«Война — это ужасно. Но там где ужас, там и деньги»

Экономическая и финансовая активность Средневековой Европы резко спала с распадом Римской империи. С VII по XI века, когда Запад испытывает дефицит драгоценных металлов, подъем финансовой активности региона и создание первых финансовых центров произошел за счет захватнических войн крестоносцев, инспирированных забывшей про основы религии католической церковью, сросшейся с северо-италийскими ростовщиками. При этом первый значительный приток драгоценных металлов в Западную Европу, когда золотые монеты снова получают хождение, произошел в начале 13 века во время «четвертого крестового похода»: после того, как в конце XII века Византия выдворила венецианских ростовщиков, последние, пользуясь неофициальной папской поддержкой, толкнули крестоносцев на разграбление православного Константинополя. На месте прежней Византии возникает Латинская Империя (1204-1261). 

Заявленной целью Четвертого Крестового похода было освобождение Иерусалима. Крестоносцев, однако, понесло совсем в другую степь. Вместо освобождения Иерусалима получилось разграбление Константинополя. В результате люди, которые должны были покончить с мусульманским господством в Святой Земле, покончили с Византийской Империей. Как благословленное Папой мероприятие превратилась в коммерческую кампанию Венецианской республики. Крестовый поход, целью которого было спасение Иерусалима от мусульман, сделался актом террора против христиан.

( Читать дальше )

«Десять объединенных людей могут добиться того, что тысячи не объединенных будут дрожать» — Мирабо

Большую роль в истории разведки периода средневековья сыграла Венеция. Эта самая богатая в те времена торговая республика обладала и самой опытной дипломатией в Европе. В Венеции еще в XV в. ввели в обычай просмотр всей почтовой корреспонденции для добывания нужной информации. В XVI в. разведка здесь была отделена от дипломатии, хотя на практике они обычно дополняли друг друга.

Совет десяти (Consiglio dei Dieci) — орган Венецианской республики, основанный указом Большого совета в июне 1310 году после заговора Кверини—Тьеполо против дожа Градениго. В функции Совета десяти, первоначально созданного как временный, входил надзор за сосланными заговорщиками. Совет десяти занимался только охраной политической и социальной структуры венецианской Коммуны. Формально состоял из десяти советников, однако они не могли самостоятельно принимать решения, а только вместе с дожем и шестью его личными советниками по районам Венеции (систере), тем самым Совет фактически состоял из семнадцати человек. На его заседания всегда приглашался специальный прокурор (Avvogatori di comun), имевший совещательный голос. Также могли приглашаться представители судебных органов. Десять советников на год выбирал Большой совет, им запрещалось избираться на следующий год, в течение которого проверялись возможные злоупотребления этих советников. Запрещалось присутствие в совете двух представителей одной семьи. Совет десяти управлялся не единолично, а тремя главами — capi dei dieci. Эти представители назначались на месяц, во время которого им запрещалось выходить в свет, чтобы не знать слухов и сплетен. Совет собирался ежедневно, работа в совете не оплачивалась. Взятки и подкуп в Совете карались смертной казнью. 

( Читать дальше )

«Венеция — владычица морей, владеет и сушей»

«Венеция. Мой остров на ста двадцати двух островках, разделенных ста шестьюдесятью каналами. Эти островки соединяют в единое целое триста семьдесят мостов и мостиков. Мой же венецианский архипелаг объединяется тенью тайны.»

Тень, которую отбрасывает Венеция, порождает тайны. Там, где частная жизнь осознается как роскошь, хранение тайн приобретает всеобъемлющий характер. Город масок непременно должен быть и городом тайн. Жители города, несмотря на внешнюю общительность, известны скрытностью. Они не приглашают к себе домой случайных знакомых. На портретах венецианцы, как правило, хранят непроницаемый вид, здесь изображена скорее их должность, а не личность, действительный темперамент или особенности характера остаются тайной. Они непроницаемы. Об одном доже говорили: «Никто не знает, что он любит или ненавидит». Некий публичный лектор из другой части Италии не сумел втянуть своих слушателей, молодых венецианских аристократов, в какую бы то ни было политическую дискуссию. «Когда я их спрашивал, – пишет он, – что люди думают, что говорят и чего ждут от того или иного движения в Италии, все они отвечали в один голос, что ничего об этом не знают». Было это молчание выражением страха или недоверия? Кто же станет дискутировать в городе, откуда человека могут изгнать на основании лишь подозрений? Завоевав в 1797 году Венецию, Наполеон захотел изучить только что завоеванных людей. Его интересовало, в частности, каковы убеждения и предубеждения венецианцев. Местные авторы исследования не смогли просветить Наполеона в этом, поскольку, по их словам, ответы на такие вопросы недопустимы. Ни один другой город так не заставляет молчать своих обитателей. Действительно, бывали времена, когда любая оплошность могла дорого обойтись. Когда два стеклодува, владевшие секретами своего ремесла, бежали в 1745 году в столицы иностранных государств, Сенат распорядился отравить их. 

( Читать дальше )

РОДИНА НОВОГО МИРОВОГО ПОРЯДКА
Мы в первую очередь торговцы и лишь потом христиане.
(Средневековая венецианская поговорка)

Тот факт, что Венеция — уникальный памятник архитектуры, жемчужина Средиземноморья и все такое, известен всем. О ее уникальной роли в истории цивилизации сведений гораздо меньше. А ведь именно тут, на берегу чудесной лагуны Адриатического моря, сложился так называемый Novus Ordo, то есть «Новый порядок», тип правления, когда всем заправляют не какие-нибудь дремучие короли, а прожженные финансовые воротилы. Расположенная на сотне островов, Венеция была не по зубам сухопутным ордам всевозможных варваров, терроризировавших Европейский континент в эпоху Великого переселения народов. Особенности географического положения определили ее судьбу — сделав упор на флот и заморскую торговлю, эта олигархическая республика стала морскими воротами Европы, а конфликты предпочитала разрешать с помощью дипломатии: подкупая противников, сталкивая конкурентов лбами или подсылая к врагам киллеров, не уступавших головорезам Хасана ибн Саббаха. Часто говорят, без венецианских боевых и транспортных кораблей совершить Крестовые походы было бы весьма затруднительно. Верно и обратное утверждение: без затеянной гипотетическими потомками Меровингов войны за веру Венеция не стала бы Венецией…

Все действия Венеции, в войне и в мире, определялись интересами коммерции. Она воевала только ради выгоды, не ради славы, и с холодной головой подсчитывала, какую финансовую прибыль можно извлечь из благочестивых порывов крестоносцев, а какую – из грубого разграбления Константинополя. Ее дипломатические договоры составлены в терминах компенсаций и репараций. В частном документе XV века, известном как Morosini Codex (Кодекс Моросини), есть формула описания бедствия: «Много людей погибло и много товаров испорчено». Суть торговли – в постоянно развивающейся экспансии. Однако сама Венеция расти не могла. Поэтому она эксплуатировала заморские территории – от материковой Италии до острова Кипр. На вершине могущества она была третьим по величине городом-государством Европы. При этом самым богатым. Вот почему собственный коммерческий интерес лег в основу национальной идеологии.

Самый ранний пример – соль. Обитатели лагуны торговали ею задолго до прибытия иммигрантов из Венето. Лагуна, где вокруг соленые воды мелководного моря, была идеальным местом для выпаривания соли. Венецианцы отнеслись к этому бизнесу ревностно. Они решили добиться монополии по снабжению солью материка. Венеция завоевала другие центры соляного производства на ближайших территориях. Затем настал черед солеваров по всей Адриатике: их заставили закрыть свои производства, кого-то силой, кого-то подкупом. Вся соль, производившаяся на заморских территориях (к примеру, в венецианской колонии Кипр), доставлялась в Венецию и хранилась на ее огромных складах, откуда отгружалась покупателям по монопольным ценам. Город эффективно подавил малейшие намеки на конкуренцию. Это был венецианский способ делать бизнес. В подобном же духе Венеция воспользовалась спросом на пряности, возобновившимся в XII столетии, когда Средиземное море вновь открылось для судоходства. Очень скоро она захватила господство в торговле пряностями. В XVI веке, к примеру, из Александрии ввозилось почти шестьсот тонн перца в год. В городе были даже специальные перечные чиновники.

Крупнейшим источником доходов была торговля в дальних пределах; чем больше риска, тем выше прибыль. Подсчитано, что в начале XV века торговый флот города составлял около трех тысяч трехсот судов. Венецианские корабли покидали порт в составе конвоев; каждый год отправлялось семь торговых экспедиций в разные пункты назначения. К примеру, один флот направлялся в Крым, другой – на Кипр и в Египет. Боевые галеры принадлежали городу, их сдавали в аренду тому, кто побеждал на аукционе. Это ярчайший пример проявления коммерческого инстинкта города. Оплата фрахта и даты путешествия оговаривались заблаговременно. Купцы, оставшиеся дома, могли вкладывать деньги в предприятие купцов, отправлявшихся в плавание, за соответствующую долю в ожидаемой прибыли. Так можно было получить немалый барыш. По возвращении больших торговых кораблей причалы в Венеции были завалены коврами, шелками, благовониями, мешками с гвоздикой и корицей. Argosy – так назывались эти корабли; воистину подходящее имя. Это слово происходит от названия порта Рагуза (Дубровник в теперешней Хорватии), в XVI веке – венецианской колонии.

( Читать дальше )