Зачем Трампу сдалось регулировать конфликт между Россией и Европой?

**C. Продвижение европейского величия**

Американские официальные лица привыкли рассматривать европейские проблемы исключительно через призму недостаточных военных расходов и экономического застоя. В этом есть доля правды, но настоящие проблемы Европы гораздо глубже. Доля континентальной Европы в мировом ВВП сократилась с 25 % в 1990 году до 14 % сегодня — отчасти из-за национальных и наднациональных регуляций, которые душат творчество и трудолюбие. Однако этот экономический упадок меркнет по сравнению с куда более мрачной перспективой — цивилизационного стирания.

Крупнейшие вызовы, стоящие перед Европой, включают:
— деятельность Евросоюза и других наднациональных органов, подрывающая политические свободы и суверенитет;
— миграционная политика, кардинально меняющая облик континента и порождающая конфликты;
— цензура свободы слова и подавление политической оппозиции;
— катастрофически низкая рождаемость;
— утрата национальной идентичности и уверенности в себе.

Если нынешние тенденции сохранятся, через 20 лет или даже раньше Европу будет не узнать. В таком случае вовсе не очевидно, смогут ли отдельные европейские страны сохранить достаточно сильные экономики и армии, чтобы оставаться надёжными союзниками.

Мы хотим, чтобы Европа оставалась европейской, вернула себе цивилизационную уверенность и отказалась от провалившейся политики регуляторного удушения.

Эта нехватка уверенности наиболее ярко проявляется в отношениях Европы с Россией. Европейские союзники имеют значительное превосходство над Россией по всем показателям «жёсткой силы», кроме ядерного оружия. Война России против Украины привела к резкому ухудшению отношений, и многие европейцы теперь считают Россию экзистенциальной угрозой.

Управление европейско-российскими отношениями потребует значительного дипломатического вовлечения США — как для восстановления стратегической стабильности на всём евразийском пространстве, так и для снижения риска прямого конфликта между Россией и европейскими государствами.

Для Соединённых Штатов является ключевым интересом добиться скорейшего прекращения боевых действий в Украине — чтобы стабилизировать европейские экономики, не допустить непреднамеренной эскалации или расширения войны, восстановить стратегическую стабильность с Россией, а также создать условия для послевоенного восстановления Украины как жизнеспособного государства.

Война в Украине привела к парадоксальному результату: зависимость Европы, особенно Германии, от внешних игроков только выросла. Сегодня немецкие химические компании строят крупнейшие в мире перерабатывающие заводы в Китае, используя российский газ, который они не могут получить дома.

Администрация Трампа сталкивается с европейскими чиновниками, которые питают нереалистичные ожидания относительно войны, сидят в нестабильных правительствах меньшинства и при этом попирают базовые демократические принципы, подавляя оппозицию. Подавляющее большинство европейцев хочет мира, но это желание не превращается в политику — во многом из-за подрыва демократических процессов самими правительствами.

Это стратегически важно для США именно потому, что Европа не сможет провести необходимые реформы, если будет погружена в постоянный политический кризис.

Тем не менее Европа остаётся для Соединённых Штатов жизненно важной в стратегическом и культурном плане. Трансатлантическая торговля — один из столпов мировой экономики и американского благосостояния. Европейские отрасли — от промышленности и технологий до энергетики — по-прежнему одни из самых мощных в мире. Европа — дом передовых научных исследований и ведущих мировых культурных институтов.

Мы не можем позволить себе списать Европу со счетов — это было бы самоубийственно для целей данной стратегии.

Американская дипломатия должна продолжать отстаивать настоящую демократию, свободу слова и бескомпромиссное празднование индивидуального характера и истории европейских наций. Америка призывает своих политических союзников в Европе способствовать возрождению этого духа, и растущее влияние патриотических европейских партий действительно даёт серьёзные основания для оптимизма.

Наша цель — помочь Европе изменить нынешний разрушительный курс. Нам нужна сильная Европа, чтобы успешно конкурировать и совместно не допускать доминирования над континентом любого противника.

Америка, что вполне понятно, эмоционально привязана к европейскому континенту — и, конечно же, к Британии и Ирландии. Характер этих стран имеет и стратегическое значение, потому что мы рассчитываем на творческих, способных, уверенных в себе, демократических союзников для создания условий стабильности и безопасности. Мы хотим работать со странами, которые сами желают вернуть себе былое величие.

В долгосрочной перспективе более чем вероятно, что уже через несколько десятилетий ряд стран НАТО будут иметь большинство населения неевропейского происхождения. В таком случае остаётся открытым вопрос, будут ли они смотреть на своё место в мире и на союз с США так же, как те, кто подписывал Североатлантический договор.

Поэтому наша общая политика в отношении Европы должна отдавать приоритет следующим задачам:

• Восстановлению внутренней стабильности в Европе и стратегической стабильности в отношениях с Россией;
• Помощи Европе встать на собственные ноги и действовать как группе суверенных, дружественных друг другу наций, которые сами несут основную ответственность за свою оборону и не позволяют никакому враждебному игроку доминировать над собой;
• Поддержке внутреннего сопротивления нынешнему курсу внутри европейских стран;
• Открытию европейских рынков для американских товаров и услуг и обеспечению справедливого отношения к американским работникам и компаниям;
• Укреплению здоровых наций Центральной, Восточной и Южной Европы через торговые связи, продажу вооружений, политическое сотрудничество, культурные и образовательные обмены;
• Ликвидации представления (и реальности) о НАТО как о постоянно расширяющемся альянсе;
• Побуждению Европы к активным действиям против меркантилистских избыточных мощностей, кражи технологий, кибершпионажа и других враждебных экономических практик.