Завьялов Илья (Поинт Пей) про hyperfinancialisation.

Hyperfinancialisation это крайняя форма financialisation когда финрынки фактически подминают под себя экономику. В такой среде спекулятивные сделки и торговля деривативами затмевают бизнес и услуги которые реально что то производят, а благосостояние людей и неравенство все жестче привязаны к стоимости активов. Проще говоря, связь между трудом и богатством рвется, доход все слабее связан с тем владеешь ли ты чем то реальным. Капитал уходит туда где можно быстро сыграть на движении цен, и получается то о чем предупреждал Кейнс когда сравнивал экономику с казино.​

Важно трезво видеть как в теории должны работать рынки. Мы живем в в основном рыночных экономиках где добровольные покупатели встречаются с добровольными продавцами, цены шевелятся под новую информацию, одни трейдеры вылетают из игры, другие занимают их место, и через цепочку этих решений распределяются дефицитные ресурсы. На бумаге выходит почти честная меритократия если уж трейдеры решают куда пойдет капитал, логично хотеть чтобы в этой роли были те кто лучше всех умеет им управлять.​

В идеальной картинке сильные трейдеры направляют деньги в проекты которые дают обществу реальную пользу, получают за это еще больше капитала под управление, а те кто систематически ошибается теряют влияние. Капитал как будто сам стекается к тем кто распределяет его эффективнее всего, параллельно с тем как промышленность и услуги продолжают выпускать реальные товары и сервисы. Сейчас это описание уже выглядит слишком оптимистичным.​

Раньше торговля на бирже была закрытым клубом для богатых и связанных. В девятнадцатом и значительной части двадцатого века участие на площадках вроде NYSE было по сути привилегией брокеров и членов биржи, у обычных людей почти не было прямого доступа, да и рыночная информация стоила дорого и распространялась медленно.​

С цифровизацией правила резко поменялись. Появились смартфоны и первые приложения которые сделали инвестиции массовыми, а потом и полностью розничными, с нынешними продуктами вроде Robinhood с нулевыми комиссиями, опционами, предикшн рынками и криптой в одном интерфейсе. Снаружи это выглядит как справедливое расширение доступа, но по факту еще сильнее втягивает повседневную жизнь людей в орбиту рынков и усиливает ту самую тенденцию к гиперфинансизации.​

Hypergambling и поведение   

Та же цифровая волна конца двадцатого и начала двадцать первого века дала эффект hypergambling. Спекуляции стали и проще, и доступнее, и социально более приемлемыми. Почти любой может открыть приложение, открыть плечо, поторговать 0DTE или играть на волатильности крипты, и объем таких коротких ставок уже можно воспринимать как репрезентацию розничного гэмблинга.​​

Можно спорить насколько нынешний уровень финансовизации вреден, но здоровая версия рынков точно не выглядит как то что есть сейчас. Когда рынки перестают взвешивать ценность и превращаются в инструмент вытащить деньги из системы, они перестают выполнять роль фильтра для капитала. Интереснее другое понять что здесь первично гиперфинансизация создает запрос на азарт, или массовый гэмблинг подталкивает систему к еще большей зависимости от рынков.​

Hypergambling удобно описывать как ситуацию где реальные доходности сжимаются, а люди вынуждены брать на себя все больший риск ради шанса на тот же или чуть лучший результат. Это выглядит как естественный ответ на мир где усилия и вознаграждение все слабее связаны. Одна часть общества уходит в социалистическую повестку и требования перераспределения, другая просто пытается перепрыгнуть лестницу через рискованные ставки. Эта вторая линия поведения ускоряет гиперфинансизацию, а она в ответ раздувает гиперазарт, и получается замкнутый цикл.​​

Социализм и разрыв ожиданий 

Один из более системных ответов на гиперфинансизацию это рост социалистических и популистских настроений. Благодаря соцсетям и цифровой инфраструктуре финсектор проник почти во все сферы жизни, от пенсий до жилья, и рынки стали главным фильтром через который распределяется капитал. На фоне роста цен на жилье и отрыва стоимости активов от зарплат молодым становится почти нереально накопить капитал и зайти в класс собственников, и это подталкивает часть людей к идеям перераспределения.​

Опросы показывают что все меньше людей верят в старый нарратив о том что усердный труд гарантированно приведет к росту уровня жизни, а большинство ожидает дальнейшего роста разрыва между богатыми и бедными. Это подрывает ощущение социального контракта и усиливает убеждение что система работает только в интересах уже обеспеченных владельцев капитала. На этом фоне социализм выглядит как попытка вернуть связь между трудом и вознаграждением через более равное распределение активов, но доверия к институтам при этом мало, поэтому часть людей вместо политики уходит в более циничный путь через азартные ставки и попытку «выиграть систему»