Ник Лисон, трейдер, обанкротивший английский банк Barings, провел лекцию в школе «Сколково»

Ник Лисон © JIMIN LAI / AFP
 
«Знания – ничто без понимания». Эту фразу Ник Лисон, в прошлом трейдер, чья рискованная и незаконная игра на бирже в середине 90-х привела к банкротству старейшего английского банка Barings, повторил несколько раз во время своей субботней лекции в школе «Сколково». Отсидев 4,5 года в тюрьме за мошенничество, Лисон теперь разъезжает по миру с лекциями, в которых на собственном примере показывает, как не надо играть на бирже. Его взгляд на финансовые рынки переплетается с эмпирической философией. Ник верит, что на чужих ошибках можно научиться больше, чем на чужом успехе. Slon публикует фрагменты выступления Лисона, а также блиц-интервью с ним. 

«Моя карьера началась довольно рано. В 18 лет я приступил к работе в лондонском Сити, потом переехал в Сингапур 
(там располагалось подразделение Barings. – Slon) и был очень успешным и перспективным трейдером. Все вокруг верили в мой успех, меня пытались перекупить многие банки. Одно из предложений поступило от Lehman Brothers. Сейчас я думаю, что если бы его принял, банк разорился бы быстрее (смеется). Я был очень успешен, но потом что-то пошло не так. 

За три года меня никто не проверил, до этого я работал в Morgan Stanley, и ситуация была идентичной. Я торговал агрессивно, это вызывало вопросы у других трейдеров, но не вызывало вопросов у моего начальства из лондонского офиса, так как я приносил до 90% общей прибыли. Регулярные проверки помогли бы отслеживать мои ошибки и избежать проблем в будущем. Я реагировал на ситуацию, действуя оппортунистически, мои действия четко не были нигде прописаны. Моя деятельность была неавторизованной, не согласованной с высшим руководством. Я мог бы остановиться, но и моя организация могла меня остановить. А она этого не делала, рассчитывая на высокие прибыли и бонусы. Люди хотят верить, а не задавать вопросы. 

Самое простое, что можно было сделать, – попросить помощи у человека, который отвечает за корпоративное управление, но в Barings такого не было. Я несу единоличную ответственность за все, что произошло в далекие 90-е. НО! Проблемой многих инвестбанков были и остаются слабый риск-менеджмент, низкое качество корпоративного управления. Риск-менеджеры не всегда имели должный авторитет. В результате происходил разрыв между тем, что происходило на рынке, и тем, как видела это компания. Кроме того, регуляторы сильно отставали от развития рынка. 

Когда я стал терпеть убытки, то не смог смириться с потерями, надеялся отыграться, так обычно ведут себя карточные игроки. Убытки накапливаются, ситуация выходит из-под контроля. В конце 1994-го было страшное время, я уже понимал, что грядут проблемы, пытался забыться посредством алкоголя, откладывал признание убытков. 23 февраля 1995 года проверка наконец состоялась, я не смог объяснить ее результаты и… сбежал. 

Я просидел в тюрьме 4,5 года, от меня за это время ушла жена, я заболел раком прямой кишки. И в тюрьме я думал о самоубийстве, но потом понял, что надо уметь принимать проигрыши и жить дальше. И теперь я делю все события в жизни с точки зрения моего отношения к ним на две категории – на которые я могу повлиять и на которые – нет. Я был умным, но судьба все равно меня наказала жестоко. Я бы хотел прожить жизнь по-другому, но такой возможности нет».




Ник Лисон © JIMIN LAI / AFP 

 Продолжение здесь...

http://slon.ru/business/nik_lison_lehman_brothers_razorilsya_by_bystree_vzyav_menya_na_rabotu-841868.xhtml