«Гражданская война будет хуже самой худшей власти»

Итоги недели с Егором Холмогоровым
http://www.znak.com/urfo/articles/01-04-18-55/100529.html

Прошедшая неделя оказалась богатой на знаковые и даже таинственные события. Финансовые разборки на Кипре совпали с расследованием смерти Бориса Березовского, которое, кажется, постепенно приходит к выводу об убийстве.
 
В России начались «ковровые» и местами грубые проверки НКО с зарубежным «привкусом» (что вызвало раздражение США, Германии и Франции), на Черном море случились неожиданные военные учения, а Северная Корея пригрозила войной южному соседу и Америке. Сенатор (и бывший тесть Николая Баскова) Борис Шпигель сложил парламентские полномочия, за ним отправился на выход коллега по СовФеду Виталий Малкин, на подходе Сулейман Керимов.
 
В то же время СМИ распространили слух от околокремлевских источников о том, что Путин избавится от «Единой России» и создаст новую партию власти на базе Общероссийского народного фронта. «Как вы считаете, связаны ли как-то все эти события?» — обратились мы к нашему эксперту, одному из лидеров русского национального движения, известному публицисту Егору Холмогорову.


— То, что сейчас происходит в мире, подчиняется одной и той же общей тенденции. Это тенденция дестабилизации мирового порядка.
 
Стабильный мировой порядок эпохи противостояния двух сверхдержав – СССР и США – сменился периодом тотальной гегемонии Америки в 90-е и 2000-е годы, когда американцы вводили войска, куда хотели, и всем диктовали свою волю.
 
Они и сейчас так поступают, но всем уже совершенно очевидно: то, что приносит глобальная гегемония США, это скорее хаос, нежели порядок.
 
Они умеют разрушать старые структуры, но на их месте не создаются новые. Был разрушен Ирак – и сейчас там продолжается гражданская война, как и в Афганистане. Была разрушена Ливия Каддафи — на ее месте не возникло ничего внятного.
 
Сейчас точно так же разрушается Сирия, на месте которой тоже возникает очаг перманентной гражданской войны с тяжелейшими, мучительными последствиями.
 
На этом фоне совершенно разумны, справедливы и понятны попытки оградить Россию от этой хаотизирующей тенденции, от того, чтобы страна превратилась в Ливию или Сирию. Потому что если у нас начнется гражданская война, это будет хуже самой худшей власти.
 
— Мне кажется, вскрывшийся факт того, что на Кипре хранились миллиарды награбленного (и Дмитрию Медведеву пришлось признать это, то есть российское руководство в курсе), только усиливает напряжение внутри страны.
 
— Особо радоваться тому, что нашим грабителям дали по сусалам, не стоит, потому что это делается не для того, чтобы наказать нехороших людей, а по той причине, что американцы и Евросоюз хотят контролировать любой процесс накопления капитала в мире и, соответственно, любые инвестиции, которые могут поменять экономический и, как следствие, политический баланс.
 
Они хотят застраховать себя от неожиданностей, сделать так, чтобы накопление капитала было для них полностью прозрачным и управляемым. Они уже имеют серьезную дыру в виде Китая – там огромное количество миллиардеров, аккумулированных средств.
 
Но, по крайней мере, за его пределами они хотели бы контролировать все, в том числе те деньги, которые наше ворье успешно прятало от Запада и наших собственных государственных структур.
 
И здесь, как это ни парадоксально, интересы Америки и Европы совпадают с интересами нашей власти – и она хотела бы знать, сколько у кого и где лежит. Поэтому кризис на Кипре вызывает ощущение, что наша власть договорилась с кипрскими властями о том, чтобы не пострадали ее активы, активы людей, близких к ней, а на остальных — наплевать.
 
Ведь когда на Кипре стали обсуждаться гораздо более жесткие планы «экспроприации», чем в начале кризиса, никакого возмущения российского руководства не последовало.
 
— Как вам кажется, Егор Станиславович, смерть Березовского – это элемент той «большой игры», о которой вы говорите?
 
— Березовский, когда на пике своей карьеры шел по трупам и предавал, накопил очень много врагов, ненависть и недоброжелательство самых разных сторон. И тут в какой-то момент оказалось, что он никому не нужен, что его некому защитить, спасти.
 
Исчезли защищающие его факторы – может, британцы перестали за него переживать, как они переживали в начале 2000-х, может, криминальные структуры, которые его прикрывали, — и сразу произошло то, что, по-моему, должно было произойти еще очень давно.
 
Это естественное событие, которое должно было произойти, как только на его безопасность перестали затрачиваться избыточные усилия. А кто конкретно расправился с ним – чьи-то спецслужбы или наемники, или сказалось его собственное отчаяние и он покончил с собой, — этого мы, скорее всего, никогда не узнаем.
 
— То есть это скорее избавление от рудимента, чем удавшаяся попытка кому-то навредить – то ли Западу, то ли России?
 
— Совершенно верно. Это был человек из прошлого, в будущем у него уже ничего не было. Все последние годы он жил исключительно на том, что раздувал свой вес и этим привлекал к себе интерес.
 
Но постепенно все осознали его незначительность, это-то его и убило. Потому что только поддерживая внимание к себе и видимость своей значимости, он мог обеспечить свою безопасность.
 
— Ну а проверки НКО, а тем более учения в Черном море можно рассматривать как ответ на кипрский наезд?
 
— У некоторых моих коллег, националистических публицистов, за последние годы изъяли по 3-4 компьютера, уже можно компьютерный магазин открывать.
 
Так что ни с чем новым те же возмущенные немцы не столкнулись, просто сейчас они получили более адекватные представления о том, что происходит в России.
 
С другой стороны, согласитесь, вполне естественно заинтересоваться: а чем таким занимается в России структура, аффилированная с немецкой политической партией?
 
Ведь некоторые фонды связаны с немецкими политическими партиями: фонд Эберта- с социал-демократами, фонд Аденауэра – с христианскими демократами, фонд Наумана – с либералами.
 
Понятно же, что они не цветочки выращивают, а занимаются какими-то политическими процессами. Скорее удивительно то, что немцы не были морально готовы к тому, что кто-то заинтересуется их политическими структурами в России.
 
Что касается учений на Черном море, то, на мой взгляд, это событие совершенно справедливо. Только постоянными, причем внезапными, с коротким сроком подготовки учениями можно поддерживать войска в боеспособном состоянии.
 
Объективно наши войска на Кавказе, в Крыму находятся на самом угрожающем, взрывоопасном направлении, и их нужно держать в постоянной боевой готовности. Не будь этой боеготовности в 2008 году, еще неизвестно, чем бы закончилась история с Абхазией и Южной Осетией.
 
— Черноморские учения — это проявление того, что мы в силах защитить собственные рубежи, или готовности к экспансии?
 
— Я думаю, что это демонстрация того факта, что у нас в принципе есть определенные военно-политические инструменты и что они в готовом для использования состоянии.
 
Это напоминание о том, что Севастополь – это все-таки наша действующая военно-морская база, напоминание радикальным украинским националистам, которые категорически против нее.
 
И хорошо, что эти военно-политические инструменты поддерживаются в более-менее боеспособном состоянии, в отличие от периода тотального реформирования и развала при Сердюкове.
 
— Учения на Черном море могут быть геополитически синхронизированы с агрессивным поведением Северной Кореи?
 
— Во-первых, те, кто говорит, что поведение Северной Кореи – это блеф, который нужен для того, чтобы молодой человек, правящий сейчас Кореей, мог доказать своим гражданам, что он крут и влиятелен, что ни к чему серьезному вся эта игра корейскими мускулами не приведет, тем более что Корею плотно патронирует Китай и он не позволит корейцам скатиться к реальной войне, — так вот, те, кто так говорят, могут оказаться легкомысленными в своих оценках.
 
Хотя бы потому, что какой-нибудь не в меру фанатичный офицер вполне может понять все слишком буквально и отправить куда-нибудь ракету, чтобы покрасоваться перед начальством. А дальше одно зацепится за другое… Этим и опасно балансирование на грани войны, когда нет уверенности, что ни у кого не дрогнет палец на курке.
 
Во-вторых, что касается синхронизации, то черноморские учения синхронизированы скорее не с тем, что происходит в Корее, сколько с тем, что происходит в Сирии, вокруг Черного и Средиземного морей. Там действительно довольно напряженная ситуация, которая требует от нас постоянной боевой готовности.
 
— Совсем недавно российская сторона заявила, что отправит в Средиземное море несколько военных кораблей. Следом разразился кипрский кризис, который выдавливает из Средиземноморья не только деньги россиян, но и их самих. Такое ощущение, что это звенья одной цепи.
 
— Конечно, надо понимать, что Кипр – это стратегически важный морской объект, который контролирует все восточное Средиземноморье. Оттуда «просматриваются» Черное море, Кавказ и Закавказье, Суэцкий канал и Ближний Восток.
 
И спору нет, американцы и европейцы меньше всего хотели, чтобы этот остров по факту оказался под контролем России. Тем более что часть Кипра вообще принадлежит Великобритании. Поэтому произошло, в общем-то, обычное кидание на деньги.
 
Это происходит далеко не первый раз — когда неугодного инвестора выталкивают теми или иными запредельными приемами. Таким же образом в 80-е годы американцы обошлись с японцами.
 
Все 70-е японцы активно вкладывались в американскую экономику, покупали американские компании, вбухали туда миллиарды и миллиарды долларов, и все уже думали, что Япония скупит Америку.
 
А в 80-е их начали откровенно кидать – вводить ограничения на управление купленными ими компаниями и так далее. То есть американцы получили от японцев все необходимые им деньги, но при этом японцам ничего не отдали.
 
Собственно, с этого момента японская экономика и находится в системном кризисе, который она до сих пор не преодолела и который являет разительный контраст по сравнению с расцветом Японии в 60-е и 70-е. Это отработанный прием.
 
То же — в случае с русскими деньгами на Кипре. Постепенное «окапывание» русских на средиземноморском острове, скупка земель нашими гражданами – все это Западу, очевидно, совсем не нравилось.
Русским довольно прозрачно сказали: убирайтесь. А поскольку значимой военно-политической силы, чтобы объяснить, что кипрские власти, Евросоюз и МВФ не правы, с нашей стороны нет, то это, видимо, действительно приведет к тому, что наш капитал и наши собственники с решающих позиций на Кипре будут выдавлены.
 
— И Шойгу не поможет. Кстати, о Шойгу: на прошлой неделе Левада-центр отчитался, что Шойгу впервые обогнал по соцопросам Медведева и стал вторым после Путина популярнейшим политиком в стране.
 
Одновременно СМИ передали кремлевские слухи о том, что Путин поменяет партию власти – избавится от «Единой России» и введет во власть «Народный фронт».
 
Как вы думаете, Путин действительно сейчас находится перед выбором дальнейшего курса? Можно ли надеяться, что он выберет курс развития?
 
— По моим наблюдениям, кадровая революция в стране все-таки происходит. Да, она очень вялая, недостаточна и неадекватна тому, что мы ждем — что появится критическая масса нового чиновничества, которое отвечает за свои слова, не коррумпировано тотально и так далее.
 
И все же начинает появляться категория чиновников, для которых деньги и присвоение денег полузаконными или незаконными способами не являются абсолютной ценностью.
 
Не то, что они аскеты и ангелы, но служебные, карьерные цели, реализация личных творческих (у кого они есть) устремлений у них занимает больше места, чем охота хапнуть миллион, а лучше десять или пятьдесят.
 
Другими словами, они не настроены извлекать деньги из энергии разрушения. Под них, конечно, нужна новая политическая структура, которая гораздо меньше скомпрометирована и не тащит за собой негативный шлейф.
 
Трудно предсказывать, как будут развиваться события, но если еще год назад на вопрос: откажется ли Путин от «Единой России» и заменит ли ее какой-то новой структурой, новыми людьми? — я бы однозначно ответил «нет», потому что Путин очень консервативен в кадровых вопросах и не любит менять проверенные, работающие структуры, а если и производит замены, то они носят довольно косметический характер, то сейчас я могу отметить, что общая кадровая мобилизация стала гораздо выше, и в ее рамках уже возможны любые сценарии.
 
— На прошлой неделе академики РАН в очередной раз посоветовали Путину перестать накапливать средства в Резервном фонде, а использовать их на подъем промышленности и инфраструктур…
 
— Ну, вот и посмотрим, какой будет судьба этих рекомендаций. Но пока академиков, к сожалению, никто не слышит. Это видно по тому, как сначала обсуждалось возможное назначение Глазьева председателем Центробанка, а в итоге вместо нее Путин выдвинул либералку Набиуллину.
 
К сожалению, принципиальных изменений в экономической политике, зацикленной на накоплении денег, которые потом все равно разворовываются, нет.
 
— Общественная палата опубликовала прогноз: в 2016 году в Госдуму пройдут националистические партии. Если Путин изменит курс, а вы окажетесь в Госдуме, поддержите его?
 
— За последнее время русское национальное движение избавилось от самообольщения. Мы готовы говорить по конкретным фактам. Пока никаких конкретных фактов, которые свидетельствовали об изменении национальной политики, нет.
 
Если бы, например, мы увидели, что введен визовый режим со Средней Азией и это резко снизило присутствие гастарбайтеров, если бы не было ощущения, что Москва и страна уже лопаются от пришлого населения, было бы о чем разговаривать.
 
Напротив, положение в стране – крайне тяжелое, опасное и нетерпимое. Самое главное зло – это разрушение России как русского национального государства – волнами иммиграции, странным перекосом в сторону Северного Кавказа, связанным с этим криминальным беспределом, тотальным воровством, в чем мы убедились в истории с Кипром, где прячет деньги даже сама власть.
 
Это означает ее всеобъемлющее недоверие к самой себе, к собственной финансовой, налоговой системе, все это смахивает на дурной анекдот.
 
— Ну а в Думу-то вы собираетесь, готовы?
 
— Скорее готовы, но никто не пропустит.