Блог им. vkcoda982
— За один вчерашний день они упали на пятьдесят три пункта.
— Будь он проклят, этот туннель, он разоряет нас! Кто мог думать, что пароходное дело пойдет ко дну? Что могло быть вернее пароходных акций? Разве мог пересохнуть Атлантический океан?
— Ничего не было вернее, дядя Бен! Ничего! Но вот строительство туннеля перевалило за половину, и…
— …и пароходные акции полетели ко всем чертям, словно океан вытек через дырку в земной скорлупе.
— А вместе с ним и наши кровные доллары, горбом заработанные.
— Надо думать, что сегодня акции упадут еще пунктов на пятьдесят.
Дядя Бен, такой же грузный, как и прежде, но совсем не такой добродушный, рассердился:
— Не каркайте! Я сорок лет копил деньги и все до последнего цента вложил в пароходные акции. Будь он проклят, этот туннель! Он отнял у меня младшего сына. Он хочет еще отнять у меня мои доллары…
— …от которых осталась едва половина.
— С радостью отдал бы и эту половину, если бы тем мог вернуть своего Генри!
— Да… Я знал вашего сына. Такой симпатичный был парень.
Лицо дяди Бена налилось краской:
— Мерзавцы! Негодяи! Заманили моего мальчика под воду и там убили! Они едва не потопили всех рабочих.
— Действительно, проклятое сооружение! Но где же туннельное просперити? Где же это процветание? Где? Я спрашиваю мистера президента…
— Просперити! — горько усмехнулся дядя Бен. — У меня было два сына и одна дочь. Теперь у меня остался один сын, а дочь должна ехать на Аляску, чтобы выйти замуж за простого монтера. Дела плохи в Нью-Йорке Вот я имел службу на судостроительном заводе мистера Элуэлла, а теперь завод закрылся. Никто не хочет заказывать суда. И старый Бен без работы. А его сбережения тают как снег, положенный в боковой карман.
— Конечно, джентльмены, совсем не выгодно сейчас держать у себя пароходные акции. Что касается меня, то я предпочитаю продать все три свои пароходные акции, чтобы купить одну туннельную.
— Если вы что-нибудь получите за свои пароходные, — пробурчал старый Бен.
— Да, — вздохнул кто-то в толпе, — я думаю, что в кармане Джона Рипплайна поубавится миллионов.
— Он просто вылетит в пароходную трубу.
— Я бы сказал, в трубу Арктического моста.
— А с ним вместе и мы, — рассмеялся кто-то горько.
Разговор замолк. Люди зябко ежились, отряхиваясь от дождевых капель.
К моменту открытия биржи и Брод-стрит и Уолл-стрит были запружены взволнованными людьми. Спекулятивная лихорадка овладела Нью-Йорком. Если всю ночь здесь продежурили злополучные владельцы пароходных акций, то к утру явились люди, чтобы купить хотя бы одну акцию Туннельного концерна или Стального синдиката, акции которых неизменно ползли вверх. При некоторой ловкости в несколько дней можно было удачной сделкой создать себе состояние. Золотая лихорадка овладела людьми. В подземке, в трамвае, на улице, на службе, в клубе и в кафетерии — везде говорили только об акциях, о пунктах, об онкольных счетах и дивидендах. Начатая месяц назад игра на повышение, игра, как ее называли, «больших быков», уже приносила свои плоды. Первой жертвой оказалась Атлантическая пароходная компания. Ее акции под влиянием бешеной агитации газет, носившихся с идеей скорого окончания трансконтинентального туннеля, покатились вниз.
— Покупайте железнодорожные акции! Никогда железнодорожное дело не было таким выгодным, как теперь, когда заканчивается подводный туннель! Покупайте железнодорожные!
— Дик Ольдстэд, тот, который женился в прошлом году на богатой вдове, в неделю заработал сто тысяч долларов на стальных акциях. У Стального треста снова предвидятся поставки для туннеля. Его акции летят вверх.
— Я продал на прошлой неделе пять акций и заработал неплохо, но теперь жалею. Сегодня я заработал бы на них вдвое.
— Счастлив тот, кто может совершать сам сделки на бирже. Он снимает все сливки. За место на бирже платят несколько сот тысяч долларов.
— А зарабатывают миллионы!
— Говорят, мистер Игнэс загребает каждый день по миллиону.
— Пароходам пришел конец!
— Я не дал бы свой старый автомобиль за пачку пароходных акций.
— Туннель! Туннель! Мистер Кандербль скоро достроит его. Уже поговаривают о прокладке трубы вдоль западного берега, чтобы соединить Аляску с Сан-Франциско.
— Я с удовольствием вложил бы свои свободные деньги в это дело.
— Покупайте железнодорожные!
— Интересно, как будут котироваться с утра пароходные?
Люди напирали. Всем хотелось первыми ворваться в здание биржи, чтобы узнать котировку и скорее совершить сделки.
— Идите к дьяволу! Не пробуйте пробраться раньше меня! — кричал дядя Бен. — Вы хотите заработать на моих потерях! Дайте сначала мне продать свои акции!
— Не толкайтесь, старина. Если у вас пароходные, то вы зря торопитесь. Подождите еще два дня, и вам уже не надо будет приносить свои акции: за ними на вашу квартиру придут мусорщики.
— Идите к дьяволу! Тише, не толкайтесь! Сейчас откроют.
Если бы двери не открыли через несколько минут, их, несомненно, выломали бы. Спотыкаясь, падая, люди бросились по широким ступеням. В одно мгновение толпа заполнила главный зал, стараясь пробиться к барьеру, чтобы завладеть маклером, производящим сделки. На огромной матовой доске зажглись названия основных акций. Все ахнули: акции подводного туннеля подскочили небывало высоко. Можно было подумать, что завтра уже начнется движение по туннелю. Но нет, работа по завершению гигантского строительства будет длиться еще несколько лет. В чем же дело? Чем объяснить этот небывалый ажиотаж? Почему обесцениваются реальные ценности и вздуваются еще не существующие?
— Туннельные! Туннельные! Дайте мне туннельные!
— Нет предложений, сэр. Нет в продаже.
— Акции Туннельного концерна! Купите мне по любой цене!
— Нет в продаже. Нет предложений, сэр.
На светящейся ленте под потолком бежали надписи биржевого телеграфа.
— Смотрите! Туннельные! Туннельные! Кто-то продал. Но по какой небывалой цене! Смотрите! Акции подскочили против вчерашнего еще на пятнадцать пунктов.
Дядя Бен, перегнувшись через барьер, тормошил уже вспотевшего маклера, которого рвали со всех сторон:
— Парень, парень! Вы должны поскорее продать мои пароходные. Парень, я вас очень прошу, в них все мои сбережения!
— Да, сэр, при первой возможности. Но никто их не покупает. Простите, сэр, вы просите туннельных акций? Нет, сэр, нет в продаже. Какую вы предлагаете цену?
— Смотрите, смотрите! Опять совершена сделка на туннельные. Они подскочили еще на пять пунктов!
— Боже мой, маклер! Продайте мои пароходные!
— Только за бесценок, сэр. Мне стыдно предложить вам цену, которую согласен дать один из моих клиентов.
Узнав сумму, дядя Бен разразился проклятиями. Он беспомощно оглянулся вокруг. Люди бегали взад и вперед как сумасшедшие. Они то смотрели на зажигающиеся цифры, то бросались к телефонам, за пользование которыми платили невероятные суммы, то осаждали биржевых маклеров. Деньги на покупку акций занимались под огромные проценты в расчете, что еще сегодня акции снова будут проданы, а прибыль, несмотря на эти проценты, чистая, огромная прибыль, звенящим золотом останется в кармане.
— Десять стальных акций! Мистер брокер, устройте мне эту сделку немедленно!
— Да, сэр, я уже оформляю.
— Кто просил туннельные акции? Есть предложение… Что? Цена слишком велика? Тогда, простите, у меня есть другой клиент.
— Смотрите, опять кто-то купил туннельные, по еще более высокой цене.
— Ну, как дела, дядя Бен? Все раздумываете, расстаться ли вам с пароходными акциями?
— Послушайте, — говорил недоумевающий дядя Бен, — как же так? Пароходы, настоящие пароходы, плавают по Атлантическому океану, перевозят грузы и пассажиров. Они будут перевозить их еще несколько лет до окончания строительства туннеля и, несомненно, будут плавать и после окончания. Я как владелец нескольких акций являюсь хозяином какой-то части пароходов, а мне хотят заплатить за мои акции гроши. Куда же делись мои деньги? Куда? Я не понимаю.
— Бросьте, дядя Бен! К тому времени, когда вы поймете, за ваши акции не дадут ни гроша.
— Но куда же девались мои деньги? Я их заработал за станком.
— Хе, старина! Они переходят в карманы того, кто купил вчера туннельные дешевле, а сегодня продал дороже. Это куда лучше, чем работать у станка.
Рядом кричали:
— Туннельные, стальные! Они опять поднялись! Кто-то играет на повышение и скупает акции на огромную сумму.
— Дайте мне туннельных, мистер брокер!
Дядя Бен все еще стоял и думал. Как может уступить он свое право владеть хотя бы несколькими винтиками атлантических гигантов за бесценок! Ведь он когда-то отдал за это право собственности свои сорокалетние сбережения.
Наконец он собрался с духом и опять обратился к маклеру:
— Сэр, очень прошу вас…
— Что? Пароходные? — отмахнулся маклер. — Едва ли кто купит…
— Смотрите, смотрите! Огромная сделка!
Биржевой телеграф отметил новое понижение курса пароходных акций.
Дядю Бена толкали, ругали, отпускали по его поводу самые нелестные замечания, а он стоял посредине зала и держал в руках ничтожную сумму, которую получил взамен своих сорокалетних сбережений.
Ограбили! Это было ясно для него. Но кто ограбил и как, этого он понять не мог.
Вспотевшие люди с блуждающими глазами, куда-то спешившие, хрипло переругивающиеся с брокерами, сновали мимо него, неизменно задевая его огромную тушу.
Кто же ограбил? Куда делись его деньги? Что смотрит правительство? Как может существовать легально такой несомненный грабеж? Ведь у него были деньги, а теперь нет. В то же время он ничего не сделал плохого. Пароходы же, владельцем которых он гордо себя считал, продолжают плавать. В чем же дело?
У дяди Бена в руке тоненькая пачка долларов. У низенького соседа с усиками топорщатся карманы. Он только что продал акции железнодорожной компании Бильта, Теперь он покупает туннельные. Каким же образом деньги Бена перешли в карман этого пронырливого биржевика? Ведь он не запускал своих рук в кошелек старого мистера Смита! Где же полиция? Где?..
Бен вышел на улицу и понуро побрел по мокрому тротуару.