Почему рухнула советская экономика ,а вслед за неё СССР.

В 1989 г. СССР вступил в острую фазу системного кризиса. На следующий год произошло «плановое» повышение цен на потребительские товары «по просьбам трудящихся», павловская денежная реформа, крах экономических преобразований. Начался политический развал Союза. Все это происходило на фоне снижения мировых нефтяных цен, но на самом деле это обстоятельство оказало минимальное влияние на советскую экономику. Экспорт углеводородов давал порядка 3% национального дохода. Это я имею в виду тот экспорт, что велся за деньги, потому что нефть, которая шла в страны СЭВ формально продавалась за рубли, пусть и экспортные, а фактически обменивалась на товары с добавленной стоимостью и возвращалась обратно.

Антисоветчики любят вопить, что СССР убили США, договорившиеся с саудитами сбросить нефтяные цены, что, якобы фатально подкосило силы совка. Однако почему-то начало падения цен на углеводороды совпало с бурным, но кратковременным ростом экономических показателей в Союзе. В 1985 г. на апрельском пленуме ЦК КПСС Горбачев торжественно провозгласил курс на ускорение. Суть политики ускорения заключалась в импортозамещении и накачке экономики деньгами. Мол, давайте, будем делать сами те станки и сложные машины, которые мы закупаем за границей, тратя драгоценную валюту, приток которой снизился, и будет нам счастье. Ничего не напоминает?

Что касается валютных поступлений, то они, действительно снизились, но не рухнули во второй половине 80-х, потому что в то время начались массированные поставки советского газа на европейский рынок по уже построенным трубопроводам и это компенсировало снижение выручки от продажи нефти. Почему не сработало горбачевское ускорение? Потому что экономика нуждалась в структурных реформах, а ей просто вкололи ударную порцию допинга и приказали «Беги, тварь!». Ну, она и рванула из последних сил. Уже через два года стало ясно, что бобик сдох. Начались судорожные «реформы», тупые, непродуманные, проводимые в жизнь административными методами. Через два года провалились и они, система начала агонизировать, уже никак не реагируя на управляющие сигналы.

Такова судьба всех реформ, проводящихся под лозунгом «Давайте ничего не будем менять, но сделаем так, чтоб заработало то, что есть». То, что есть, принципиально не могло работать. Если считать конечной целью экономики удовлетворение растущего потребительского спроса, то горбачевские реформы самым естественным образом привели к схлапыванию именно товарного рынка. Если раньше валютную выручку направляли на закупку товаров народного потребления, которые великий и могучий Советский Союз почему-то оказался не в состоянии производить сам, то теперь партия решила ввалить в тяжелое машиностроение 200 миллиардов рублей за пятилетку – это вдвое больше, чем за предыдущие 10 лет. И валютная выручка пошла на закупку современных зарубежных станков и технологий, на которых советские труженики должны были сделать современные станки и машины, и уже на них произвести те самые няшные потребительские товары, которые закупались за рубежом.

План был таким же логичным, насколько и тупым. Просто потому, что для увеличения потребления в будущем предлагалось пожертвовать потреблением в настоящем. В итоге два года экономика росла, а потребление падало. Ничего не напоминает? А в 1988-1989 гг. стали падать уже и чисто бумажные экономические показатели, рост сменился стагнацией, что только подтолкнуло снижение уровня жизни. Дефицит самых элементарных товаров – сигарет, бухла, сахара, масла, мяса стал нормой, повсеместно стали вводиться карточки на продукты. Так всегда случается, когда нежизнеспособную экономику накачивают деньгами вместо ее реформирования. И вот тут начались реальные проблемы. Произошло немыслимое: население начало предъявлять ПОЛИТИЧЕСКИЕ претензии власти. На окраинах чахнущей империи из ниоткуда возникли мощные сепаратистские движения под лозунгом «Хватит кормить Москву!» Ничего не напоминает?

Какие бы идиоты в Кремле не сидели, они осознавали, что протестная активность имеет экономическую подоплеку. И власть разрешила… ох,  вот даже сегодня трудно осознать весь маразм этого решения – власть разрешила госпредприятиям (а государственными были почти все предприятия) поднять работникам зарплату за счет обналичивания оборотных средств. Дело в том, что в СССР существовала двухконтурная финансовая система. Наличные деньги обращались на товарном рынке – это была, грубо говоря, зарплата, которую выдавали людям на руки. А предприятия (юрлица) расплачивались друг с другом и платили налоги государству безналичными рублями. Система была практичной, поскольку безналичные рубли принципиально невозможно было украсть, они существовали только в виде записей в бухгалтерской отчетности.

Теперь же фактически  Горби разрешил предприятиям проводить эмиссию денег для повышения зарплаты работягам. Руководители предприятий охотно пошли на это, поскольку «демократизация» в стране достигла уже таких высот маразма, что директоров предприятий стали выбирать на общем собрании коллектива. Чтоб удержаться в руководящем кресле, достаточно было всем поднять зарплату за счет оборотных средств.

Что произошло? На потребительский рынок, и без того изнуренный дефицитом, хлынул девятый вал ничем не обеспеченных денег. Дефицит всего стал тотальным. Рубль обесценился. При этом у предприятий – вот удивительно-то! – возник дефицит оборотных средств. В условиях плановой экономики с директивным управлением это не проблема – Госбанк мог влить в них столько денег, сколько нужно. Правда, перемычку между наличным и безналичным финансовыми контурами надо было снова перекрыть. Но это было равносильно признанию того, что предшествующее решение являлось ошибочным. А кто же любит признавать свои ошибки? Наконец, стоит понимать, что предприятиям нужны не оборотные средства, как таковые, а сырье, расходные материалы и средства производства. Оборотный капитал обеспечивает лишь бесперебойное движение их по производственной цепочке от сырья к конечному продукту.

И тогда кремлевские решили: ресурсов для производства в стране навалом, на каждом предприятии есть мобилизационный запас сырья, запчастей и всего необходимого на случай войны, который позволит ему функционировать несколько месяцев даже в условиях полностью парализованной системы снабжения. Давайте дадим предприятиям воспользоваться этим ресурсом, а заодно даруем им то, о чем они так долго просили – хозяйственную самостоятельность, включая свободу внешней торговли.

Ну вы поняли, ога. Опять то же самое: давайте мы ничего не будем менять, пусть хозяйствующие субъекты сами все сделают, как надо – произведут продукцию, воспользовавшись мобзапасами, продадут ее за валюту, выплатят рабочим ба-а-а-альшую зарплату, а на валюту, которую госпредприятия обязаны сдавать по госрасценкам, мы купим дефицитные товары и наполним ими потребительский рынок.

Что произошло в реальности: предприятия не стали производить продукцию и продавать ее за рубеж просто потому, что советское дерьмо никто бы там не купил. Они продали… верно – те самые запасы, которые у ни были. Учитывая, что мировые цены на сырье во много раз превышали внутренние госрасценки, маржа была огромной. Но, разумеется, валютную выручку в страну ввозить никто не стал, идиотов нема. Валюта либо оставалась за границей в подконтрольных руководству предприятий общаках, либо возвращалась обратно в виде потребительских товаров, которые реализовались на стихийно возникшем «свободном рынке» (произошел расцвет кооперативного движения) или по бартеру. Таким образом предприятия лишились не только оборотных средств, но и расходных материалов. Тупо невыгодно стало поставлять жесть с меткобината на консервный завод по госрасценкам за безналичные рубли, если можно ту самую жесть в рулонах продать мистерам за СКВ. И рыбаки не стали поставлять консервному заводу рыбу, потому что раз в 20 выгоднее ее стало продавать за рубеж, даже по демпинговым ценам.

Это был уже финиш. Через несколько месяцев такой вакханалии совок умер. Поэтому, как бы не кляли Гайдара и Ко, они своими убогими реформами не развалили советскую экономику, а всего лишь зафиксировали ее крах. Да, у гайдарышей-чубайсят уже наличествовали и желание, и решимость проводить экономические реформы. Просто мозгов не было. В конце концов они решили так: мы не будем проводить реформы руками государства, а объявим рынок и создадим класс новых собственников. И вот этот-то класс собственников и сделает все, как надо. Невидимая рука рынка отсеет неэффективных собственников и расчистит дорогу эффективным.