Почему мы не паразиты?

------///------

         Часто приходится слышать, что от биржевых игроков – только вред. Некоторые уточняют «от спекулянтов». Многие идут дальше и говорят – вообще от всех. Даже от пассивных держателей акций «Газпрома» и «Амазона». С марксистской колокольни, например, все они паразитический класс.

         Более умеренная позиция: «вреда от вас нет, но и особой пользы тоже». На что-то живете, но при этом ничего не производите, так ведь?  

         Попробуем защититься и от радикальных, и от умеренных. Итак, вопрос: зачем мы, от портфельных инвесторов до алготрейдеров, нужны хоть кому-то, помимо самих себя?

Кто кого эксплуатирует?

         Можно начать с базового тезиса, что деятельность инвестора и трейдера формально этична. Этику можете понимать при этом как угодно. Можно по Канту: «поступай так, чтобы максима твоих поступков могла стать всеобщим законом». Можно как утилитаристы: поступай так, чтобы максимизировать пользу мира. Спекуляции, не говоря уже об инвестициях, пройдут оба теста. 

         Касательно формальной этики. Все, как за покерным столом. Трейдер хочет сделать с другими то же самое, что они хотят сделать с ним. И он хочет, чтобы они продолжали хотеть того же. Иначе игра закончится. Все находятся в игре добровольно и заинтересованы в ее продолжении, а продолжение будет при сохранении намерений сторон, идеально симметричных.

         Касательно общественной пользы. Давайте начнем с инвестора.

         Чтобы кто-то мог ходить на работу, делать там оговоренные вещи и получить оговоренные деньги, кто-то другой должен за него: а). выкупить экономический риск, б). отказаться от текущего потребления в пользу содержания фондов.

         Именно это входит в понятие «инвестировать». И это не так легко, как кажется.

         В современном мире инвестировать можно, начиная с любых сумм – раз, начать бизнес в постиндустриале можно без вложений – два. Наемный труд имеет возможность выступить как в роли предпринимателя, так и в роли инвестора, но не так уж спешит примерять эти роли. Какой процент россиян хотя бы раз в жизни пробовали начать свое дело? Какой процент – сознательно покупал акции? Очевидно, труду не так сильно плохо, по крайней мере, в развитых странах. Но чтобы ему было хорошо, кто-то должен быть инвестором.

         И еще вопрос, кто кого эксплуатирует.

         В современном мире скорее труд эксплуатирует капитал. Работник получает от нанимателя в среднем больше, чем получил бы при свободном обмене. 

         Труд защищен массой социальных гарантий: в плане того, чтобы заиметь работу, удержать работу, получить что-то взамен работы. Труд выступает особым, привилегированным товаром, собственник которого, в отличие от собственников иных товаров, защищен внеэкономическим способом. Собственно, это и есть нормальное понятие слова эксплуатация: когда в экономическом поле одна из сторон совершает обмен, подкрепленный политической силой, в конечном счете, опирающейся на насилие, актуальное или потенциальное. Это и есть расшифровка того, что такое привилегии. В феодальном обществе, например, привилегии были у феодалов, поэтому там, конечно, была «эксплуатация». Можно представить себе общество, где привилегии будут у буржуазии. Но в современном мире – наоборот.

          Возвращаясь к пользе: крупный инвестор это еще и менеджер поневоле. Услуги менеджмента, конечно, можно купить. Но есть мировая статистика: акции частных компаний дают на пару годовых большую доходность, чем акции государственных. А акции семейного бизнеса лучше компаний, где капитал сильно размыт. То есть именно тот случай, когда хочешь, чтобы было сделано хорошо – делай сам. Теоретически миллиардер может позволить себе ничего не делать, но это будет началом его конца.

         Само решение крупных инвесторов инвестировать сюда, а не туда, развивать это, а не то – сильное управленческое решение. У обычного менеджера нет ресурса, чтобы принимать такие решения, но кто-то должен их принимать. И желательно, нести ответственность на последствия. Что ж, ответственность инвестора обычно сильно превышает ответственность менеджера.

         А мелкий инвестор как бы член собрания акционеров, причем сразу всей экономики, мировой.

         В обычный совет директоров его не пустят, его акции ничего не значат. На собрания акционеров миноритарию стоит ходить разве что из любопытства. Но мы всегда может продать одни акции и купить другие. Это и есть наш «голос», мы голосуем рублем и долларом за то, во что мы верим.

         Если мы верим в правильные вещи, наш капитал будет расти, если мы ошибаемся – будет таять.

         Те, кто голосовал разумнее, в следующем туре получат больше «голосов». А те компании, которые собрались расти, должны убедить нас как избирателей.

         Заметим, как работает механизм: в пользу умных. Но быть умным здесь означает «верить в правильные вещи», то есть ставить на компании с большим потенциалом пользы, и снимать ставки с аутсайдеров. Помогать расти тому, что должно расти, и помогать уйти тому, что должно уйти.

         Мы все участвуем в игре «эволюция» как биологические существа. Но можем поучаствовать еще в экономической эволюции – игре примерно с той же логикой. Ты можешь играть из любых соображений. Но в долгом периоде выигрыш  сопряжен с общественной пользой.

Поставляя налоги, ликвидность и справедливость

         Хорошо, с инвесторами разобрались. Ну а в спекуляциях какой общественный прок?

         Есть много «польз», приносимых трейдером. Есть простые, есть сложные. В разной аудитории можно отвечать по-разному, смотря какую сложность там готовы усвоить.

         Самый простой ответ, например…

         Спекулянт не нарушает закон и платит налоги, и хотя бы этим полезнее тех, кто с ним борется.

         Уклониться, работая на легальной бирже, практически невозможно, это очень «белая» деятельность, по определению. Крупный успешный трейдер может на свои налоги содержать учителя, врача и полицейского. Если вы его запретите, вы подорвете доход этих людей. Мелкий трейдер еще не дорос до того, чтобы содержать на свои налоги детский садик, но он поневоле стремится к этому. Но даже содержать треть учителя средней школы – тоже дело. Плохой трейдер сливает деньги, но часть их, кстати, тоже попадет в бюджетный мешок.

         Но давайте не будем рассматривать проигравших, это не профессия, а вредная привычка. Человеку и так плохо, отстаньте. И чисто по определению, если человек каждый день ходит кормить игровые автоматы, никто же не назовет его профессиональным игроком. Давайте продолжим о профессионалах.

         Второй ответ, также короткий, почему спекулянт хороший. Для либерального экономиста ответ достаточный.

         Человек заключает сделки со взрослыми дееспособными людьми, не прибегая к насилию, значит, он по определению оказывает услугу, ее польза не обсуждается – его контрагентам виднее.

         Кто-то идет покупать за 70 рублей банку зеленого горошка в магазин, кто-то – тысячу долларов за 70 тысяч рублей на биржу, кто-то миллион – за 70 миллионов. Если кто-то идет за долларом или за горошком, значит, ему надо. Зачем, не ваше дело, даже не спрашивайте, не разводите дебаты о пользе зеленого горошка или акций «Лукойла». Тот, кто продал человеку нечто, что человек хотел купить, по той цене, которая его устроила – уже молодец, с точки зрения рыночной экономики. Или купил нечто, что хотели продать, ту же акцию «Лукойла», нас не волнует, зачем ее хотели продать. О пользе и вреде соленых огурчиков пусть спорят диетологи. Экономисту важно, чтобы их можно было купить в шаговой доступности, не дорого, без очереди и давки.

         Третий ответ, если немного вдастся в механизм торгов.  Если пользу инвесторов мы уже считаем доказанной, то…

         Спекулянт нужен как минимум  потому, что нужен инвестору, создавая ликвидность и сужая спред.

         Допустим, вы хотите купить некую акцию. Если массовых торгов по ней нет, вы ее, вероятно, все-таки купите. Какой-нибудь банк выложит ее на витрину. Со спредом 10%. В банке неважно, ликвид это, неликвид. Золото вроде ликвид, а спред по ОМС 10-12%, по физическому металлу  еще хуже. Сегодня купите, через месяц решите продать, котировки будут те же, потеряете 10%. А в биржевом стакане будет спред 0.1%. Для инвестора это незаметно.

         Примерно ту же услугу, что крупные позиционные трейдеры оказывают инвесторам, интрадейщики оказывают позиционным трейдерам,  маркет-мейкеры – интрадейщикам и всем вообще. Они сужают спред. Это важно. Переходим к четвертой пользе.

         Биржа как институт, помимо прочего, производит еще и справедливость.

         Примерно так, как благотворительные фонды производят деятельное милосердие. В современном обществе хватает институтов, перераспределяющих деньги от сильных к слабых. Собес – важнейшая функция современного государства. Но справедливость – это не милосердие, не социальная защита, не «всем поровну». Это зачастую даже обратное. Справедливость про то, чтобы каждому возвращались последствия его принятых решений. Что посеял – то пожнешь.

         Общество может существовать при абсолютном отсутствии любых собесов, но не может при абсолютном отсутствии справедливости. Оставим в стороне мораль, посмотрим как на систему. Важна обратная связь. Чтобы, если человек ведет себя как дурак, ему прилетало по лбу. А если ведет себя как умница, ему воздавалось. Если эта обратная связь сломается, и вознаграждаться начнут случайно взятые дураки, страна этих дураков скоро станет не годной для проживания.

         Можно спорить, каким должно быть идеальное общество, но оно должно максимизировать оправданность рациональных стратегий.

         Важно минимизировать случайность, злую волю и даже добрую волю, если она путает рационально выстроенную игру. Важно, чтобы можно было сделать все правильно – и получить правильный результат, а не рассчитать бизнес-схему и быть ограбленным, потому что не повезло. Так вот биржа очень хороший механизм в плане справедливости. Деньги там перетекают от глупых – к умным, от жадных – к умеренным, от трусов – к стойким, от нервных – к терпеливым. Бывает, конечно, всякое. И случайности, а даже какие-то аферы. Но в целом порок наказывается, добродетель вознаграждается, рациональные стратегии – торжествуют.

 

Госплан с доплатой

         А вот, пожалуй, самый сложный пункт в апологии спекулянта. И самый главный.

         Биржа производит знание.

          В том смысле, как пишут о знании экономист Фридрих Хайек и физик Дэвид Дойч.

         Раньше у меня шла речь про инвесторов, их функции: помогать расти тому, что должно расти, и помогать уйти тому, что должно уйти. Спекулянты делают то же самое, ставки на будущее, только работают быстрее.

         В долгосроке вы не можете выиграть, ставя на решения, плохие для экономики в целом.

         Даже если все сойдут с ума и массово ошибутся, жизнь поправит. Максимум, что получится у партии сумасшедших – раздуть пузырь. Кто-то выиграет на нем, но большая часть купивших пузырь потеряет. Равным образом потеряет и партия, зашортившая что-то важное и нужное. Так, в долгосроке масса шортистов акций всегда теряет, а не зарабатывает.

         Ставка типа «все умрут, а я останусь» — обычно плохая ставка.

         Прагматически плохая для поставившего, речь не о морали. Также плохая ставка на то, что «мир сойдет с ума» и не вернется в него обратно, покупка любого массового сумасшествия в среднем – плохая покупка. Экономика обладает даром залечивать раны, приходить в чувство и идти дальше. Периоды бывают разные, но в среднем побеждает развитие. Можете жить в своем ритме и ставить против него – вы не отмените эволюцию, даже если обоснуете, почему вы правы, а она нет. Даже если захотите сильно-сильно. Даже если ваше мнение разделит миллион человек. Да хоть миллиард. Единственное утешение будет, что вместе тонуть не так страшно.

         Хотите выиграть, ставьте на оптимальность, как ее понимает  природа больших эволюционных процессов. 

         Если для кого-то это прозвучит излишне академично… Тот же тезис – предельно просто. Давайте спросим себя, что производят финансовые рынки, взятые как единый институт? В рыночной экономике они делают то же самое, что Госплан и его подразделение Госкомцен в социалистической. Решают, какие будут сейчас цены и куда, исходя из этого, пойдут потоки. Цена в глобальном смысле – это сигнал. Изменяясь, она отменяет одни действия и запускает другие. При разной цене в мире происходят разные вещи. Переставьте ее, и вы измените будущее. Причем даже будущее тех, кто никогда не слышал об этих ценах.

         Каким бы не был мир, в нем должен быть институт, выдающий ценники.

         Неважно, каким способом. Социалистам кажется, что лучше всего собрать много умных людей, дать им много компьютеров, поставить задачу, заплатить и они посчитают. В 20 веке практически доказано и теоретически обосновано, что биржа, взятая как «черный ящик», на выходе дает лучший набор ценников, чем Госплан.

         Сейчас, возможно, это бы назвали нейросетью. И каждый биржевик своего рода сотрудник этого волшебного черного ящика, маленький чиновник большого капиталистического Госплана. Только более эффективный, чем его социалистический коллега.

         И вот что удивительно. Менее эффективный сотрудник ходит на работу, если ему за это платить, а более эффективный сам доплачивает за это. Комиссии и налоги это плата за проход на рабочее место. При этом никто не сомневается, что чиновник Госплана – нужный, приносящий обществу пользу. Может быть, не все получается, но никто не ставит под сомнение саму функцию. Раз государство наняло тебя что-то планировать – значит, нужен. А его коллега, делающий ту же работу лучше и задаром, под подозрением: может быть, отменить этого паразита?

          моя страничка в ВК: vk.com/dengi_bez_durakov

          торговая система №1: smart-lab.ru/blog/568144.php
      
          торговая система №2:  smart-lab.ru/blog/572258.php