Оценка влияния международных санкций на экспорт российской нефти. 2 часть!

Перевод исследования нескольких экономистов (Институт Международных Финансов, Колумбийский университет, Калифорнийский университет).

Оригинал этого исследования и многое другое в моём телеграмм-канале

https://t.me/holyfinance

_______________________________

Ключевые факторы: Эмбарго против ограничения цены

 

Эффективность ограничения цен G7 на российскую сырую нефть вызывает много споров. Поскольку введение ограничения совпадает со вступлением в силу эмбарго ЕС, несколько сложно провести различие между последствиями этих двух мер. Большинство наблюдателей, похоже, считают, что эмбарго является основной движущей силой текущих событий на нефтяном рынке, и мы склонны с этим согласиться.

 

Ключевым аргументом является измерение времени. Фрагментация рынка российской сырой нефти — и связанная с этим динамика цен — это событие, которое началось весной прошлого года и продолжалось в течение всего 2022 года, когда были приняты и реализованы решения о санкциях, включая эмбарго. Это значительно раньше, чем начались какие-либо дебаты о механизме ограничения цен или появились какие-либо подробности о специфике предложения, включая уровень ограничения. Это не означает, что мы не считаем, что ограничение цен оказывает влияние или является важным инструментом политики.

 

В то время как некоторые аналитики нефтяного рынка в последние недели представили доказательства того, что Россия выбрала более высокие объемы экспорта сырой нефти из Козьмино и согласилась использовать суда, принадлежащие Западу и застрахованные Западом, и, таким образом, продавать по предельным ценам, мы считаем, что экспортные цены значительно выше уровня 60 долларов за баррель в декабре. Важно понимать, что такие транзакции могут не быть отражены в наших данных из-за короткого периода после ограничения. В будущих версиях этого документа будут представлены события, произошедшие в январе-феврале.

 

 

4. Контрафакт: Влияние гипотетических более ранних ограничений на российскую сырую нефть

 

В этом разделе мы попытаемся оценить, как бы развивался экспорт российской сырой нефти в нескольких гипотетических сценариях в отношении санкций в отношении российской нефти — контрфактов — и какие последствия могут быть с точки зрения будущих санкционных мер. Хотя мы признаем, что более строгие (и более ранние) меры в отношении экспорта российской нефти были бы чрезвычайно сложными для стран, вводивших их в то время, мы хотим показать, сколько денег оставалось у России на столе — и какого рода эффекта можно было бы достичь сейчас, когда назревают дальнейшие решения о санкциях.

 

Мы фокусируемся на двух типах сценариев: (1) более раннее введение эмбарго ЕС на сырую нефть и (2) более раннее введение предельных цен G7.

 

Сценарий I: Более раннее эмбарго на сырую нефть

 

Чтобы проиллюстрировать влияние, которое оказало бы более раннее введение эмбарго ЕС на российскую сырую нефть, мы рассуждаем о ежемесячном изменении экспорта российской нефти, если бы ЕС сократил импорт до нуля (см. таблицу 2). В наши расчеты мы также включаем несколько других стран, которые либо ввели эмбарго, либо согласовали свои меры с мерами ЕС. Однако основной движущей силой наших выводов являются поставки в ЕС.

 

Поскольку зависимость ЕС от российской нефти снизилась после июньского решения ЕС о введении эмбарго, потенциальное воздействие эмбарго также сказывается на этом. Мы считаем, что полная остановка сразу после вторжения привела бы к сокращению экспорта российской сырой нефти на 46 миллиардов долларов, или примерно на треть. Если бы эмбарго вступило в силу после согласования шестого пакета санкций ЕС (в июле), сокращение составило бы около 25 миллиардов долларов.

Таблица 2: Изменение доходов от продажи сырой нефти в России

Мы признаем, что эти цифры, вероятно, переоценивают влияние, поскольку Россия смогла перенаправить экспорт сырой нефти другим покупателям с тех пор, как европейские страны начали отказываться от поставок из России. С другой стороны, наш анализ показывает, что потеря значительной доли спроса сильно сказалась на ценах на сырую нефть, отгружаемую из портов, предназначенных для экспорта в Европу. При более раннем введении эмбарго эта динамика также проявилась бы раньше.

 

В целом, сценарии введения эмбарго несколько проблематичны, поскольку они не могут в полной мере учитывать последствия для объема экспорта на другие рынки, а также влияние на цены. Таким образом, мы рассматриваем контрфакты ограничения цен, где объемы не являются основным рычагом и где изменения цен не должны влиять на общий объем экспорта до тех пор, пока ограничение остается выше затрат на добычу нефти в России.

 

 

Сценарий II: Более ранний предел цен на сырую нефть

 

 

Что касается ограничения цен, мы считаем, что три аспекта имеют решающее значение для его воздействия и должны быть отражены в нашем анализе. Для этого мы моделируем следующие сценарии:

 

(1) Время вступления в силу ограничения цен: март 2022 года сразу после вторжения; июль 2022 года как первый месяц после решения ЕС о введении эмбарго; и октябрь 2022 года как первый месяц после аннексии Россией территории Украины.

 

(2) Уровень предельной цены: 60 долларов за баррель (по окончательному выбору), 50 долларов за баррель и 40 долларов за баррель.

 

(3) Эффективность ограничения цен/уровня соблюдения: Здесь мы учитываем несколько допущений относительно способности G7 внедрить такую меру, в частности, что любое ограничение цен будет на 100% эффективным для экспорта сырой нефти в страны “коалиции по ограничению цен” (G7, ЕС и Австралия) и что это было бы эффективно на 0% для поставок трубопроводной нефти в Китай. Для остальных поставок мы моделируем уровни 100%, 50% и 0%, при этом оставшиеся объемы продаются по ценам реализации.

 

Наши выводы обобщены в таблице 3. Мы обнаружили, что результаты различаются — примерно на 50 миллиардов долларов в зависимости от наиболее и наименее эффективных сценариев. Предполагая, что предельная цена в 40 долларов за баррель была бы введена в марте 2022 года при 100%-ном соблюдении, доходы России от экспорта сократились бы почти на 50 миллиардов долларов. Для справки, фактическая прибыль за весь год составила 142 миллиарда долларов, что означает, что этот сценарий привел бы к сокращению примерно на треть.

Таблица 3: Изменение доходов от продажи сырой нефти в России в разбивке по сценариям

На другом конце спектра — ограничение в 60 долларов за баррель, которое, по сути, применяется только к экспорту в ЕС/G7 — доходы не изменились бы каким-либо существенным образом (- 1,1 миллиарда долларов). Следует подчеркнуть две важные динамики: поскольку импорт российской сырой нефти в ЕС/G7 заметно сократится во втором полугодии 2022 года, они представляют собой все менее эффективный рычаг. И, по мере роста экспорта трубопроводной нефти в Китай, поставки приобретают все большее значение.

 

Однако этот анализ показывает, что экспорт российской нефти мог бы быть существенно сокращен — даже при ограничении, которое действует лишь частично. Ограничение в 40 долларов за баррель, которое, по мнению большинства аналитиков, существенно превышает затраты на добычу российской нефти и, таким образом, не побудило бы страну прекратить поставки нефти на рынок, могло бы обойтись России более чем в 35 миллиардов долларов, если бы оно было применено в марте и даже если бы соблюдалось только на 50%.

 

Хотя наш анализ показывает, что ограничение цен может оказать важное влияние, время и рычаги воздействия — были упущены. Поскольку импорт российской нефти в ЕС/G7 приблизился к незначительному уровню после вступления эмбарго в силу в декабре, а значение китайского трубопроводного импорта растет, эффект любого ограничения все больше зависит от способности обеспечить его соблюдение (см. рисунок 11).

Рисунок 11: Изменение доходов от продажи сырой нефти в России по сценариям

5. Экспорт нефтепродуктов в условиях международных санкций: влияние эмбарго еще предстоит увидеть

 

 

Экспорт нефтепродуктов: Более сложный рынок

 

 

Рынок нефтепродуктов фундаментально отличается от рынка сырой нефти.
Во—первых, за исключением экспорта в ЕС, на долю которого приходилось 50% от общего объема экспорта российской продукции в 2022 году, рынок нефтепродуктов гораздо более фрагментирован, причем Китай, Индия и Турция — наиболее важные покупатели российской сырой нефти после снижения спроса в Европе — играют гораздо меньшую роль, и оставшуюся долю составляют много небольших партнеров по экспорту (см. рисунок 12).

 

Некоторая динамика в отношении нефтепродуктов аналогична той, которую мы наблюдали в отношении сырой нефти выше, включая прекращение экспорта в страны, не входящие в ЕС, которые ввели санкции, например, в США и Великобританию. Экспорт в Китай, Индию и Турцию также вырос, но существенно меньше, чем в случае с сырой нефтью, поскольку эти страны имеют собственные нефтеперерабатывающие производства и, таким образом, не заинтересованы в дополнительных поставках из России.

 

Ключевое отличие от сырой нефти заключается в том, что импорт российских нефтепродуктов в ЕС не так сильно отреагировал на июньское решение ЕС ввести нефтяное эмбарго — потенциально это отражение того факта, что ограничения на нефтепродукты вступают в силу через несколько месяцев после введения эмбарго на сырую нефть.

Рисунок 12: Импорт нефтепродуктов из России

Второе важное отличие от сырой нефти заключается в том, что, когда мы говорим о рынке нефтепродуктов, мы фактически обсуждаем несколько отдельных рынков для отдельных видов переработанной нефти (см. рисунок 13). Дизельное топливо, безусловно, является наиболее важной статьей российского экспорта, на долю которого в 2022 году придется примерно 50% от общего объема экспорта продукции, но мазуты (25%), бензин (10%) и нафта (10%) также играют экономически значимую роль. Важно отметить, что разные страны импортируют эти продукты в разной степени; таким образом, всесторонний анализ экспорта продукции требует рассмотрения их по отдельности (таблица 4).

Рисунок 13: Российский экспорт нефтепродуктов по категориям

Таблица 4: Географическое распределение экспорта нефтепродуктов

Динамика цен: Появляются свидетельства в пользу скидок

 

Некоторая динамика, наблюдаемая в отношении сырой нефти, также играет роль в экспорте продукции. Например, импорт в ЕС российских нефтепродуктов из балтийских портов сократился примерно на треть в последние недели прошлого года по сравнению с периодом до вторжения. И Россия, по-видимому, использует освободившиеся мощности для поставок в пункты назначения, расположенные далеко, такие как Индия (см. рисунок 14). Таким образом, мы ожидали бы скидок, аналогичных тем, которые предоставляются на сырую нефть.

 

Мы обнаруживаем гораздо большее расхождение между ценами на различные нефтепродукты по сравнению с периодом до вторжения. Помимо мазутов, ключевые российские продукты, такие как дизельное топливо, бензин, керосин и нафта, демонстрировали относительно стабильные и небольшие различия в ценах. Это больше не так (см. рис. 15). В случае с дизельным топливом несколько событий привели к росту цен, включая восстановление спроса в период после пандемии и закрытие нефтеперерабатывающих заводов из-за неблагоприятных макроэкономических перспектив, а также трудовых споров в некоторых странах (например, во Франции). Кроме того, для производства дизельного топлива (и керосина, если уж на то пошло) требуется природный газ, цены на который в 2022 году продолжительно росли. На другом конце ценового спектра находится нафта, которая в основном используется в нефтехимической промышленности, как правило, отражает общие экономические условия — и дешевеет по мере ухудшения мировых перспектив.

Рисунок 14: Среднедельный экспорт нефтепродуктов из портов Балтийского моря

Рисунок 15: Цены на нефтепродукты

Россия, по-видимому, предоставляет скидки для поддержания объемов экспорта. Поскольку ни эмбарго ЕС на нефтепродукты, ни предельные цены не вступили в силу в полной мере в течение периода, охватываемого нашими данными, мы не можем анализировать детальную динамику цен так же, как мы это делали для сырой нефти. Однако мы обнаружили, что Россия, по-видимому, предоставляет “новым” клиентам, таким как Индия, существенные скидки, особенно на дизельное топливо и мазут, чтобы объемы экспорта не упали слишком сильно (см. рисунок 20).

 

Хотя это важно с точки зрения внешнего баланса России и ее бюджетных доходов, это также необходимо для функционирования самой отрасли по производству нефтепродуктов. В процессе производства дистиллятов для внутреннего рынка российские нефтеперерабатывающие заводы производят дополнительные нефтепродукты, на которые нет спроса внутри страны. Если эти значительные объемы не смогут быть экспортированы, отсутствие достаточных складских площадей в конечном итоге потребует сокращения мощностей нефтеперерабатывающих заводов, что приведет к дефициту определенных видов топлива и скажется на экономической активности в целом.

 

Поскольку полное перенаправление экспорта нефтепродуктов на альтернативные рынки за пределами ЕС вряд ли будет возможно в той же степени, в какой это удалось России в отношении сырой нефти, проблема усилится теперь, когда эмбарго ЕС на нефтепродукты вступило в силу. Мы ожидаем увидеть как общее сокращение объемов, так и понижательное давление на цены.

Таблица 5: Экспорт нефтепродуктов после введения эмбарго

6. Выводы и политические рекомендации: Сосредоточьтесь на правоприменении.

 

 

 

Ключевые выводы

 

 

• Наши данные представляют собой важное дополнение к другой общедоступной информации о торговле России после полномасштабного вторжения/после введения санкций — они подтверждают уже известные факты и позволяют провести более всесторонний анализ экспорта и импорта.

 

• Санкции в отношении российского экспорта углеводородов не начинались всерьез до тех пор, пока эмбарго ЕС на сырую нефть не вступило в силу 5 декабря 2022 года. Однако, поскольку с 5 февраля 2023 года также действует эмбарго ЕС на нефтепродукты, значительная доля экспорта нефти в настоящее время находится под санкциями — 51% сырой нефти и 64% нефтепродуктов. Кроме того, были введены предельные цены на сырую нефть и продукты ее переработки.

 

• В то время как объемы импорта энергоносителей из России союзниками Украины заметно сократились во второй половине прошлого года, включая резкий отказ от российского газа, высокие цены поддержали общие доходы России от энергоносителей и привели к рекордно высокому экспорту товаров в размере 532 миллиардов долларов, увеличившись на 21% по сравнению с 2021 годом. В то же время импорт значительно сократился во втором квартале 2022 года и — хотя к концу года он, по сути, полностью восстановился после коллапса после вторжения — достиг 217 миллиардов долларов, минус 18%, в 2022 году. Результатом стало рекордно высокое положительное сальдо торгового баланса в размере 316 миллиардов долларов.

 

• Вторым ключом к увеличению доходов России от энергоносителей была ее способность перенаправлять сырую нефть на альтернативные рынки, включая Китай, который продолжал закупать большие объемы, и Индию, которая стала самым важным новым направлением. Эти две страны вместе с Турцией заменили ЕС в качестве наиболее важного покупателя российской сырой нефти, на долю которых пришлось две трети экспорта в 2022кв4 (по сравнению с менее чем одной третью в 2022КВ1). В результате Россия смогла сохранить довоенный уровень добычи нефти в 2022 году.

 

• Однако эти существенные изменения в торговых отношениях России с нефтью оказали влияние на часть цен. Потеря страной важнейшего экспортного рынка сырой нефти — Европы — высвободила мощности в портах, в первую очередь в Балтийском море, географическое положение которых не подходит для экспорта “новым” потребителям, таким как Индия. Чтобы поддержать объемы экспорта, мы обнаружили, что Россия, по-видимому, предоставляет значительные скидки на этом рынке; например, в период после введения эмбарго индийские покупатели платили примерно на 17 долларов за баррель за поставки нефти из Балтийского моря меньше, чем европейцы. Поскольку спрос по другим экспортным каналам существенно не изменился (например, в Тихом океане), что привело к гораздо более высоким ценам, то, что мы видим, по сути, является фрагментацией рынка российской нефти. Учитывая, что общие объемы экспорта российской сырой нефти в 2022 году не снизились, представляется, что Россия решила не сокращать объемы, несмотря на ценовые скидки на некоторые из своих поставок, по крайней мере на начальном этапе.

 

• Что касается общих цен, однако, мы обнаружили меньшие скидки, чем сообщалось в других источниках, и экспортные цены не упали в соответствии с ценами на нефть марки Urals. Из портов Тихого океана Россия, по-видимому, не экспортирует по предельным ценам, при этом средние цены составляют около 82 долларов за баррель. В то время как отставание цен, основанных на таможенных данных, от данных, основанных на рыночных опросах, могут сыграть свою роль, эти высокие цены также указывают на способность России обходить ценовое ограничение: хотя около 50% сырой нефти транспортируется теневым флотом — и, таким образом, не подпадает под санкции — остальные поставки все равно должны подпадать под ограничение, поскольку они включают Западные службы доставки. Необходимы дополнительные исследования, включая анализ данных за первые месяцы 2023 года, для определения эффективности механизма ограничения цен.

 

• Хотя трудно разделить последствия эмбарго ЕС на сырую нефть и ограничения цен G7, график указывает на то, что эмбарго является основным фактором, определяющим текущую динамику цен. Вышеупомянутая фрагментация рынка началась весной 2022 года и продолжалась в течение всего года по мере принятия и реализации решений о санкциях, включая эмбарго. Это значительно раньше, чем начались какие-либо дебаты о предельном уровне цен.

 

• Мы считаем, что более раннее эмбарго или более раннее ограничение цен на сырую нефть могли бы значительно снизить доходы России от экспорта сырой нефти в прошлом году и, в свою очередь, оказать давление на российские бюджетные доходы и экономику в целом. Что еще более важно, поскольку импорт нефти странами санкционной коалиции из России достиг незначительного уровня, соблюдение предельных цен является критическим фактором.

 

• В области нефтепродуктов любое перенаправление экспорта после введения эмбарго ЕС, которое вступило в силу 5 февраля 2023 года, может стать проблемой. Страны, на долю которых в настоящее время приходится доминирующая доля российского экспорта сырой нефти, например, Китай, Индия и Турция, играют гораздо меньшую роль в отношении нефтепродуктов, поскольку все они имеют свои собственные развитые сектора переработки. Поскольку возможности России по экспорту определенных продуктов вскоре будут ограничены, это может отразиться на отечественной нефтеперерабатывающей промышленности.

 

• Мы считаем, что есть некоторые свидетельства предоставления скидок альтернативным покупателям для поддержания объемов экспорта нефтепродуктов, особенно при поставках из портов, где мощности открылись из-за потери европейского рынка. Однако рынок нефтепродуктов более сложный, чем рынок сырой нефти, поскольку страны в разной степени зависят от различных продуктов из России. Поскольку наши данные распространяются только на конец 2022 года, они не отражают никаких последствий эмбарго ЕС, а также предельных цен G7 на нефтепродукты.

 

• Похоже, что страны, которые ввели запрет на российские нефтепродукты, все чаще приобретают эти товары через такие страны, как Индия и Турция, которые увеличили импорт российской сырой нефти с этой целью. Хотя это не означает, что санкции можно обойти — это фактически лишает нефтеперерабатывающую промышленность России прибыли и может привести к болезненному сокращению нефтеперерабатывающей деятельности, — это важный вывод, и его следует учитывать при принятии дополнительных решений по нефтяным санкциям.

 

• Мы также считаем, что, по-видимому, происходит значительный сдвиг в отношении конкретных компаний, которые участвуют в связанных с нефтью сделках с Россией. Хотя необходимо провести дальнейший анализ отдельных счетов—фактур, новые игроки, в основном расположенные на Ближнем Востоке (например, ОАЭ) и в Восточной Азии (например, Гонконг, Сингапур), несут ответственность за растущую долю экспорта, в частности, в Китай и Индию. Некоторые организации на самом деле могут быть связаны с российскими энергетическими компаниями, что представляет собой ключевую проблему для внедрения и обеспечения соблюдения международных санкций.

 

 

 

Рекомендации по вопросам политики

 

 

 

• Хотя мы выступаем за значительное снижение предельных цен на экспорт российской сырой нефти и нефтепродуктов, мы также считаем, что усиление соблюдения существующих санкций имеет решающее значение. Конкретная структура санкций, включая решение об уровнях ограничения цен, не имеет большого значения, если ограничения не соблюдаются. Наш неожиданный и поразительный вывод о том, что экспортные цены на российскую сырую нефть значительно превышают 60 долларов за баррель, сам по себе демонстрирует, что расследование соблюдения существующих санкций должно быть в центре внимания.

 

• Первый ключевой компонент — это основанные на риске аудиты аттестаций на предмет соответствия предельным ценам. Эти подтверждения, которые требуются от поставщиков транспортных услуг ЕС/G7, в настоящее время состоят только из общих заверений в том, что транзакции осуществляются в соответствии с ограничением. Однако компании не обязаны предоставлять какие-либо доказательства, если только этого не потребуют власти. Регулярные аудиты имеют решающее значение не только для определения соответствия политике ЕС/G7, но и для понимания динамики рынка и попыток России обойти санкции.

 

• Второй элемент касается поставщиков услуг доставки, не входящих в ЕС/G7, от которых не требуется предоставлять какие-либо гарантии или доказательства. Меры по повышению прозрачности всех операций, связанных с экспортом российской нефти, имеют решающее значение. Например, схемы обхода ценового ограничения могут включать передачу с судна на судно или реэкспорт российской сырой нефти и/или нефтепродуктов из третьих стран — все это трудно идентифицировать и устранить в отсутствие достаточной информации.

 

• Наконец, страны, вводящие всеобъемлющие санкции в отношении России, должны развивать административный потенциал для внедрения и обеспечения соблюдения таких мер. Запреты на экспорт российской нефти и, особенно, механизм ограничения цен представляют собой самое масштабное вмешательство на мировом нефтяном рынке в истории. Россия не только является гораздо более крупным производителем нефти по сравнению, например, с Ираном, Ираком или Венесуэлой, но и нынешние меры также значительно сложнее, чем те, которые применялись в прошлом и включали полное эмбарго или торговые схемы, такие как иракская программа «Нефть в обмен на продовольствие». Ограничение цен ЕС/G7 требует сотрудничества со стороны многих участников рынка.

 

В США Управление по контролю за иностранными активами Министерства финансов (OFAC) имеет опыт эффективного применения санкций, как и OFSI в Соединенном Королевстве. Однако в ЕС ответственность за применение санкций, в том числе введенных Союзом в целом, несут в первую очередь государства-члены. Таким образом, единая правоприменительная структура в значительной степени отсутствует. Поскольку режим санкций в отношении России, по всей вероятности, останется в силе в течение значительного периода времени, мы считаем, что развитие такого потенциала имеет решающее значение для его конечного успеха.