Копипаст | Как мы становимся бедными: печальная реальность государственного стимулирования

В начале 20-го века Правительство заявило, что ФЕД поможет нейтрализовать ущерб от экономических циклов и инфляцию, лишив «богатых и власть имущих» возможности контролировать финансовый капитал страны за счет «бедных». Это было заблуждением, если не откровенным враньем, и 50 лет спустя стало ясно – все получилось ровно наоборот. Политика ФЕДа стала причиной возникновения стабильного низкого социального класса, демонстрируя эффект Котильона в действии, когда все преимущества дешевых денег получают верхние социальные слои.

Как? Очень просто. ФЕД через фактически административное определение ставки стоимости денег способствовал перетоку богатства от американских домохозяйств к приближенным к государственному ресурсу эконмическим агентам, главным образом посредством скрытого налога на инфляцию. Этот процесс лишил бесчисленное количество американских домохозяйств возможности экономить, сберегать и богатеть, поскольку их сбережения и покупательская способность теряли ценность без умопомрачительного потребления кредита.

Два с лишним десятилетия 21 века ФЕД поддерживал процентные ставки на «административно» низком уровне для финансирования гос. расходов. В 2020 году эти расходы достигли исключительно высоких уровней и тогда ФЕД решился на экстраординарные меры, создав триллионы долларов и соответственно фактически девальвировав валюту.

Так началось беспрецедентное искажение прераспределения богатства, которое продолжается и расширяется до сегодняшнего дня и которое способствует социальной и политической поляризации в США, одновременно рождая геополитическую напряженность.

Безумная инфляция последних двух лет только усилила искажение ценовых сигналов, которые покупатели должны передавать продавцам. На фоне роста цен на продуты с января 2021 года на 21%, стоимость владения домом в среднем выросла в два раза за тот же период. Но надо помнить — это все тот же дом!

Такой процесс – это иллюстрация обесценивания денег, а именно основного катализатора и показателя стоимости активов. Тогда жилье становится гораздо лучшим средством сбережения, чем деньги или производительные активы, даже если реальная стоимость дома не улучшилась.

За последние три года доходы домохозяйств существенно выросли, но выросла ли их покупательская способность? Как мы видим — вовсе нет. Покупательная способность в реальности снизилась: вы имеете растущие доходы, но не можете на них купить адекватное кол-во товаров, услуг или активов. Такова плата за форсированное увеличение денег в экономике относительно производства.

К 2024 году доходы не позволяют обеспечить прежний уровень и качество жизни и их точно недостаточно, чтобы задуматься о домовладении или иных активах с длинным горизонтом возврата на инвестиции. Доминирует спекулятивный интерес и это логично: если вы живете в среде постоянной инфляции и обесценивания денег, то вы сжимаете свои инвестиционные и потребительские горизонты. Это касается и домохозяйств, и производителей.

Люди со средним доходом могут позволить себе владение дом по средней цене только в нескольких крупнейших городах страны.  Во многих городах стоимость владения домом в среднем превышает заработную плату, являющуюся основной составляющей среднего дохода домохозяйств.

Более того, поскольку цены продолжают расти домохозяйства могут экономить и сберегать меньше и это усложняет накопление достаточного первоначального взноса. Но даже к тому времени, когда люди достигают своей цели и готовы купить дом, цены на жилье снова растут, и потребители снова попадают в ловушку вечной гонки с государством: денег больше, а возможностей меньше.

Необходимо помнить аксиому: инфляция постоянно, хотя порой и незаметно, снижает реальную стоимость сбережений. Это – очевидный экономический закон, который говорит о снижении вашей покупательной способности, когда разрыв стоимости денег растет над стоимостью ваших производственных и! потребительских возможностей. В итоге вы получаете меньше, чем способны произвести и потребить. Этот разрыв покрывается кредитом, который создает государство, и вы попадаете в беличье колесо.

В результате, бесчисленное количество граждан стали постоянными арендаторами, а почти целое поколение молодых людей спустилось вниз от того уровня жизни, который был у их родителей. Эффект Котильона проявился во всей полноте: дешевые деньги высасывают благосостояние населения в пользу социальных и корпоративных групп, которые имеют прямой доступ к получению этих денег первыми. Так создается пропасть между теми, кто уже владеет капиталом и активами, в частности недвижимостью, и оставшимся населением, которое может обладать такими активами только принимая на себя значительные долговые обязательства, как это происходит с арендой и ипотекой.

Многие домовладельцы сегодня не могут позволить себе купить еще один такой же дом. Как я заметил выше, ипотечный платеж вырос на 100% относительно начала 2021 года. Если взглянуть на две семьи с одинаковыми доходами, та, которая купила дом три года назад, получает значительное преимущество перед другой семьей, пытающейся сделать это сегодня.

Правительство создало триллионы долларов дефицита федерального бюджета, накачивая экономику кредитом, тем самым постоянно увеличивая разрыв между вашими возможностями и желаниями, но поощряя удовлетворение желаний сегодня за счет кредита, который обернется для вас еще большим бременем завтра. Так создается перманентный низший класс и социальная группа «вечного долга», фактически соответствуя стратегии «оседлого бандита» Мансура Олсона.

Это никак не способствует сужению разрыва неравенства, но что еще более печально, создает огромные социальные и геополитические риски, проявления которых мы наблюдаем сегодня.  Наконец, это изменяет демократические институты не в лучшую сторону, порождая волну политического популизма и политической стратификации. Все эти процессы протекают сегодня не только в США, но и в глобальном мире.

Свободное общество и свободная рыночная экономика подошли к состоянию кризиса, если не к состоянию тупика, рождая глобальные эрозии, которые сопровождаются интенсификацией и расширением региональных конфликтов, ростом социальной и политической напряженности.

Однако это не проблема свободы и рынка. Это – результат безостановочного государственного экспансионизма и недальновидного общественного согласия на это, когда принцип «после нас- хоть потоп» — становится детерминантной экономического и социального поведения.

Атавистические и деградационные тенденции глобального социума ясно демонстрируют смещение к биологическим базисам группового поведения — стремлении «стаи» к минимуму ответственности, максимуму защищенности и возможности избежать критического выбора.

Соглашаться с этим или нет – ваш индивидуальный, но неизбежный выбор.