Выход из активов РФ. Как и с чем бегут иностранцы. Как государство сопротивлялось, как идет распродажа и кто выиграет от ухода иностранцев.

После начала СВО западные компании начали массово и в спешке уходить из России, но к ноябрю исход замедлился. 

В результате российский рынок сделок слияний и поглощений (M&A) пережил две волны: 

в ходе первой активы продавались с большим дисконтом, 

во время второй — сделки проводились более взвешенно, а конкуренция за активы значительно выросла. 

Тем не менее, эту распродажу на рынке уже сравнивают с приватизацией 90-х. 

Как она проходит, и могут ли от этого выиграть частные инвесторы.

Как государство сопротивлялось уходу иностранных инвесторов.

После начала СВО иностранные инвесторы один за другим начали заявлять о приостановке инвестиций или планах полного ухода из России — за мировыми потребительскими брендами вроде McDonalds и Apple потянулись компании из самых разных сфер экономики. 

Но уже в начале марта правительство как минимум серьезно затормозило этот процесс: премьер Михаил Мишустин подписал постановление, по которому все сделки и операции российских компаний с гражданами и фирмами из недружественных России стран теперь должны одобряться специальной правительственной комиссией по контролю за осуществлением иностранных инвестиций.

К инвесторам из «недружественных» стран комиссия тоже относится предсказуемо недружелюбно. 

Пример — продажа активов канадской корпорации Kinross Gold российской ГК Highland Gold Mining. 

До обращения в правкомиссию эта сделка оценивалась в $680 млн, после — цена снизилась до $340 млн. 

Министр финансов Антон Силуанов в июне прямолинейно заявил, что при рассмотрении о продаже иностранной компанией бизнеса и вывода денег комиссия опирается на два критерия:

1. согласие профильного ведомства на продажу актива и его покупка российским предпринимателем

2. дисконт, который должен составлять не менее 50%.

«Если хотят уходить, пусть испытывают определенные издержки на выходе из этого актива», — объяснил Силуанов логику правительства. 

Как итог, число реальных уходов из страны оказалось сильно меньше, чем ожидалось.

В большей степени под колпаком даже на общем фоне оказались компании финансового сектора и энергетики, в которых были введены специальные запретительные меры на продажу активов. 

В начале ноября был утвержден список 191 компании из сферы ТЭК, в отношении которых действует введенный в августе запрет на сделки с долями. 

В августе же был введен запрет на продажу нерезидентами акций российских банков до конца 2022-го. 

Августовские указы приостановили десять сделок, а в будущем могут повлиять на решения примерно 60 крупнейших иностранных компаний.

Включение «Юнипро» в этот список наложило ограничения на выход из капитала компании немецкой Uniper, которая является контролирующим акционером. 

Выплата дивидендов «Юнипро» приостановлена, так как Uniper не может их получать в рамках действующих ограничений для нерезидентов из недружественных стран.

Аналогично ситуация выглядит и для ТГК-1, где финской Fortum принадлежит около 30%.

Структурирование сделок с иностранцами становится нетривиальной задачей из-за жестких ограничений платежей в валюте за рубеж. 

Также иностранцы иногда не готовы делать сделки, финансируемые покупателем за счет санкционных банков.

Как итог, полностью ушли из России только 324 или меньше четверти из 1388 иностранных компаний, работающих в стране. 

Примерно столько же заняли выжидательную позицию: заморозили или сократили операции, отказались от новых инвестиций в Россию, приостановили маркетинг (таких компаний 334). 

Также есть игроки, которые уходят с рынка постепенно, например, Schneider Electric сделала это в два этапа, продав сначала три завода менеджменту, затем завод в Самаре «Акрон Индустрии».

Тем не менее доля сделок с активами иностранных компаний на данный момент составляет свыше 60% от общего количества анонсированных M&A — и это главный драйвер роста этого рынка в России. 

Вот список всех объявленных с 24 февраля по 27 октября сделок с активами от $10 млн.

Как идет распродажа иностранных активов.

Решение о продаже бизнеса в России для иностранных компаний во многом является арбитражем между репутационными рисками и убытками, связанными с форсированной продажей активов.

В таких отраслях, как фармакология, детское питание и сельское хозяйство, иностранные игроки не могут приостановить бизнес, сославшись на этические соображения, так как они обеспечивают базовые потребности обычных людей. 

Но чем крупнее и значительнее бизнес, тем сложнее его сохранить, поскольку политическое давление выше. 

Наиболее активные «выходы» были в бизнесах, не обремененных существенными материальными активами или производствами на территории России.

Вторая по распространенности причина ухода — объективные сложности ведения бизнеса, например, запрет внешнеторговых операций, волатильность валютного курса, логистические сбои и т. д.

В феврале все ждали, что иностранцы, покидая Россию, будут продавать свои бизнесы по самым низким оценкам, а бенефициарами станут крупные российские family-офисы и стратегические инвесторы.

В первые месяцы СВО  главной приметой времени стала продажа бизнеса за один доллар или евро. 

Но такие сделки также подразумевают продажу долговой нагрузки предприятия, и при ухудшении экономической конъюнктуры новые владельцы могут остаться с долгами вместо бизнеса. 

Дисконт, который сейчас многие пытаются измерить, — всего лишь отражение текущих рисков в российской экономике.

Ближе к ноябрю сделок со сравнительно высокой оценкой (4–5 EBITDA и выше) стало намного больше: это Avito, Mondi, Ball, Huhtamaki и другие. 

Этот рост в основном связан с тем, что непрофильные игроки с запертым в стране капиталом и стратегические игроки, заинтересованные в увеличении доли рынка, существенно усилили и без того высокую конкуренцию на активы иностранных компаний. 

Конкуренция среди покупателей-россиян очень высокая. 

Инвесторы видят в этом уникальную возможность приобрести качественный актив и «даже сравнивают текущую ситуацию с временами приватизации 90-х годов».

Распространенным решением при продаже также стала передача бизнеса действующему менеджменту с возможностью вернуться назад по опционному соглашению. 

Выкуп менеджментом (MBO, management buyout) — это порядка 32% сделок с иностранными активами в публичном доступе.

К осени также увеличились сделки между резидентами. 

У компаний есть достаточная ликвидность, а снижение ключевой ставки предоставляет доступ к более дешевому финансированию. 

Еще одна причина заключается в том, что некоторые российские собственники уступают руководство, опасаясь личных санкций.

В сделках между резидентами особенно много сделок в сегменте «медиа и интернет». Сектор ТМТ в последние годы и так был очень активен с точки зрения сделок. По сути сейчас активны те же покупатели — VK, МТС, Kismet Capital Group, которые продолжают строить экосистему и усилять/строить новые вертикали.

Не смущают покупателей и проблемы в оценке активов. 

В условиях сильной конкуренции продавцы могут позволить устанавливать ограниченные сроки по процессу: due diligence проводится, но те, кто делает его быстрее, могут оказаться в более выигрышной позиции. 

Вот какие факторы риска при покупке активов выделяют:

исторические финансовые показатели стали нерепрезентативны в текущих условиях;

наблюдается сильное изменение потребительского спроса;

капитальные программы промышленных предприятий зависят от возможности закупать иностранные станки и оборудование, не решен вопрос с поставками иностранного сырья;

компании, прежде ориентированные на экспортные рынки, вынуждены полностью перестраивать каналы сбыта своей продукции;

существующие IT-системы массово отрезают от международных систем;

иностранные компании, уходя с рынка, зачастую ограничивают права на использование своего бренда или оставляют лишь на ограниченное время.

Отдельный сегмент — сделки с проблемными активами. 

Сюда входят активы в банкротном состоянии, которые в том числе продаются на аукционах.

Есть ли здесь возможности для частных инвесторов?

В теории покупка уходящих иностранных компаний с дисконтом может увеличить стоимость компании-покупателя, но российские публичные компании совершают не так уж много сделок. 

Среди немногих примеров за пределами сегмента «медиа и интернет» — покупка «Эталоном» в мае российского бизнеса финского девелопера Yit и покупка X5 Group финской сети Prisma в июне. 

Но эффект от подобных сделок может быть ниже с учетом того, что иностранцы предоставляли технологии, финансирование и улучшали культуру менеджмента.

Косвенно от ухода иностранных компаний могут выиграть российские конкуренты, забирающие их долю: 

к примеру, занимающаяся кибербезопасностью Positive Technologies смогла улучшить свои финансовые показатели в 2022 году. 

Впрочем, бенефициаров от ухода иностранных компаний также немного. 

Выигрывают в первую очередь компании и сектора, ориентированные на внутренний рынок и импортозамещение.

В будущем наиболее интересные сделки будут происходить в нефтегазовой отрасли при условии дальнейшего активного санкционного давления. 

К примеру, с учетом дедолларизации огромную валютную подушку в реальные активы может инвестировать «Сургутнефтегаз». 

Потенциально объектом сделки может стать пакет в 19,75% акций «Роснефти», который сейчас принадлежит BP. 

Другими консолидаторами активов иностранных компаний в своих секторах могут выступить «Интер РАО» и «Сегежа групп».

P.S. Поддержать канал: https://boosty.to/kolesnikov

Telegram https://t.me/kudaidem2

VK https://vk.com/id170715284

Zen https://zen.yandex.ru/id/6228a9bdb2ff024222e4cab2

Youtube https://www.youtube.com/channel/UCrTyPO-n1ccPnf2mjMsUaJAp.s

Подпишитесь — будем на связи и в курсе происходящего.