Про акции
Публика
бычий 54%
медвежий 11%
топ-менеджеры
бычий 25%
медвежий 32%
Статья:
Совет директоров корпорации избирается акционером, чтобы делать что — то за него. Будучи не в состоянии что — либо сделать для себя, он выбирает их и дает им полную власть делать для него все, что нужно сделать.
Для владельца облигаций директора не делают ничего, кроме достойной выплаты процентов и основной суммы, как предусмотрено в его облигации.
Для работника директора не делают ничего, кроме как относятся к нему справедливо, предоставляя ему справедливую отдачу в виде заработной платы, комиссионных, пенсий и льгот за труд, который он выполняет.
Для общественности директора не делают ничего, кроме как оказывают ей честные и эффективные услуги в обмен на ее деньги.
Для себя директора делают не более чем голосуют за разумную компенсацию за свое время.
Но для акционера директора делают все. Если они выпускают облигации, они делают это, потому что считают, что такие действия отвечают интересам акционеров. Если они приобретают дополнительную собственность или продают часть того, что уже контролируют, это происходит потому, что они думают, что делают что-то для акционера. Если они повышают цену своей компании или, если они снижают
цену, то это потому, что они чувствуют, что тем самым они делают что-то в интересах акционера. Если они выплачивают дивиденды, это в равной степени верно, они делают это также и для акционера. Независимо от того, тратят или удерживают деньги, передают ли деньги акционеру или удерживают их у него, они всегда действуют в соответствии со своей концепцией интересов акционера—или же они неверны своему доверию.
Если в какой-либо момент директора выплатят акционеру все текущие доходы его корпорации, они могут или не могут что-то делать для акционера. Если бы деньги можно было лучше использовать для расширения бизнеса, то они сделали бы больше для него, если бы использовали их таким образом, и, нанося ущерб его корпорации, передавая ей свои средства, они что-то не для него, а против него. В успешном предприятии чаще всего верно, чем нет, что, выплачивая акционеру половину его заработка и вкладывая остальную часть для него в его бизнес, директора делают для него то, что лучше для него, и в во многих случаях величайшее благословение, которое они могут даровать ему, — это вообще ничего ему не платить. Тот факт, что какая-либо данная сумма денег не распределяется ему как отдельному лицу, а хранится в общей казне всех акционеров, не делает его беднее. Он не лишается собственности, возвращая деньги в казну своей корпорации, и не обогащается, отдавая их ему. Ничто из того, что директора когда-либо передают акционеру, как бы великодушно они к нему ни относились, никогда не исходит из них самих, оно извлекался из карманов общественности, держателей облигаций, сотрудников или любого другого органа, кроме самого акционера.
В тот момент, когда он получает чек на выплату дивидендов, его акции по сути стоят столько же меньше, чем раньше, сколько и сумма, которую он получает. В то время как психология инвестирующей публики может быть затронута действиями директоров таким образом, чтобы заставить ее платить больше или меньше за акции, акционер владеет не большей и не меньшей собственностью после выплаты своих дивидендов, чем он владел
раньше, если только мы не упомянем о ничтожная часть его владений который расходуется за счет распределения ему его дивидендов. Аналогичным образом, выплата того, что известно как дивиденды по акциям, не обязательно что-то делает для акционера. Если дивиденды составляют 100%, и
акционер сохраняет все это, у него в два раза больше акций, чем было до этого, но каждая акция стоит ровно вдвое меньше. Если он продаст новые акции, эффект на его старые акции будет точно таким же, как если бы он продал половину своих акций до выплаты дивидендов. В то время как большинство разумных инвесторов понимают эти факты, не так многие понимают, что нет никакой разницы, кроме как в степени, когда дивиденды по акциям составляют всего 2 процента. Акции просто уменьшаются настолько, насколько их количество увеличивается, и у владельца акций есть только выбор: сохранить их все и иметь не больше, чем раньше, или продать новые акции и иметь меньше, чем раньше. Ни в том, ни в другом случае руководители “великодушно “” не сделали для него ничего " большего, чем предприняли такие действия, которые показались им
мудрыми.
Иногда директора настолько далеки от того, чтобы раздавать деньги держателю акций, что чувствуют, что интересы бизнеса требуют, чтобы они получили от него какие-то деньги. Поскольку им предлагается “сделать что-то для него", когда они передают ему деньги, их представляют
как делающих что-то для него, когда они заставляют его платить им деньги. Ибо в таких случаях излюбленный способ вытянуть из него такую сумму, какую требуют интересы его, — это предоставить ему “ценные права”. Предоставляя такие “права”, корпорация, так сказать, получает дивиденды, а не
выплачивает их. В силу таких прав акционер вынужден либо выделить необходимые дополнительные средства, либо предпринять такие действия, которые приведут к тому, что кто-то другой сделает это вместо него. Если он не выполнит одну или другую из этих двух вещей, он понесет финансовые потери. Если он сам решает воспользоваться своими правами, он покупает акции (или иногда облигации) по цене ниже рыночной, но сделка не делает его ни богаче, ни беднее, поскольку, хотя его новые акции обошлись ему дешевле, чем они стоят, его старые акции упали в цене из-за увеличения количества акций. Если вместо покупки дополнительных акций он продаст свои права, он не станет богаче на сумму выручки, поскольку, хотя у него столько же акций, сколько и раньше, они стоят меньше, чем стоили раньше. Продажа прав, как и получение дивидендов, только компенсирует акционеру уменьшение стоимости его акций. Действительно, в этом случае он немного проигрывает, поскольку обычно должен платить брокеру за продажу своих прав, так что по сути его состояние становится настолько же меньшим, насколько состояние брокера становится больше. Что касается первоначального получателя прав, то новое написание “R-i-g-h-t-s”, относящееся скорее к долгу, чем к привилегиям, более близко к правильному, чем старое. В этой связи интересно отметить, что в некоторых случаях цена продажи прав не имеет никакого значения после того, как их владелец заплатил комиссию своего брокера. В настоящее время директора обширной корпорации выдали права, которые котируется примерно по 15 долларов за каждую тысячу. Таким образом, владелец десяти акцийимел бы права на сумму не более 15 центов, даже если бы он мог продать десять по той же цене, по какой они стоят тысячу, чего он сделать не может. Более того, какой брокер совершит продажу за 15 центов? В этом случае директора слегка изменили внутреннюю стоимость акций владельца акций, но отправили ему заказным письмом то, что для него ничего не стоит.
Первый порыв мелкого акционера-проклинать директоров за то, что они лишили его 15 центов. Но дело в том, что директора достигли своей цели предоставления средств для его компании в этом случае с меньшими потерями для него, чем если бы они выданы так называемые “ценные права". Ибо при продаже таких прав он потерял бы не только 15 центов, но и всю сумму гонорара своего брокера—вероятно, 5 долларов. Ибо какими бы “ценными” ни были выданные ему права, он не стал бы ни богаче, ни беднее из-за них, если бы не потеря выплаты своему брокеру.
Учитывая вышеизложенные очевидные факты, не пора ли нам отказаться от идиотского выражения “Делать что-то для акционеров"? В то время как это значительно сократило бы финансовые колонки в ежедневной прессе, ничего бы не пропало, кроме седого заблуждения. Все, что любой здравомыслящий акционер может попросить у своих директоров, — это чтобы они полностью возвращали гонорары своим директорам в форме тщательного управления его бизнесом. Независимо от того, выплачивают ли они дивиденды или удерживают их, выдают ли они “ценные права” или воздерживаются от этого, они являются в равной степени “делают что-то для акционера”, при условии только, что они делают то, что лучше для его бизнеса.
Объединенная государственная сталелитейная корпорация предложила своим акционерам право на подписку на одну дополнительную обыкновенную
акцию по 140 долларов за каждые 7 акций, принадлежащих по состоянию на май
1, 1929. ‘Теоретически, с продажей Steel common около 189, право купить одну акцию по
140 стоили чуть меньше 49 долларов. Но
владелец одной акции мог купить только одну седьмую
новой акции, и его “право” на одну обыкновенную
акцию, удерживаемую по состоянию на 1 мая, составляло, следовательно, одну седьмую от
49 или около 7 долларов США за вычетом дробного пункта для
комиссий и т. Д.
Если бы владелец этой одной акции Steel com mon воспользовался своим правом, он купил бы седьмую
часть новой акции по 140, или около 20 долларов. По мере того как
акции выходили из-под контроля, цена автоматически (и
теоретически) снижала стоимость права на 6 долларов
со 189, или теоретическую рыночную цену примерно
183.
Владелец, который воспользовался своим правом, теперь имеет
одну седьмую часть дополнительной акции, проданной
по цене 183, или добавленный капитал около 26 долларов.
Осуществляя свое право, он заплатил всего 20 долларов за эту новую
дробную акцию, и, следовательно, он приносит 6 долларов
пользы. Эти 6 долларов примерно равны “стоимости”
о “правах”, которые он мог бы продать на
открытом рынке.
Таким образом, с теоретической точки зрения
он был бы так же обеспечен финансово
и, возможно, немного лучше, если бы просто продал
свое право на открытом рынке, вместо того чтобы использовать его
для снижения покупной цены своих новых акций.
Это ирония, что ли?