Несмотря на все разговоры о российской «стагнации», возвращающей страну к старым недобрым дням брежневского Советского Союза, экономика России после окончания финансового кризиса показала себя совсем неплохо. Не идеально, но и не ужасно. Годовой рост с тех пор, как кризис завершился, составлял около 4%. Во времена докризисной «экономики пузыря» это определенно было бы ниже среднего, однако сейчас темпы роста практически во всех остальных странах Восточной Европы заметно меньше. Тем не менее, Россию по-прежнему бичуют за ее «этатистский, сверхцентрализованный и поразительно коррупционный подход к экономическому развитию», а также за ее экономический ландшафт, «состояние которого серьезно ухудшается и приближается к уровню третьего мира».

Но если Россия – это сплошной дисфункциональный, коррумпированный этатистский кошмар, и если проблема заключается в ее авторитарном и не отвечающем перед обществом правительстве, тогда следовало бы ожидать, что у других посткоммунистических стран, добившихся большего в области демократизации, либерализации и законности, дела должны обстоять лучше. Казалось бы, вполне логичное ожидание, нет так ли? Если причина слабости российской экономики – это, скажем, абсолютно политизированные и неэффективные суды, то страна, суды в которой не настолько политизированы и неэффективны, должна показывать лучшие результаты. Однако одна из самых интересных черт Великой рецессии (или как там ее теперь принято называть?) – это как раз отвратительное состояние дел в восточноевропейских членах Евросоюза. Некоторые страны, — например, Чехия и Венгрия – совсем прекратили «конвергенцию» с развитыми соседями и до сих пор не вернулись к своему докризисному экономическому пику. Bloomberg пишет:

Читайте также: Почему до краха российской экономики далеко

( Читать дальше )