На пути к сверхчеловеку. Человек как медиа.Пределы роста.Главы из книги "Все, что вы боитесь знать о будущем. НеВенец творения"

Глава 6. На пути к сверхчеловеку.
Электронная книга t.me/kudaidem/1377

«Чипирование» человека – это технология, предусматривающая вживление под кожу RFID (Radio Frequency Identification), микрочипа с определенным функционалом и набором данных. Эта технология позволяет сделать неотъемлемой частью человека информацию, обычно хранимую на внешних носителях, такую как ID-карта (паспорт), ключи от дома и автомобиля, пропуск в место работы, проездной.

Шведы используют метод чипирования заметно охотнее, чем жители большинства других стран. Некоторые работодатели там прямо поощряют использование микрочипов. Так, известная высокотехнологичная компания Epicenter, штаб-квартира которой располагается в Стокгольме, вживляет своим сотрудникам NFC-микрочипы (RFID-технология следующего поколения). С их помощью персонал Epicenter попадает в офисные помещения и руководство компании видит, сколько времени сотрудник проводит на рабочем месте. Ежемесячно компания бесплатно чипирует своих новых сотрудников, и сейчас чипы носят в себе более 150 человек.

Но, есть мнение, что у технологии ограниченный потенциал.

Трансгуманисты настаивают: чтобы эволюционировать дальше, нужно изменить биологическую природу человека, а сделать это можно, лишь интегрировав людей и технологии. В этом случае человек переходит на новый уровень эволюции, меньше зависит от заложенных в него природой генетических параметров (и ошибок) и в итоге сможет расширить свои как физические, так и интеллектуальные возможности. В более отдаленной перспективе речь может идти и о приобретении человеком сверхспособностей. Но для этого необходим симбиоз биологического носителя (тела) человека с новыми технологиями – информационными, когнитивными, био- и нанотехнологиями.

Ааналоговые» способы, такие как пластическая хирургия меркнут по сравнению с теми возможностями, которые откроются перед неудовлетворенным собой человечеством благодаря «технологиям будущего». Модернизации будет подвергнуто уже не тело, а прежде всего мозг и само сознание человека.

Технологий, которые могут использоваться для «улучшения» человека, становится все больше. Можно говорить даже о некой «критической массе» почти готовых к внедрению технологий. Можно упомянуть, например, дистанционный мониторинг нейронов (Remote Neural Monitoring). Это фактически телепатическая коммуникация, когда в кору головного мозга человека посылаются кодированные низкочастотные сигналы, которые вызывают обратные колебания в человеческом мозге, сопровождающиеся электромагнитным излучением. Эти колебания можно зафиксировать специальным прибором, декодировать и при желании вывести на экран монитора или внести в базу данных для нейросетевого анализа. Дистанционный мониторинг нейронов позволяет напрямую передавать звуковые и визуальные сообщения – можно сказать, дает возможность слышать и видеть ушами и глазами другого человека. Эту технологию, как отмечают некоторые эксперты, можно использовать и для выявления неблагонадежных граждан, выясняя дистанционно, как головной мозг человека подсознательно реагирует на ту или иную информацию.

Другая технология, оптогенетика, предполагает достижения аналогичного результата иным путем. Для этого используют генномодифицированные нейроны, которые производят опсины (светочувствительные белки, содержащиеся в глазных клетках). Считается, что деятельностью опсинов можно управлять при помощи световых сигналов, оказывая влияние на мозговую активность человека.

Что-то подобное пытается разрабатывать Facebook, а компания Neuralink Илона Маска развивает свою технологию. Правда, ее отличие от других – в необходимости интеграции мозговых имплантатов. В головной мозг человека Маск собирается вживлять 100 нитей-проводов и 3 тыс. электродов, через которые сигналы будут передаваться на компьютер.

Сейчас Neuralink работает над упрощением и автоматизированием операции вживления проводов и электродов в головной мозг. Предполагается, что в течение нескольких лет эта операция достигнет такого же уровня простоты и безопасности, как и лазерная коррекция зрения.

Если технология Neuralink будет массово реализована, возможно, уже в ближайшем будущем люди смогут общаться между собой и с компьютером посредством прямого обмена мыслями. А это уже прямой путь к симбиозу между человеком и искусственным интеллектом.

Вживление в мозг электродов для их точечной стимуляции повышают кратковременную память на 15 %, а долговременную на 25 %.

Возникнет замкнутый круг: используя ресурс, можно будет продлить свою жизнь, а продлевая свою жизнь, можно будет этот ресурс увеличивать и контролировать.

Это может привести к невиданному даже по сравнению с нынешним росту неравенства. Как только вполне здоровые люди смогут получить доступ к возможности делать себе «апгрейд», физиологические различия между «улучшенными» и «неулучшенными» людьми станут нормой. Неравенство может стать физиологически обосновано. Ведь сверхспособности и бессмертие, конечно, получат не все.

Это может обернуться эпидемией тревожности и гнева. Как смириться с мыслью, что ты, бедняк, умрешь, а богач вечно пребудет молодым и красивым?

Впрочем, точка зрения о неизбежности появления «сверхчеловечества» становится все более популярна. Например, тот же Илон Маск абсолютно уверен, что киборгизация homo sapiens – единственный способ для человека хоть как-то конкурировать с искусственным интеллектом.

Корректировка генома человека – самое большое искушение для ученых-генетиков. Генная инженерия делает возможным исправление черт характера и интеллектуальных качеств человека.

Мотивация и эффективность в работе – качества, тоже во многом заложенные в человека генетически.  Можно прийти к выводу, что генная и биоинженерия – это способ повышения конкурентоспособности корпорации или государства на мировой арене.

Редактирование генома человека в перспективе позволит создать сотрудника с идеальными, четко выверенными параметрами, тем более что спрос на таких работников огромен.

Сейчас, использование нейросетей повышает точность постановки диагнозов на 30–40 %, а стоимость медицинского обслуживания снижается на 50 %.

Зафиксирован случай, когда IBM Watson диагностировал у пациентки редкую форму лейкемии (рака крови), при том, что врачи лечили женщину изначально совсем от другого. Чтобы правильно поставить диагноз, искусственный интеллект за 10 минут проанализировал 20 миллионов историй болезней других пациентов.

Искусственный интеллект незаменим при анализе визуальной информации: данных МРТ и компьютерной томографии, ультразвуковых исследований (УЗИ), рентгеновских снимков.

Еще более эффективен искусственный интеллект при назначении лечения – зачастую его использование позволяет избавить пациента от приема множества излишних лекарств. Чем не идеальный «врач будущего»?

Искусственный интеллект может принести и вред, если он на это запрограммирован. Министерство здравоохранения США оштрафавала на 145 млн долларов разработчика программного обеспечения для электронных медицинских карт Practice Fusion за многочисленные случаи смертей от передозировки наркотических обезболивающих препаратов. Причиной резко увеличившейся смертности больных от обезболивающих стало «использование искусственного интеллекта в преступных целях».

Врачам оставалось только получать от ИИ рекомендации для назначения конкретных препаратов. Врачи довольно быстро привыкли к «всезнающей системе» и бездумно соглашались с рекомендациями алгоритма, который постоянно рекомендовал к использованию «универсальный» препарат.

Оказалось, что в большинстве случаев программа выписывала рецепт на определенный опиоид, у алгоритма был некий «план продаж» данного препарата, поскольку со временем искусственный интеллект стал выписывать его все больше и больше, что и стало приводить к передозировкам.

Случай с Practice Fusion показывает, насколько беззащитны перед злым умыслом люди, бездумно доверяющие искусственному интеллекту.

Глава 7. Человек как медиа.

Современные технологии массовой манипуляции, например, через социальные сети, достигли невиданного уровня эффективности, и, к сожалению, простым гражданам очень тяжело этим манипуляциям противостоять.

Высокотехнологичные интернет-компаний, те самые гигакорпораций, заинтересованны, чтобы потребление, да и жизнь все больше перемещалась в интернет.

«Датакратия» — это элита будущего, «власть людей, которые контролируют большие данные». Благодаря новым технологиям, в том числе Big Data, все homo sapiens вместе взятые, возможно, в скором времени будут представляться «с позиции искусственного интеллекта» не иначе как цифры в глобальной базе данных.

Позицию датакратов в конце марта 2020 года выразила богатейшая женщина России, владелец интернет-магазина Wildberries Татьяна Бакальчук, предложив всем офлайн-ритейлерам просто… закрыть свои магазины, включая продуктовые, и перевести всю торговлю в России в онлайн, мотивируя это необходимостью обеспечить безопасность покупателей во время коронавирусной инфекции.

В «эпоху интернета» во главу угла стали ставить скорость подачи контента и ориентироваться больше на эмоции потребителя, нежели чем на его интеллект или логику.

Объемы информации в сети растут по экспоненте. Совсем скоро мы окажемся в ситуации, когда огромное количество видеороликов в YouTube не будут увидены людьми никогда. Их будут «просматривать» только боты. Фактически в мировом масштабе мы уже видим дефицит внимания.

Пользователям за потребление информации в сети стали платить. Произошло это в Китае, где структура мегакорпорации Tencent стал перечислять пользователям реальные деньги за просмотр своего контента. Пользователи получают реальные юани, играя в игры, основанные на содержании прочитанных статей. Пользователи позже подтверждали, что заработки в 40–50 долларов в месяцна платформе вполне реальны.

Получается, можно иметь приработок – просто за чтение и развлечение.

В чем же выгода того, кто платит?

Помимо рекламы, которая размещается на тех страницах, которые просматривает читатель, в «экономике внимания» задача владельца интернет-ресурса, как можно дольше удерживать пользователя «в своем контуре», то есть на своем сайте, сервисе или приложении. Чем больше пользователей у сервиса, тем больше стоит проект в представлении инвесторов, а чем больше пользователи проводят времени, пользуясь различными сервисами компании, тем она дороже.

Идеальный вариант – чтобы пользователь вообще никуда с сайта условного Facebook или Yandex не переходил, а просто «жил в сети». Это означает, что масштабирование в «экономике внимания» является абсолютной целью.

Локальные же или нишевые проекты в основной своей массе обречены на выживание или продажу крупнейшим игрокам.

Необходимость борьбы за внимание пользователя вынудила почти все высокотехнологичные корпорации начать играть на рынке медиа.

Медиа ждет конкуренция и с IT-корпорациями. И это, судя по всему, стало последним гвоздем в крышку гроба независимых средств массовой информации.

Многие мировые издания вынуждены были перейти «под крыло» бизнесменов из других отраслей. Такая судьба постигла, например, газету «The Washington Post», собственником которой стал владелец Amazon Джеффри Безос.

Снижение доходов медиакомпаний снизило моральную планку во многих изданиях по всему миру. В 2017 году Fake News стало «словом года».

Любые информационные технологии стоят денег, а при тотальном контроле финансов шансы на то, что хоть что-то можно будет противопоставить высоким технологиям на службе властей, стремятся к нулю.

Традиционные СМИ продолжают утрачивать свое влияние, растворяясь в многоголосом и нестройном хоре блогеров-инфлюенсеров. И, пожалуй, это необратимо, так как обусловлено технологическим прогрессом.

Инфопоток стал слишком велик и пользователь теряется в море контента? Что ж, надо помочь ему разобраться. Особенно, если таким образом можно заполучить все его внимание, оставив в пределах своего «контура». Как это сделать? Предложить ему персонализированный контент, ленту новостей, рассчитанную персонально на конкретного пользователя, с учетом его «цифрового следа». Кто может это сделать? Правильно, высокотехнологичные корпорации, такие как Google, Yandex и прочие компании поменьше.

И такие платформы появились. Telegram предложил своим пользователям сервис телеграм-каналов. Google создал персонализированную информационную ленту Google Feed. Yandex в запустил рекомендательную ленту, назвав его Яндекс. Дзен.

Все эти проекты ждал успех. Оказалось, люди в основной своей массе читают однотипный контент.

Люди не слишком любят воспринимать разные точки зрения, предпочитая придерживаться одной, позиции, на подсознательном уровне отметая все доводы «против».

Либералам, не придет в голову заглянуть на сайт газеты «Завтра», а патриоты, практически никогда не будут читать «Новую Газету». Сторонники демократов в США априори не верят республиканским медиа, и наоборот.

Так, Yandex без особых усилий получил внимание огромной русскоязычной аудитории. Ведь теперь для того, чтобы читать привычные новости, не нужно было прилагать усилия и что-то искать в сети: интересная пользователю информация сама попадала на компьютер или телефон посредством Яндекс. Браузера. Потенциальному читателю достаточно было просто полистать свою главную страницу, чтобы получить себе «на рабочий стол» нужный контент.

При этом, кликнув на понравившуюся статью, пользователь не переходил на сайт издателя, информагентства или на страницу блогера, написавшего текст – он оставался на сайте Yandex. Многие российские СМИ обнаружили, что 40–80 % своего трафика получают с платформы Яндекс. Дзен, вслед за Google и Yandex подтянулся Mail.ru, запустив в 2019 году сервис «Пульс», формируя «глубокую» персональную ленту контента с помощью алгоритмов, анализирующих поведение пользователя в интернете.

Сегодня, Yandex внедряет новый алгоритм «Андромеда», кардинально улучшающий поиск. В нем больше «быстрых» ответов прямо в поисковой выдаче, без перехода на сайт-первоисточник, введены верификация источников информации согласно оценке качества сайтов, анализ предыдущих запросов пользователя и ряд других изменений. Согласно новому алгоритму, в начале поисковой страницы теперь отображаются наиболее качественные сайты.

Новый алгоритм позволит Yandex еще больше замкнуть трафик от сторонних пользователей на себя, в итоге переходов с поисковика на другие сайты станет меньше. Доля Yandex в общих доходах рунета вновь возрастет, а доля небольших сайтов, так сказать, «малого интернет-бизнеса» сократится.

Датакратия рассматривает пользователей просто как «большие данные» и «трафик». К тому же, для борьбы на рынке в условиях ожесточившейся конкуренции и «глобального пирога», который вот вот начнет уменьшаться, только этот подход позволяет быть конкурентоспособным.

А что происходит с новыми медиа «на передовой» прогресса, в Китае?

Каждый четвертый пользователь в Китае что-то покупает через блогеров. Их субсидируют платформы, на которые блогеры привлекают трафик, китайские инфлюенсеры зарабатывают на прямых продажах, лекциях, семинарах, образовательной деятельности. В особо перспективных блогеров с понятной бизнес-моделью вкладывают деньги даже частные китайские инвесторы и венчурные фонды.

Согласно принципутехнологического детерминизма: чье телекоммуникационное оборудование использует для своей интернет-инфраструктуры то или иное развивающееся государство, ту политическую модель в будущем оно и будет развивать с большой вероятностью, естественным образом попадая под влияние страны-экспортера технологического оборудования.

Китайские компании поставляют свое оборудование в 64 страны, и среди них есть и Франция и другие европейские страны. Это позволяет предположить, что основная борьба «за пользователя» между Востоком и Западом еще впереди. Китайские платформы (например, дочерние компании китайской Alibaba) даже разработали программу субсидирования авторов и дистрибуторов контента в Индии и Индонезии.

Планируются более 100 российско-китайских проектов в медиасфере.

Что произойдет с интернет-изданиями, медиа, блогерами? Ответы на эти вопросы мы получим уже в ближайшие несколько лет.

Глава 8. Пределы роста.

Джин Смайли в книге «Переоценивая Великую депрессию» показала, что избыточное государственное регулирование не только затянуло выход из кризиса, но и было одной из его причин. Джим Поуэлл в «Ошибках Рузвельта» отмечает, что почти все рухнувшие банки находились в тех штатах, где действовали наиболее жесткие регулировочные нормы. Ведь в соседней Канаде, точно так же охваченной кризисом 1920-х – 1930-х годов, ни один крупный банк не закрылся.

Нынешний кризис, фактически длящийся с 2008 года – тоже во многом кризис избыточного регулирования. В особенности это касается европейских экономик, показывающих очень слабый рост, несмотря на все монетарные стимулы и ухищрения.

Мировая экономика не растет и, похоже, ей требуется крупная встряска – и то не факт, что она поможет. Раньше такой встряской могла бы стать, как бы ужасно это ни звучало, глобальная война. А ведь, казалось бы, мировые центробанки делали все возможное, чтобы «оживить» экономику «вертолетными деньгами»…

Экономист Мюррей Ротбард в книге «Великая американская депрессия» пришел к выводу, что причиной депрессии стала именно накачка экономики денежной массой. Избыточная денежная масса, вливаемая сейчас в экономику центральными банками, демотивирует всех экономических агентов.

В 2010-х годах, вместо того, чтобы дать возможность экономике самостоятельно прийти в равновесие, очистив рынок от неэффективных субъектов, ФРС США и центробанки ведущих стран мира настолько увлеклись монетарным стимулированием собственных экономик, что совокупный мировой объем долга превысил мировой ВВП за 3,5 года, а центробанки Швейцарии, Японии, Германии и ряда других развитых стран вынуждены на протяжении вот уже многих лет держать нулевую или отрицательные процентные ставки в попытках хоть как-то заставить домохозяйства и банки вкладывать свои сбережения в реальный сектор экономики.

«Вертолетными деньгами» удается лишь сдерживать крах фондовых рынков, избегать массовых банкротств и «эффекта домино».

На середину 2019 года облигации на более чем 16 трлн долларов перешли в категорию бумаг с отрицательной доходностью. Пока что это в основном суверенные долги европейских государств и Японии, но тенденция перехода бумаг в отрицательную зону становится все более ярко выраженной. Получается удивительная ситуация: кредиторы вынуждены платить заемщикам за то, чтобы они взяли деньги, которые институциональным инвесторам (пенсионным фондам, инвестбанкам) просто некуда вкладывать. Экономическому росту такая политика помогает очень слабо. В большинстве развитых стран в 2010-х годах рост максимум 2 % в год – предел мечтаний. В этих условиях отрицательные процентные ставки становятся фактически новым налогом на сбережения граждан.

Альтернатив с контролируемыми разумными рисками практически нет, и сбережения в наше время становятся постоянной головной болью добропорядочных граждан.

Граждан подталкивают к рискованным вложениям – фондовые рынки, производные инструменты, криптовалюты… Но ведь известно, что на бирже раньше или позже проигрывает подавляющее большинство частных инвесторов, – тем более что в финансах давно и все большую роль играет искусственный интеллект.

Единственный плюс ситуации с отрицательными процентными ставками – это отрицательные ставки по ипотеке.

Но, миллениалы (те, кто родился с 1981 по 1996 годы) и тем более поколение Z  не имеют и не будут иметь таких доходов, как их родители, так как со снижением темпов экономического роста в «заполненном» мире социальные лифты двигаются все медленнее, и зарабатывать деньги молодежи сейчас стало значительно сложнее, чем их родителям. Банкам выгодно стимулировать небольшой доплатой по ипотечным взносам, параллельно навязывая заемщикам сопутствующие услуги.

Миллениалам в Соединенных Штатах для того, чтобы при достижении пенсионного возраста иметь уровень пенсии в размере хотя бы половины заработной платы, необходимо откладывать не менее 40 % заработка в течение 30 лет. Для сравнения – предыдущим поколениям экономисты рекомендовали сберегать «всего лишь» 15 % своего дохода.

Даже в России тренд на снижение доходности по депозитам усиливается.

Денег в экономике уже столько, что их просто некуда вкладывать. Банки, основной деятельностью которых, по идее, должно быть кредитование физических лиц и реального сектора экономики, инвестируют в акции и облигации, деривативы и прочие производные инструменты.

Фондовые индексы по всему миру растут, но реальные темпы роста ВВП значительно меньше, чем были 15–20 лет назад. И что с этим делать, на самом деле никто не знает.

Эксперты МВФ предложили разделить в Европе денежную массу на наличные и электронные деньги, рекомендовав при этом ввести дисконт наличных по отношению к безналичным деньгам (то есть фактически введя обменный курс наличных денег на электронные). При этом курс наличных они, естественно, считают необходимым зафиксировать ниже, нежели курс электронных денег. Это не позволило бы гражданам Евросоюза обходить отрицательные процентные ставки в банках ЕС, храня деньги в наличных «под матрасом», и обессмыслило бы держание кэша на руках, заставив жителей Европы вкладывать свои сбережения в экономику.

Место наличных денег в будущем могут занять криптовалюты.

Но, кто  в эпоху тотальной прозрачности будет поддерживать проекты, способствующие анонимизации платежей?

Стоило ли финансовым властям всего мира несколько десятилетий подряд тратить столько сил и средств, чтобы обеспечить в обществе нулевую толерантность к легализации доходов, полученных разного рода «серыми» способами, чтобы вдруг в один момент перечеркнуть все эти усилия, разрешив хождение неподконтрольных властям непрозрачных инструментов?

Тем более что даже без криптовалют денег в экономике стало так много, что, например, привлекающие внешнее финансирование стартаперы уже не рассматривают для себя никаких источников внешних инвестиций, кроме чисто венчурных.

Сейчас все стало гораздо проще: смотрят, сколько было привлечено денег во время предыдущего раунда привлечения инвестиций, и мультиплицируют эту цифру исходя из своей позиции, верят ли они в проект или нет». Такие схемы напоминают классическую пирамиду.

Доминирующее положение заняли датакраты – высокотехнологичные корпорации, поисковики, соцсети, маркетплейсы, агрегаторы… Они снижают цены на все товары и услуги для конечных потребителей, и это плюс. Но они забирают себе прибыли дистрибуторов, рекламщиков, маркетологов, множества смежных отраслей, и это огромный минус для экономики. С некоторым временным лагом такая тенденция лишает рабочих мест многих людей, особенно представителей среднего класса, снижая спрос на все, кроме услуг «цифровых» компаний.

«Универсальные посредники» (высокотехнологичные компании, социальные сети, агрегаторы, маркетплейсы) в качестве своей маржи изымают деньги из реального сектора как пылесос.

В итоге мы получаем дефицит денег у малого и среднего бизнеса, у физических лиц, но стабильный профицит у IT-компаний. Например, на счетах компании Apple на весну 2018 года скопилось 267 млрд (!) долларов. Такое масштабное изъятие денег из реального сектора сжимает потребительский спрос, поэтому цены не растут.

Это явление, сопровождающееся низкой инфляцией (или даже дефляцией) и низким ростом реальных доходов населения при сверхдоходах технологических корпораций, фактически и есть «цифровизация экономики».

Работники на всех уровнях, опасаясь сокращения своих рабочих мест благодаря автоматизации, в такой ситуации борются уже не за рост зарплат, а за сохранение «статус-кво».

IT-гиганты сейчас безраздельно контролируют «последнюю милю» на пути от поставщика контента к его потребителю.

А ведь есть еще и стартапы, подобные исполнителю-алгоритму Endel, с которым заключила первый в истории контракт крупнейшая американская продюсерская компания Warner Music. Искусственный интеллект создает музыкальные композиции под настроение пользователя в текущий момент, определяя, что требуется человеку в данный момент, анализируя множество параметров: время суток, геолокацию, погоду за окном, пульс и частоту биения сердца человека. Проект, безусловно, нужный и будет востребован потребителями, но что будет с отраслью дальше, когда всю музыку за людей начнут писать нейросети?

«Мы на пороге затопления рынка системами автоматической и процедурно-сгенерированной музыки, продукт которых удовлетворит большинство людей в большинстве ситуаций.

А в Японии или Корее концерты полностью виртуальных исполнителей с написанными нейросетями композициями, вроде южнокорейской певицы Айю – уже давно обычное дело, и число фанатов «цифровых» кумиров исчисляется миллионами.

Тенденции, характерные для рынка шоу-бизнеса, легко обнаружить и в других отраслях. Например, возьмем рынок рекламы. Уже, в 2016 году Google и Facebook получали 7 из 10 долларов консолидированной выручки мирового рынка онлайн-рекламы (без учета Китая), и забирали 9 из 10 долларов, поступающих на рынок от новых рекламодателей.

Другой пример. В 2018 году капитализация General Electric, некогда крупнейшей промышленной корпорации мира, снизилась до 50 % от объема ее долгов. Инвесторы верят в будущее цифровых корпораций вроде Apple, Facebook, Amazon, но выводят деньги из «традиционных» отраслей промышленности, и это приводит к тому, что обслуживать свои долги индустриальным корпорациям становится все сложнее и сложнее.

В России появился даже уникальный термин «уставшие собственники», причем таковыми подчас становятся не только частники, но даже и госструктуры, иногда не понимающие, что им делать с разнообразными активами, находящимися на их балансе.

В современном мире становится все менее выгодно вести малый и средний бизнес (если этот бизнес не IT, конечно). В то время как рентабельность бизнеса снижается, ответственность и риски растут. Регулирование различных отраслей все более усложняется, в том числе в связи с цифровизацией, увеличивается порог входа в бизнес для частных предпринимателей.

Феномен «уставших собственников» среди малых и средних бизнесменов «реального сектора» может стать и общемировым трендом.

Регулирование и тотальная прозрачность, усложнение бизнес-процессов и уменьшение их доходности могут лишить стимула, мотивации заниматься малым и средним бизнесом большинство даже склонных к предпринимательству людей. В особенности если будет утрачена вера в то, что завтра будет лучше, чем вчера.

С высокотехнологичными гигантами такого не произойдет. Крупнейшие датакратические компании – Apple, Amazon, Facebook, Alphabet (Google) и Microsoft в последние несколько лет уверенно занимают первые пять мест в рейтинге крупнейших компаний мира.

Благодаря датакратии мы стали свидетелями невиданной по своим масштабам монополизации экономики высокотехнологичными компаниями, но упорно не желаем замечать того очевидного факта, что, если раньше эти гиганты играли позитивную роль, усиливая конкуренцию в мировой экономике, теперь все с точностью до наоборот. Ни одна из этих компаний не хочет конкуренции, в лучшем случае выкупая перспективные стартапы за любые деньги, а в худшем просто копируя идеи и продукты.

Монстры из Google, Apple, Microsoft, Amazon и Facebook зарабатывают сверхприбыли на всем населении планеты, пользуясь своим монопольным положением на многих мировых рынках.

Под предлогом создания «экосистем» (экономических структур, претендующих на то, чтобы оказывать все мыслимые и немыслимые услуги своим клиентам) высокотехнологичные компании превращаются в огромные монструозные тресты, намного более всесильные, чем рокфеллеровские монополии начала ХХ века.

Именно крупнейшие высокотехнологичные бизнесмены и те власть имущие, кто контролирует «цифровую» инфраструктуру, и станут несменяемой элитой человеческого общества будущего, той самой «датакратией», которая будет властвовать на планете в короткий период до того момента, когда настоящие рычаги управления цивилизацией окончательно будут отданы его величеству искусственному интеллекту.

Окончательно высокотехнологичные гиганты осознали свою мощь в эпоху так называемой уберизации – устранения посредников между поставщиком и конечным потребителем услуг с помощью специально разработанных компьютерных платформ, позволяющих проводить децентрализованные сделки между поставщиками и потребителями.

Уберизация на рынке услуг сыграла ту же роль, что и немногим ранее появление мегамаркетплейсов на рынке торговли товарами – таких, как Amazon или AliExpress.

в 2016 году Booking.com занимал более 60 % европейского рынка онлайн-бронирований, а три ведущих игрока (включая Booking) контролировали вместе 92 % рынка.

Любой отель, если хочет пробиться к потребителю, вынужден работать с Booking.com на практически безальтернативной основе. И парадокс в том, что зачастую прибыль этого сайта-агрегатора с одного клиента может быть больше, чем прибыль с того же клиента самого отеля.

вВтехнологическом секторе практически перестали появляться новые сильные игроки.

Если хоть кто-то на горизонте пытается предложить что-то новое и конкурентное, его тут же копируют, а при невозможности скопировать выкупают.

Люди отвыкают от любых действий экономического характера без «универсальных посредников». Покупки подарков или товаров массового потребления – только через Amazon или Wildberries, вызов такси – через Uber, контент – через Яндекс. Дзен или ленту Facebook.

Люди-потребители постепенно отучаются думать, выбирать, анализировать – видимо, считают, что за них все решат алгоритмы маркетплейса или агрегатора.

Роботы маркетплейсов могут предлагать не те товары, которые нужны пользователю, а их аналоги, более выгодные для самой компании. Так, например, в сентябре 2019 года стало известно, что торговый гигант Amazon перенастроил поисковые алгоритмы своего сайта так, чтобы продавать наиболее высокомаржинальные товары и собственные бренды в первую очередь.

Возможно, необходимо разделить гигакорпорации Google, Apple, Facebook и Amazon (так называемые «компании GAFA») на собственно платформы и прочие направления бизнеса. Это корпорации, создавшие и эксплуатирующие большую часть мировой интернет-инфраструктуры, поэтому они имеют возможность продвигать свои дополнительные сервисы по всему миру через созданные ими платформы, что дает Google, Apple, Facebook и Amazon исключительные конкурентные преимущества.

Или,  имеет смысл, обложить корпорации, использующие преимущественно роботизированный труд (те же компании GAFA, а также платформы типа Booking или Uber) налогом в 90 %.

Расти цивилизации, похоже, больше некуда.

«Тучные годы» человечества, эпоха постоянного экономического роста и освоения новых пространств осталась позади. Цифровизация и уберизация экономики не способствуют росту – они помогают лишь сокращать издержки на всем, в том числе и на людях (трудовых ресурсах), и приводят к все большему перетеканию экономики в онлайн.

Пока же мы видим общемировую тенденцию роста неравенства и снижения численности среднего класса.

Неравенство в мире достигло критической точки – даже развитые страны по масштабам социального неравенства находятся сейчас на уровне 1913 года.

В 2017 году 2,5 тыс. миллиардеров планеты по факту оказываются богаче, чем 150 стран мира, вместе взятых.

Финансовые активы этих «золотых» 2,5 тысяч человек были оценены в 2017 году более чем в 7,7 трлн долларов.

Особенно сильно уровень неравенства стал расти в последние 30 лет. Так, 10 % самых богатых граждан владеют 37 % национального богатства в Европе, 41 % – в Китае, 46 % – в России.

В Соединенных Штатах, 1 % общества, владеет около 40 % национального богатства, причем в 1980 году этот показатель был почти в два раза меньше.

Цифровизация лишь усиливает неравенство и конкуренцию.

В России доля среднего класса существенно сократилась  с 37 % в 2014 году до 30 % в 2018-м. Доля госслужащих в структуре среднего класса выросла с 10 % в 2003-м до 15 % в 2017 году.

Предпринимательская деятельность выходит из моды не только в России: предпринимательство, не связанное с высокими «цифровыми» технологиями, уходит в прошлое и в Европе, и в Соединенных Штатах. Только в высокотехнологичных отраслях еще остаются относительно эффективные социальные лифты.

Развитые страны Запада многие начинают походить на «поздний Советский Союз».

Американская мечта исчерпывает себя.  Молодым людям во всем мире становится все сложнее и сложнее накопить денег, чтобы в старости чувствовать себя в безопасности.  И не факт, что в «предпенсионном возрасте» или раньше им вообще достанется хоть какая-то работа.

Что делать трудоспособным гражданам в этих непростых условиях?

На ближайшие 10–15 лет экономисты дают следующие простые и довольно банальные) советы.

1. Нужно постоянно заниматься самообразованием.

2. Желательно иметь «запасной аэродром». Можно вложиться в надежный бизнес, не связанный с основной работой, или, как вариант, предложить оригинальную бизнес-идею вашему работодателю, улучшение или инновацию к текущему рабочему процессу.

3. Общайтесь офлайн как можно больше, не забывая про нетворкинг (наращивание социальных связей посредством онлайн-коммуникаций). В обезличенной цифровой экономике любые коммуникации и связи будут иметь большую ценность.

4. Цените и вкладывайте в вашу семью и детей, дети – ваш пенсионный капитал.

Цифровизация и близость «пределов роста» требует изменений в структуре экономики, а это, в свою очередь, ведет к изменениям в культуре потребления.

Как и в любом процессе эволюции, преимущество получает тот, кто раньше других осознает неизбежность изменений и начинает адаптироваться к новой реальности…

Будет способствовать этому и технология маркировки и учета каждой единицы продукта с занесением ее в распределенный реестр на основе блокчейна.

Компания ZhongAn Technology создала технологию GoGo Chicken, по которой в каждую курицу, с момента ее рождения до попадания на прилавок супермаркета, встраивается чип, оценивающий ее здоровье и окружающую среду вокруг с помощью видеоанализа. Покупатель может получить доступ к этой информации в магазине, просто отсканировав QR-код.

IBM совместно с Walmart и Tyson Foods тестирует аналогичную технологию Food Trust – это блокчейн-архив, в котором сохраняется вся информация о пути товара вплоть до момента продажи конечному потребителю. Разработчики технологии уверены, что это должно позволить ритейлерам многократно улучшить контроль качества продаваемой еды.

В скором времени и у каждой продаваемой на российском рынке футболки, плитки шоколада или мороженого будет свой уникальный индивидуальный номер, что-то вроде QR-кода. Учитываться любой продукт будет в единой базе, контролировать которую будет, прежде всего, Федеральная Налоговая Служба. Технология блокчейна делает подделки на рынке невозможными: торговым компаниям нельзя внести в распределенный реестр код товара, если они не являются его производителями.

Помимо решения проблемы контрафакта, такая маркировка позволит полностью решить проблему «теневой экономики».

Благодаря усилиям ФНС последних лет бизнес даже крупных многопрофильных холдингов или торгово-производственных компаний виден как на ладони, по крайней мере в части денежных потоков. Маркировка товаров сделает этот процесс кристально прозрачным. Вопросами маркировки в России занимается Центр развития перспективных технологий (ЦРПТ), который намеревается создать систему маркировки всех товаров в стране к 2024 году. Ожидается, что эта система будет объединена с уже существующей системой онлайнкасс и будет поставлять данные о продажах и перемещениях товаров от производителя до конечного потребителя в режиме онлайн.

В настоящее время, также, активно тестируется Государственная информационная система промышленности (ГИСП), использующая технологии больших данных, задача которой – создать единую систему контроля за производственными цепочками в России.

Российские цифровые технологии, кстати, давно вышли за пределы страны.

Например, в 2019 году стало известно о том, что российская компания «РТИТС» (оператор системы «Платон») начала внедрение аналогичной системы на базе технологии ГЛОНАСС на автодороге Дели – Мумбаи. Оплата будет взиматься автоматически, таким же должен быть и весогабаритный контроль.

В скором времени запоминаться и анализироваться будет абсолютно все, вопрос в том, кто и с какими целями будет распоряжаться этими огромными массивами данных. А соблазн продать побольше и подороже очень велик…
Электронная книга t.me/kudaidem/1377