить не приходилось. В 1620–1630-е годы поступление драгоценных метал- лов в Европу стало быстро уменьшаться, что привело к сни- жению влияния Безансонских ярмарок, контролируемых ге- 288 Cipola C. Before the Industrial Revolution. European Society and Economy, 1000–1700 / C. Cipola. – N. Y.: W. W. Norton, 1993. – Р. 239–240. 249 нуэзцами. Так парадоксальным образом упадок Испании по- влиял и на Италию – слишком велика в XVI веке была роль манипуляций с испанским золотом, и вирус испанского по- требительства заразил Италию. Инновационный дух ренессансной эпохи со временем рассеялся, а на севере Европы всё большее значение приоб- ретали новые финансовые центры – Брюгге, Антверпен и Амстердам, привлекавшие к себе итальянские капиталы. Менялись и торговые маршруты – атлантическая торговля стала более важной, чем средиземноморская. Впрочем, итальянские банкиры хорошо усвоили идею мобильности капитала – недаром итальянских финансистов можно было найти во всех городах Европы, да и не только Европы. С на- чалом упадка Италии они переместились вместе со своим золотом в Амстердам.