( Читать дальше )

Турбулентность рубля объясняется внешними факторами, заявила первый зампред ЦБ России Ксения Юдаева.

«Действительно, в последнее время основным источником турбулентности для российского (валютного) рынка были внешние факторы», — сказала она, отметив, что на развитых западных финансовых рынках возникают скорее проблемы, связанные с внутренней ликвидностью на рынке.

При этом Юдаева опровергла утверждение о том, что регулятор может определять целевой уровень рубля, исходя из стоимости барреля нефти, передает ТАСС.

«Мы это не используем. Есть понятие реального валютного курса, очевидно, что цена на нефть — это один из важнейших фундаментальных факторов для валютного курса, поэтому здесь взаимосвязь безусловно есть», — сказала она, подчеркнув, что «железной однозначной взаимосвязи не существует», поскольку на курс рубля влияет также множество других факторов.

Комментируя колебания рубля, Юдаева отметила, что сегодня серьезные валютные колебания происходят даже на рынках резервных валют, поэтому «нужно привыкать к тому, что сейчас такое время».

( Читать дальше )

Национальная валюта России слишком сильно укрепилась по отношению к основным мировым валютам, заявил глава Минфина Антон Силуанов.

 Министр финансов высоко оценил меры, предпринятые для стабилизации рубля российским Центробанком. Центробанк резко поднял ключевую ставку, ограничил рублевую ликвидность, и стал предоставлять валюту через механизм РЕПО, чтобы компании могли расплатиться по своим валютным обязательствам.

 «Произошло то, что и следовало ожидать: стабилизировался объем золотовалютных резервов, рубль сначала был стабильный, а сейчас начал укрепляться, — отметил Силуанов. — Укрепился, мы считаем, даже чересчур, слишком много».

 Также глава Минфина частично возложил ответственность за ускорение инфляции и отток капитала из на население России, которое скупало валюту во время ослабления рубля в конце прошлого года. Силуанов подчеркнул, что ряд важных решений для российского рынка возможно будет принят на ближайшем заседании совета директоров Центробанка 30 апреля этого года.    riafan.ru/253286-minfin-sozhaleet-chto-rubl-ukrepilsya-slishkom-silno/

Большинство госуправленцев из федерального правительства, которые выдвинулись в Давос, получили задание Владимира Путина в течение недели доработать антикризисный план. Главные посылы плана известны: поддерживать людей и производства, которые находятся или могут оказаться в тяжелой ситуации, поддержать многообещающие новые отрасли, а еще ответить на «экономическое сжатие» экономической свободой, особенно для среднего, малого и даже микробизнеса. Это — базовые вещи. А что проговаривается конкретно? Об этом «Вестям в субботу» рассказал ответственный за экономику и финансы в правительстве, первый вице-премьер Игорь Шувалов.

— Игорь Иванович, на международном экономическом форуме в Давосе вы заявили о том, что нынешний кризис, возможно, будет еще глубже и тяжелее. Поясните, пожалуйста, что вы имели в виду?

— Я имел в виду, что никто не знает, как это будет. Ожидания — самые разные. Это происходит оттого, что экономика не будет расти, что темпы экономического роста будут около ноля. Некоторые предрекают, в том числе и на последней сессии говорили, это последний прогноз Международного валютного фонда, что российская экономика даже будет иметь негативный тренд около 3%. Кто-то говорит, что у нас есть небольшая возможность вырасти. Но если правительство до конца ответственно, то нам нужно рассматривать не только все сценарии, но мы также должны  быть готовы к самому жесткому сценарию. Надеюсь, он не реализуется. Я чувствую реальную концентрацию не только внутри правительства, но и на уровне региональных правительств. Все хотят добиться реального успеха. И при сжимающихся доходах от продажи нефти и газа мы хотим все-таки выиграть эту гонку и показать, что российская экономика в будущем  уже не будет так зависеть от этих доходов, что ее структура будет совершенно другой. То есть мы станем сильнее. Любой кризис — это, конечно, жесткое ощущение, но  также это возможность стать значительно сильнее в будущем.

( Читать дальше )

Россию ждет пятилетний экономический откат без шансов возврата прежнего благополучия
Тема: Экономический кризис

Прошедший год начинался с триумфа на Олимпиаде-2014 в Сочи, где Россия впервые за много лет завоевала большинство золотых медалей, но закончился он катастрофическим обвалом рубля. Экономический кризис в России, который на сей раз произошел не по причине обвала мировой экономики, а по вине российских властей, набирает обороты. В прошлом году ВВП России впервые с 2009 года перешел в отрицательную область, снизившись на 0,5%, сообщило Минэкономразвития. В новом году прогнозы экономистов сулят нам рецессию – падение ВВП и производства. Инфляция, впервые с середины «нулевых» годов, снова перешла на двухзначные показатели, падают доходы и уровень жизни населения, доверие к рублю подорвано, а суверенный рейтинг России может вновь вернуться в категорию «мусорных», чего не было с 2005 года.


( Читать дальше )

Как рубль в ловушку угодил
Профессор Бойко о том, почему у сырьевой экономики не может быть сильной валюты
Тема: Экономический кризис

Рубль пустился в пляс и его уже, судя по всему, не остановить никакими монетарными приемами в виде валютных интервенций или манипулирования процентными ставками. Валюта – это очень чувствительный организм, он реагирует на движение нефтяных цен, на сжатие валютного пространства, на динамику внутренних цен (особенно на продовольственные товары), на возможность внешних заимствований или отток капитала резидентов страны за границу. На валютный курс может повлиять неуклюжее высказывание ответственного банковского работника или самочувствие главы государства. Нервозности добавляет движение, так называемых, «горячих денег» — спекулятивного капитала, который «держит нос по ветру» и в случае малейшего намека на девальвацию «снимается с якорей» и покидает прибыльную для себя прежде страну-гавань. Это, понятно, оказывает еще большее девальвирующее воздействие на валюту. Но все это только на поверхности. У национальной денежной единицы есть более глубокие валютообразующие факторы. И, к сожалению, следует признать, что наша страна, избравшая своим главным экономическим приоритетом добычу и торговлю сырьем, бывшая технологическая супердержава (одна из двух мировых лидеров), объявившая себя энергетической сверхдержавой с неизбежностью валит свою валюту.

Сырьевая страна попадает в ловушку «ножниц цен», она торгует сырьем и покупает более дорогие (по причине высокой добавленной стоимости) готовые промышленные товары. Не только потребительские. Поскольку сама добыча сырья становится все более технологичной, то затраты на импорт оборудования и технологий постоянно растут – от буровых установок для добычи нефти на шельфе до современных мощностей по производству сжиженного газа. Благоприятные цены на нефть и газ оказывают дурманящее влияние на экономику нефтегазовой страны, она начинает болеть «голландской болезнью», ее уже не интересуют качественные рабочие места, которые все быстрее перемещаются от секторов, где производятся готовые промышленные товары к секторам, где производится только сырье. По сути, у страны ничего не остается – сырье уходит за границу, нефтедоллары по большей части остаются там же и конвертируются в импортные товары. «Утечка умов» — это тоже эффект сырьевой экономики, дефицит рабочих мест для высококвалифицированных специалистов в сырьевой экономике выталкивает их за пределы страны. И эти потери трудно измерить в денежном эквиваленте. Но правительство продолжает тешить себя иллюзиями — спрос на энергоносители будет всегда, и он будет расти вместе с ростом мировой экономики, а исчерпаемость природных ресурсов не представляет проблему не только для нынешнего, но даже для будущих поколений.

Ушатом холодной воды для сырьевых олигархов, сросшихся с политической элитой, становится мировой экономический кризис. Казалось, в это невозможно поверить, но цены на сырье начинают падать. Причем в полном соответствии с аксиомой, которой нет в учебниках монетаристов-либералов Макконнелла и Брю, на которых выросли современные экономические власти. Этому, к сожалению, не учат в современной российской экономической школе – цены на нефть очень эластичны (зависимы) от состояния мировой экономической конъюнктуры, они первыми и достаточно быстро начинают снижаться в кризисный период, чему есть разумное рыночное объяснение. И вот уже торговый баланс, «надутый» благоприятными экспортными ценами на нефть и газ, начинает сдуваться, а вот готовые промышленные товары страна уже производить не в состоянии, «голландская болезнь» свое дело сделала. Это хорошо понимают и валютные спекулянты, которые своими действиями еще более обесценивают слабеющую валюту.

Чего можно ждать от устойчивой девальвации российской денежной единицы? Понятно, роста инфляции, дальнейшего оттока капитала, роста бюджетного дефицита. «Российские ученики» Макконнелла и Брю могут «помочь» этому процессу, повышая процентные ставки или увеличивая налоговое бремя для населения и предприятий.

Но падение рубля может создать еще более серьезную опасность. Если крепкая валюта оказывает цементирующее воздействие на единое экономическое пространство, то слабеющая валюта имеет сильное дезинтегрирующее свойство и может спровоцировать серьезные центробежные движения между регионами.

Из сказанного следует то, что одному Центробанку справиться с таким существенным креном, который сложился в российской экономике, невозможно. Необходимо срочно менять структуру реального сектора, но только не в пользу возрождения военно-промышленного комплекса, что может стать такой же стратегической ошибкой, как и создание энергетической сверхдержавы. В структурной политике, направленной на преодоление сырьевой специализации и создание существенной добавленной стоимости, необходимо начать с главного – с укрепления внутреннего экономического пространства, с проведения структурной политики в регионах. Это также известно еще со времен Адама Смита — чем сильнее технологическая дополняемость между регионами или странами, тем сильнее их рыночное взаимопритяжение и, напротив, чем более примитивными, сырьевыми они становятся, тем быстрее отдаляются друг от друга. А в нашем случае — все сильнее зависят от финансовой поддержки со стороны федерального правительства, предоставление которой в проблемный период становится затруднительным.

Что касается «высокой теории». В экономике нельзя строить свои действия на постулатах, будь то Милтон Фридман или Дж.М.Кейнс, и крайне опасно подводить реальную экономику под кабинетные схемы. Важнейшим экономическим принципом является прагматизм — когда и рынок, и государство хороши, если они позволяют стране преодолеть существенные угрозы. Скорее всего, нам сегодня ближе меркантилисты, которые утверждали, что причина богатства нации — в улучшении торгового баланса страны. Улучшение торгового баланса требует разумного сокращения импорта, но, главное — активной экспортной экспансии. Причем экспансии готовых промышленных товаров, что, в свою очередь, требует развития промышленности. От меркантилистов и пошло это понятие «национальная промышленная политика» — ругательного в устах либеральных монетаристов, но такого важного для понимания спасительного для всех нас экономического курса.

Не исключено, что объявление нового экономического курса на преодоление сырьевой зависимости и укрепление экономики регионов может оказать более укрепляющее воздействие на валютный курс рубля, чем невнятная денежная политика Центрального банка и правительства нашей страны.
Читайте далее: svpressa.ru/economy/article/103213/