Идиот и злодейство
В этом году исполнилось 100 лет со дня смерти Ярослава Гашека и 100 лет его роману «Похождения бравого солдата Швейка». Его главный герой, в отличие от своего создателя, оказался бессмертным: время не спешит отпускать, или, если оставаться в лексике оригинала, комиссовать, Швейка — нужда в нем никак не отпадет. Он по-прежнему лучшая спасительная фигура Нового времени, в нем воплотилась смехотворность всего пошлого, ужасного, смертоносного, чем оказалось так богато столетие. Формально герой Гашека символизирует расставание с миром прошлого, воплощенного в романе в незабываемом облике Австро-Венгрии времен Первой мировой войны. Но реальное бессмертие ему обеспечило не это: Швейк — ответ начинающемуся веку великих разрушений. И ответ этот не в созидании, а в саботаже.
Ольга Федянина рассказывает, как бравый солдат Швейк оказался самым обнадеживающим супергероем мировой литературы.
психушка не верит Швейку и объявляет Швейка хотя и дегенератом, но симулянтом. Судите сами: тот сам рвется на фронт и громко выражает свои патриотические чувства в поддержку государя-императора. Разумеется, вся Прага увешана лозунгами, типа «умереть за отчизну доблестно и почетно», но чтобы человек повторял такое, так сказать, частным образом — в такую меру идиотизма никакой врач поверить просто не готов.
а про императора говорят, что «умным-то он вообще никогда не был, но эта война его наверняка доконает». Здесь кроют на чем свет стоит и государя, и всю его монархию, и прямых начальников, и вообще всех начальников, с которыми в жизни приходилось встречаться. Здесь мысли о будущем упираются в спасение собственной шкуры.
Роман Гашека именно об этом. О том, что спасение отдельного человека заключается в способности системы выйти из строя. Высший разум, государственная необходимость, исторический процесс — называйте как хотите — делает беспричинную секундную запинку: «мне бы следовало… а я…» Этой секунды оказывается достаточно, чтобы кто-то один спасся. И Швейк по-прежнему остается самым обнадеживающим литературным героем Нового времени, потому что он вновь и вновь, на каждой странице, демонстрирует нам, как это происходит. Оставляя нас с все той же идиотской, но очень человеческой надеждой. Надеждой на то, что «оно» само сломается.
www.kommersant.ru/doc/6298672