«Газпром» попал в идеальный шторм

Убытки «Газпрома» в третьем квартале 2020 года оказались выше, чем прогнозировали все эксперты, в том числе западные. Чистый убыток газового гиганта по международным стандартам (МСФО) в третьем квартале 2020 года составил 251,297 млрд. рублей (после прибыли в 211,789 руб. за аналогичный период 2019 года). Аналитики же называли в среднем цифру в 222 млрд руб.

В своем отчете компания также сообщает, что выручка снизилась на 14% — до 1398,07. рублей, EBITDA упала на 10% — до 332,911 млрд. рублей, превзойдя консенсус-прогноз (288 млрд. рублей), свободный денежный поток (FCF) составил минус 151,564 млрд руб., чистый долг на конец третьего квартала вырос до 4,464 трлн. руб. с 3,684 трлн. на конец второго квартала.

«Главный негатив по „Газпрому“ — это его раздутая инвестиционная программа и неэффективные траты. Газпром закапывает триллионы в газовые трубы („Сила Сибири“, „Северный поток“ и т. д.), что многие инвесторы считают не экономической, а политической задачей и полагают, что рентабельность этих трат крайне низкая», — пишут аналитики Smart-Lab.

Впрочем, как говорит ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков, несмотря ни на что, у «Газпрома» еще есть немалый запас прочности. Даже если положение станет совсем отчаянным, разориться компании не даст государство. А вот будет ли оно поднимать вопросы о более эффективном управлении — покажет время.

— Результаты 2020 года для газового рынка и так получились очень сложными, а уж на европейском рынке для производителей ситуация была просто ужасной. Там сложился идеальный шторм. Весь 2019 год европейские потребители в ожидании прекращения транзита через Украину закачивали газ в хранилища. Но зима оказалась теплой, поэтому они вышли из отопительного сезона почти с полными хранилищами.

Кроме того, в Азии тоже была теплая зима, цены упали, и для ряду поставщиков СПГ было выгоднее продавать товар на европейском рынке. В Европу в большом объеме хлынул СПГ, тем более что 2019-й стал рекордным годом по вводу в эксплуатацию мощностей по сжижению газа. Все это привело к тому, что на европейском газовом рынке образовался переизбыток предложения и цены рухнули. У «Газпрома» к этому добавились собственные проблемы.

«СП»: — Какие?

— У компании по-прежнему сохраняется много контрактов с привязкой к ценам на нефть, но с лагом в полгода. Поэтому в первой половине 2020-го контрактные цены «Газпрома» были еще довольно высокими, так как высчитывались по котировкам 2019 года — 60−70 долларов за баррель. Зато сейчас контракты рассчитываются по ценам на нефть, которые в марте рухнули до многолетних минимумов.

Мы пока не можем сказать, какой будет средняя годовая цена для «Газпрома», но точно ниже, чем в 2018—2019, да и объемы он поставит намного меньшие, как и прочие производители. Для всех сейчас проблема пристроить свой газ. Страдают все, не только «Газпром».

«СП»: — Что будет делать компания, если спрос на рынке не начнет расти? Как будет решаться вопрос с огромными убытками?

— «Газпром» эта ситуация не убьет, это можно сказать точно. Компания не разорится и не закроется, что бы ни говорили некоторые паникеры. Она слишком крупная, у нее есть определенные финансовые запасы, да и государство не допустило бы ее банкротства. Да, по итогам года будут убытки, но с этим ничего не поделаешь.

«СП»: — Но разве нельзя хотя бы сократить расходы?

— У «Газпрома» есть ряд проектов, которые он запустил раньше, и остановить их сейчас уже невозможно. Это строительство инфраструктуры для «Силы Сибири», развитие Иркутского центра газоснабжения на Ковыктинском месторождении, а также разработка Чаяндинского месторождения в Якутии и проведение соответствующих газопроводов. Тут уже ничего не поделаешь, контракты подписаны, затраты идут, проекты нужно продолжать. Поэтому сейчас сокращать особо нечего.

Более того, государство подумывает переложить на «Газпром» затраты по газификации регионов страны и сделать его единым оператором этого процесса. Правительство пытается минимизировать недовольство населения последствиями коронавируса и компенсировать его ускорением газификации, которая приводит к существенному улучшению качества жизни людей. Тем более что сделать все можно довольно быстро, потому что ко многим населенным пунктам «Газпром» уже подвел свою трубу. Но он не имеет права заниматься газификацией, а у местных властей нет средств на ее финансирование.

Поэтому у властей возникла идея подключить к этому процессу «Газпром». В самой компании не горят желанием соглашаться, потому что это довольно затратная и не очень прибыльная история. Непонятно, откуда будут брать деньги и будут ли подключать к этому дополнительные ресурсы. Но риск повышения затрат у «Газпрома» есть и вряд ли он станет уменьшать свою инвестиционную программу.

«СП»: — Не пора ли руководству компании пересмотреть стратегию развития с учетом новых реалий?

— Есть ряд экспертов, которые годами повторяют мантру о том, что они видели некие секретные документы «Газпрома», где написано, что инвестиции никогда не окупятся. Почему они до сих пор не опубликованы — не ясно. Но, на мой взгляд, все далеко не так однозначно.

Например, контракт по «Силе Сибири» не имеет фиксированной цены на весь 30-летний период действия. Там есть формула ценообразования, привязанная к стоимости нефти, поэтому какой будет итоговая цена, никто не знает.

Кстати, разница в стоимости нефти в первом и втором полугодии 2020-го на китайском контракте очень хорошо видна. В начале года цена была выше 180 долларов за тысячу кубометров, а сейчас она приближается к 100 долл. Поэтому в первом полугодии Китай старался отбирать меньше газа по трубе и компенсировать эти объемы дешевым СПГ, а сейчас, напротив, начал наращивать закупки трубопроводного газа.

Контракт, повторю, рассчитан на 30 лет, а какой будет цена через полгода, мы не знаем. Я бы не поддержал ни тех аналитиков, которые твердят, что ничего не окупится, ни прогазпромовских экспертов, которые утверждают, что все хорошо. Нужно честно признать, что пока не известно, окупится ли этот проект. Хотя, естественно, у «Газпрома» есть и свои особенности менеджмента.

«СП»: — Какие именно?

— Крупные компании того же Геннадия Тимченко, в меньшей степени, Ротенбергов, в свое время лоббировали масштабные инвестиционные проекты, потому что они выступали их подрядчиками. Но сейчас они большинство этих компаний продали самому «Газпрому», поэтому внешнего давления на группу в плане постоянных строек нет.

То, что он продолжает инвестиционные программы естественно, потому что любая крупная государственная компания пытается максимизировать свои траты, чтобы, во-первых, показать, что она делает важные дела и на полпути не нужно менять руководство, а, во-вторых, при подрядах какие-то деньги уходят «нужным» компаниям, аффилированным или нет. Но бурную деятельность, исходя из бюрократической логики, нужно вести любой госкомпании таких масштабов.

С другой стороны, ничего не делать — тоже не лучший вариант. Что происходит в этом случае можно увидеть на примере Норвегии, где падает добыча. Им нужно уходить севернее, но делать это страшно, потому что цены на газ сейчас низкие, и непонятно, окупится ли этот проект. Вот они и не принимают никаких инвестиционных решений, и добыча падает. Но это тоже стратегия, можно применять и ее. Какая из них лучше, покажет только время. 
svpressa.ru/economy/article/283122/?utm_source=finobzor.ru