Про понимание рынка. Рассуждения начинающего.

Нередко, можно встретить высказывания, мол, этот понимает рынок и потому зарабатывает, а вот эти не понимают и потому теряют. При этом, взгляды на рынок встречаются совершенно противоположные. Кто-то смотрит на рынок посредством изучения макроэкономических показателей, кто-то через призму фундаментального анализа конкретных компаний, кто-то исповедует исключительно технический подход (уровни, фигуры, каналы, индикаторы и прочее). Наиболее опытные и осведомлённые участники рынка могут сочетать вышеприведённые методы понимания рынка в разных пропорциях и в меру своей компетенции. Но всё это, скорее всего, лишь робкие попытки приблизиться к пониманию сути рыночных процессов. И выглядит это примерно как на известной иллюстрации.

Только, проекций этих может быть несоизмеримое множество. И ухватить эту суть (истину) рынка нам, видимо не суждено. Приходится довольствоваться лишь собственными представлениями в рамках индивидуального мировосприятия.

На рынке, да и в целом в нашей жизни, мы можем наблюдать различные явления, которые сложно или невозможно объяснить человеческой логикой. Природа этих явлений может быть неподвластна нашему разуму, а сами явления могут быть просто «следами» чего-то необъяснимого. И, рассуждая об этом, мне вспомнился один забавный детский рассказ в журнале «Трамвай» про четырёхмерную мышь. В 9-летнем возрасте он произвёл на меня сильное впечатление и повлиял некоторым образом на моё мировоззрение. Приведу его текст целиком. Возможно, кому-то будет небезынтересно с ним ознакомиться. А кому лень читать, могут посмотреть мультфильм, нарисованный по этому рассказу.


«Однажды я пошел в магазин. А там сыр продают. „Надо же, — подумал я, — сыр! Куплю, пожалуй, граммов двести.“ Купил. Дома положил в холодильник. Съем, думаю, на ужин. Но вечером обнаружил, что сыра нет. Куда бы ему деться? Взять никто не мог — я ведь один живу.
Вдруг вижу: сидит в углу мышь и сыр мой аппетитно уплетает. Как же она его из холодильника утащила? Дверца-то очень плотно закрывается.
Взял я тогда мышь и вместе с сыром посадил в холодильник. Пусть подумает там о своем нехорошем поведении. Пусть померзнет немного!
Сел было газету читать, а мышь — тут как тут. И лапкой мордочку утирает. „Дырка у меня, что ли, в холодильнике“, — подумал я. Осмотрел его внимательно снаружи и изнутри, но дырки не обнаружил. Ради любопытства еще раз посадил в холодильник мышь. А она через минуту опять по комнате разгуливает.
Тут уж я не на шутку удивился.

— Ты это чего?- Ничего, — отвечает мышь. — Гуляю вот. Сыр очень вкусный попался.

— Это ладно, — говорю. — Как ты из холодильника вылезаешь? Ход у тебя, что ли, потайной имеется?
— Зачем потайной? — удивляется мышь. — Я так прохожу. По-простому.
— Ну-ка, продемонстрируй.
— Пожалуйста!
И мышь подошла к дверце холодильника. И в тот же миг исчезла! Будто и не было её вовсе… Я открыл дверцу. Мышь сидела в холодильнике, дожёвывая остатки сыра.
— Ловко! — одобрил я. — Долго тренировалась?
— Я сроду так умела, — обиделась мышь.
— Вундеркинд, то есть вундермышь, значит?
— Да нет. Просто я четырёхмерная.
— Какая, какая?
— Че-ты-рёх-мер-ная!
— А это как? — не понял я.- Очень просто, — объяснила мышь. — Ну вот скажи, каких размеров у тебя холодильник?
— Я не помню точно… Кажется, метр двадцать по высоте, а в длину и ширину — примерно полметра.
— Стало быть, длина, ширина и высота. Всего три измерения, — подытожила мышь. — А каков же размер холодильника в четвёртом измерении?
— В четвёртом? — удивился я. — Да нет вообще такого измерения! Только длина, ширина и высота. Куда же ещё измерять-то?
— Ты, Савелий, существо трехмерное. И живешь в трехмерном мире. Вот тебе и кажется, что четвёртого измерения нет. А я, между прочим, в холодильник твой аккурат через четвёртое измерение проникаю.
Я почесал за ухом, потому что ничего не понял.
— Нельзя ли растолковать поподробнее?
— Хорошо, я попробую, — согласилась мышь. — Представь себе какое-нибудь существо, которому известно только ДВА измерения — длина и ширина. И живет оно в двумерном мире, другими словами, на плоской поверхности. Что такое „высота“, там никто не знает, потому что все измерения проводятся или по горизонтали, или по вертикали. Так вот, у этого двумерного существа есть двумерная квартира. Ее план также удобно изображается на плоскости. — Мышь взяла бумагу, карандаш и принялась рисовать. — А теперь ответь мне, если это существо лежит на кровати, то что оно может видеть?
Я внимательно поглядел на рисунок.
— Телевизор может видеть. Тоже двумерный. Ну там стол, сервант. Наблюдать в окне двумерный вид снаружи.
— А если дверь на кухню приоткрыта?
— Тогда холодильник можно увидеть. И все, пожалуй.

— Правильно! — похвалила мышь. — Потому что стены квартиры мешают увидеть все остальное. И если к этому существу придет в гости другое двумерное существо, то оно должно, миновав прихожую, войти в комнату. Только тут они могут увидеться друг с другом. А что творится в это время, скажем, в ванной, они оба наблюдать уже не в состоянии, поскольку видеть через стены не умеют. А проходить сквозь них — тем более!
— Занятно, — согласился я. — А дальше?
— А теперь представь себе, что ты — трёхмерное существо — оказываешься в этом плоском двумерном мире. У тебя есть там великое преимущество — третье измерение, то есть та самая „высота“, о которой не имеют ни малейшего понятия двумерные обитатели. И благодаря этому ты созерцаешь двумерный мир как бы сверху, с „высоты“ своего третьего измерения. Ты запросто можешь проникать в жилище двумерных существ, как бы „перешагивая“ через стены, а уж видеть, что за ними происходит, — и подавно!
— Получается, что в двумерном мире для меня не существует никаких преград и барьеров?

— Вот именно! А главное, — тут мышь облизнулась, — тебе вовсе не нужно открывать дверцу холодильника, чтобы увидеть внутри сыр и без труда достать его оттуда.
— Кажется, начинаю догадываться. Вот ты какая, мышь четырёхмерная! — обрадовался я. — Наш трёхмерный мир ты созерцаешь как бы с „высоты“ своего четвёртого измерения, которое мы даже и вообразить-то себе не можем. И поэтому ты запросто проникаешь в мой закрытый холодильник, как бы перешагивая через его дверцу… Однако это еще не повод, чтобы красть чужой сыр.
— А ты догадлив, Савелий! — воскликнула мышь. — Действительно, для меня не существует препятствий в трёхмерном мире. Потому что он представляется мне таким же „плоским“, как тебе — двумерный мир. Короче говоря, я вижу тут все буквально насквозь. И тебя, между прочим, тоже. Вижу, как бьётся твое сердце, как течёт по венам кровь, и что в желудке у тебя совсем пусто.

— Неужели? — содрогнулся я.
— Но ведь и ты тоже видишь насквозь двумерных существ. А вот они увидеть тебя никак не могут. По крайней мере таким, каков ты есть на самом деле.
— Это почему же?
— Потому что двумерные существа могут наблюдать лишь твою проекцию на плоскость. Если ты пройдешься по их квартире, они обнаружат двумерные следы твоих ног — и только. „Высоты“ же твоей, простирающейся в третье измерение, им ни за что не постигнуть, ибо третье измерение для них абсолютно неведомо.
— Постой, постой! — вдруг осенило меня.
— Но ведь выходит, что и тебя я воспринимаю всего лишь как трёхмерную проекцию.
— Совершенно верно, — кивнула мышь. — Ты наблюдаешь только мой „след“ в своем трёхмерном пространстве. Вообразить же меня в четвёртом измерении тебе не под силу.
— Жаль, — вздохнул я. — Интересно всё-таки, как ты выглядишь во всех своих четырёх измерениях.
— Я не могла бы тебе этого объяснить. А ты бы даже не смог себе этого представить. Как ни старался бы...
— Но почему, почему наше пространство трёхмерно? Отчего оно имеет только три измерения — не больше и не меньше?
— Сие науке пока неизвестно, — глубокомысленно изрекла мышь. — Однако что-то проголодалась я. А в холодильнике у тебя, как вижу, пусто. Отправлюсь-ка в магазин поживиться чем-нибудь.
Но я возразил:
— Уж полночь близится! Все магазины давно закрыты.
— Для кого закрыты, — лукаво усмехнулась мышь, — а для кого нет никаких препятствий. Прощай, Савелий, существо ты моё трёхмерное!
Мышь подошла к стене и бесшумно как бы „втекла“ в неё. Будто бы и не было её вовсе. Ни стены. Ни самой мыши.»