Россия - это крупнейшая экономика Европы?

Помните заявления о том, что экономика России более или менее не имеет отношения к делу, а является всего лишь эквивалентом маленькой, не очень впечатляющей европейской страны? “Путин, у которого экономика размером с Италию”, — сенатор. Линдси Грэм, R-S.C., сказала в 2014 году после вторжения в Крым: “[это] игра в покер с парой двоек и выигрыш”. Об увеличении российского дипломатического и геополитического влияния в Европе, на Ближнем Востоке и в Восточной Азии Экономист спросил в 2019 году: “Как страна с экономикой размером с Испанию… достигла всего этого?”

Редко когда Запад так сильно недооценивал глобальное значение той или иной экономики. Французский экономист Жак Сапир, известный специалист по российской экономике, преподающий в Московской и Парижской экономических школах, объяснил недавно война на Украине “заставила нас понять, что российская экономика значительно важнее, чем мы думали”. По мнению Сапира, одной из главных причин такого просчета являются обменные курсы. Если вы сравните валовой внутренний продукт России (ВВП), просто переведя его из рублей в доллары США, то действительно получите экономику размером с испанскую. Но такое сравнение не имеет смысла без поправки на паритет покупательной способности (ППС), который учитывает производительность и уровень жизни, а следовательно, благосостояние на душу населения и использование ресурсов. $4,4 трлн для России против 4,6 триллиона долларов для Германии. От размеров небольшой и несколько больной европейской экономики до самой большой экономики в Европе и одной из крупнейших в мире — не такая уж и незначительная разница.
Сапир также призывает нас спросить: “Какова доля сектора услуг по сравнению с долей сырьевого и промышленного секторов?” По его словам, сектор услуг сегодня сильно переоценен по сравнению с промышленным сектором и такими сырьевыми товарами, как нефть, газ, медь и сельскохозяйственная продукция. Если мы уменьшим пропорциональное значение услуг в мировой экономике, то Сапир говорит, что “экономика России значительно больше, чем экономика Германии, и составляет, вероятно, 5% или 6% мировой экономики”, больше похожей на Японию, чем на Испанию.

Это имеет интуитивный смысл. Когда дело доходит до толчка, мы знаем, что предоставление людям вещей, которые им действительно нужны для выживания, таких как еда и энергия, имеет большую ценность, чем нематериальные вещи, такие как развлечения или финансовые услуги. Когда у такой компании, как Netflix, соотношение цены и прибыли в три раза выше, чем у Nestlé, крупнейшей в мире пищевой компании, это скорее отражение рыночной пены, чем физической реальности.
Все это говорит о том, что нынешний кризис в Украине услужливо прояснил, насколько мы воспринимаем как должное “устаревшую” сторону современной экономики, такую как промышленность и сырьевые товары, цены на которые выросли в этом году, и, возможно, переоцененные услуги и “технологии”, стоимость которых недавно упала.

Размер и важность российской экономики еще больше искажаются игнорированием глобальных торговых потоков, в которых, по оценкам Сапира, на Россию “может приходиться, возможно, до 15%”. Например, хотя Россия не является крупнейшим производителем нефти в мире, она является крупнейшим ее экспортером, опережая даже Саудовскую Аравию. То же самое относится и ко многим другим основным продуктам, таким как пшеница — важнейшая продовольственная культура в мире, на долю которой приходится около 19,5% мирового экспорта, — никелю (20,4%), полуфабрикатам железа (18,8%), платине (16,6%) и мороженой рыбе (11,2%).
Такое главенствующее значение в производстве стольких товаров первой необходимости означает, что Россия, как и немногие другие страны на планете, во многом является звеном глобальной производственной цепочки. В отличие от “максимальных санкций” в отношении таких стран, как Иран или Венесуэла, попытка разорвать российскую связь означала и, скорее всего, будет означать драматическую реорганизацию мировой экономики.АВТОР:
ARNAUD BERTRAND