А что вы сделали для Украины?

Сам содрогнулся от заголовка… Просто вирус поразил мозг… В смысле, вспомнились слова проклятого ЕБНя:

Встань утром и подумай о том, что ты сделал для Украины?

Кто о чём, а вшивый всегда о бане… В смысле, Каракольский снова об Украине…

Топик хоть и воскресный, но сильно полезен, как пища для ума. Третьего дня наткнулся в сети на размышления бывшей киевлянки (бежала оттуда после бандеровского переворота 2014 года, ныне она уже россиянка). Размышления её мне показались чрезвычайно важными. Исчерпывающими даже.

Много букв, но оно того стоит:

«Говорю, конечно, о том, что знаю — о Киеве. Как поёт Меладзе, «притяженья больше нет». Я имею в виду не родственные узы и не «братские» чувства (понимая под ними чувство принадлежности к одному суперэтносу), а желание именно находиться в составе России. А ведь, если мы говорим о жизнях солдат и трате астрономических сумм, то в контексте присоединения, а не взятия на довольствие?
Да и было ли оно когда-то, это притяжение? Сколько помню себя, Киев противопоставлял себя Москве. Нет, не на этнической почве. Я уже не раз писала, что в моём детстве не было русофобии. То есть человек не рисковал ни травлей, ни бойкотом, ни мордобоем, ни даже обидной кличкой за то, что он Иванов, или приехал из Саратова, или не понимает мовы, или акает — да и сейчас её нет в быту. В нашем противопоставлении было что-то феодальное. Типа, что нам кремлишко какой-то, вот мы — Господин Великий Новгород! Просто побывавшее под Литвой и недоинтегрированное в Русь княжество. Несомненно, оно бы окончательно интегрировалось, как и прочие такие же, и эта похвальба осталась бы на уровне милой местной шутки («у России три столицы — Москва, Питер, Луховицы»). Но тут пришёл гегемон тов. Ленин, ни разу даже не бывавший в Юго-западном крае, и решил его сделать союзной республикой, от чего его предостерегала сама Роза Люксембург. 
И все дальнейшие беды от этого. Украина стала восприниматься её жителями как отдельная, компактная, комфортная и даже лучшая часть Союза. В её промышленной развитости и благосостоянии видели результат не общих вложений, а працьовитости и прочих своих достоинств. Поселившиеся там отставники, переведенные по службе военные и инженеры считали, что вытянули счастливый билет — климат курортный, но, в отличие от Грузии или Прибалтики, язык русский. Мову воспринимали как местную песенную фишку (как в Италии неаполитанский диалект), ну, а вышиванки были атрибутом фольклорных коллективов в любом регионе.
В школе тогда везде учили одинаково — и Куликово поле, и Бородино, и Сталинград. Но перекос в сторону республик в Союзе был. О любой из них писалось как о солнечной, щедрой и донельзя своеобразной. А Россия была как бы фоном для них и, глядя из республик, воспринималась как огромные холодные пространства с мрачными промышленными городами, где можно неплохо заработать, но жить как-то не тянет.  Работая в туризме, я удивлялась, что многих людей с Украины не впечатляют даже реальные жемчужины России — храмы Золотого кольца. Ну ничего их не цепляло на этих снежных просторах в сравнении с благодатной Украиной.
Общим местом задолго до распада Союза было, что Украина всех кормит, прекрасно прожила бы без России, что она самодостаточна, имеет более древнюю культуру,  и пр. мантры — не хочу повторять, все их знают. Поскольку Украину никто не угнетал, это был трёп, а не реальный сепаратизм, пока Союз не начал колоться; и этнический момент в этом был минимальный, вариант скорее «другой России» или Литвы. Но мрия такая витала, хотя Украина и так имела в СССР имела большую степень автономии и привилегированное положение. Т.е. потенциальное отделение Украины не мыслилось массами как трагедия, а обратного процесса (слияния с РСФСР) никто даже в страшном сне не видел. Хочется ли теперешнему распропагандированному населению влиться в РФ под власть демонизированной Москвы — вопрос риторический.
Сам Киев — даже по мировым меркам вполне немаленький город — был третьим мегаполисом СССР. И в сравнении с первыми двумя, по мнению его жителей, абсолютно выигрывал: тепло, зелено, весело, по науке и промышленности — не ниже, «снабжение» (важный тогдашний параметр) уступало только московскому. Люди поамбициознее, правда, знали, что настоящей карьеры в Киеве не сделать — размах не тот и мешало провинциальное местничество — ну что ж, ехали в Москву, там поднимались, пробивались и даже оседали, но у большинства так и не возникало любви к ней. Сейчас эти люди, уже немолодые, прямо в Москве и топят за укромайдан и Крымненаш.
Кстати, насчёт Крыма. Кто там бывал при незалежной Украине, мог заметить именно тягу к России. Вопрос не стоял, где теплее, зеленее, больше платят и пр. Просто, словами местных бардов, «пора отчаливать» и «пора бы в северный нам порт». Это так, для контраста».

PS. Кого «достала» тема Украины, могут проходить мимо. Я выложил это в свой блог для себя, дабы сохранить полезную инфу и знать, где её потом искать.

PPS. Там, кстати, и комменты неплохие. Приведу парочку:

«в 1993 -м… под Киевом в электричке слушал беседу двух немолодых женщин… Одна посетовала «Вот, думали без нас Россия с голоду помрет, а нет… ». Вот он — глубинный потаенный смысл, первоисточник — показать какие незаменимые, ценные, центральные... Бандер тогда еще не было, все вяло текло по инерции. Бандеры пришли позже, заполнили пустоту цели». 

«Если бы только в этом был потаенный смысл – в незаменимости, ценности, центральности.
Я бы сейчас вполне смирилась с такими потаенными смыслами украинцев и сказала бы свое «последнее прощай»: живите-не тужите свободными от России, живите настолько хорошо, насколько хотите и можете.
Но в фразе  «Вот, думали без нас Россия с голоду помрет, а нет...» улавливается смысловой нюанс, который не позволяет украинцам освободиться от России и жить-не тужить, пока Россия «с голоду не сдохла». Жить хорошо по-украински означает, что Россия живет плохо».

Главный коммент
Ну, и главный коммент, который потряс:
«1. Только русский человек  получает удовольствие от бесконечных заснеженных лесов с елями и соснами в изморози и шапками снега, сугробами по пояс. От падающего невесомого снега с ветвей в лучах солнца. От уходящего ввысь в морозном ясном небе столба пара от труб печек. От мирриадов искр снега. От розового неба в стылом студёном воздухе.
И тогда эти холодные бесконечные леса, овраги и равнины с многими речками и ручьями,  с суровыми людьми воспринимаются как СВОЕ, РОДНОЕ, милое навек.
2. Неудивительно. Совсем неудивительно, что украинцы не воспринимали Золотое кольцо. Потому что эти белые церкви Суздаля и Спас-Ефимьевского монастыря, где был пленен Василий 2 и похоронен Дм.Пожарский, Успенский собор с фресками Рублева над высоким берегом Клязьмы во Владимире, видевший монголов в страшном 1238, чудеснейший Георгиевский собор с резьбой по камню и слонами в виньетках в Юрьеве-Польском, церкви Ростова, отражающиеся в озере Неро, стрелка Волги и Которосли в Ярике или Троицкий собор с мощами Сергия Радонежского, примыкающий к Больничным палатям Зосимы и Савватия Соловецких в ТСЛ-все это НЕ ИХ.
 Не их история, не их святые, не их герои. Не их архитектура 
Для украинцев-все это чужое, странное, не нужное ни разу.
Золотое кольцо -это хартленд русских. Междуречье Оки и Волги с суздальским Опольем плюс Новгородско-псковско-тверской Северо-Запад-это место, где сформировался этнос русских. Суздальская Земля-Великое княжество Владимирское-ВКМ-Московское царство Русского Государства.
Поэтому для украинцев-все эти поля, вся эта красота, все эти просторы-чужие. Место силы и родина более удачливых, более великих, более исторически значимых соседей. 
Вся эта земля, культура, храмы и святые-не их. Они интуитивно чувствуют свою чужеродность этим местам.
Тем более, что по сравнению с благодатной, мягкой Украиной с прекрасной почвой и климатом, жить здесь-это почти ежедневно борьба: с холодом и тяжелым климатом под низким северным небом, недостатком еды, с тяжелой природой, где можешь выжить только вместе с другими.
Как то так».

PPPS. Раз уж воскресенье, то напоследок: