Сирийский кризис ведёт нас к странным политическим союзам

Когда незадолго перед рождеством в столице Сирии, Дамаске, около 50 человек погибло в результате взрыва двух заложенных в автомобилях бомб, Западное сообщество быстро поставило под сомнение заявления государственного телевидения о том, что эти зверства были совершены Аль-Каидой. Мы склонялись к тому, чтобы принять на веру версию сирийских повстанцев, отрицавших участие каких-либо террористических групп и настаивавших на том, что атаки были цинично срежиссированы самим правительством, чтобы привлечь международные симпатии на свою сторону. Тем не менее, все сомнения развеялись на прошлой неделе, когда Джеймс Клэппер, глава Службы национальной разведки США, сообщил Сенатскому комитету вооружённых сил о том, что взрывы в Дамаске «имеют все отличительные черты, характерные для атак Аль-Каиды». Мистер Клэппер добавил: «Мы полагаем, что иракская ветвь Аль-Каиды начала действовать в Сирии». Что ж, теперь это официальная новость. Аль-Каида стала признанным союзником Великобритании и Америки в нашем стремлении свергнуть сирийский режим. Вы только представьте. Десять лет назад, после разрушения башен-близнецов, мы вторглись в Афганистан, чтобы уничтожить Аль-Каиду. Теперь же, самая отъявленная террористическая организация в мире желается присоединиться к «добровольной коалиции» в Сирии (и не она одна: вчера мусульманская группа Хизб-ут-Тахрир провела в западном Лондоне шествие в поддержку своих сирийских братьев и создания собственного государства Килафа [исламского государства]). Это может оказаться самой значительной сменой политического курса со времён пакта Молотова-Риббентропа 1939 года, превратившего Советскую Россию и нацистскую Германию из заклятых врагов в союзников. Важно понять, что общность интересов Запада и Аль-Каиды простирается далеко за пределы Сирии. С Великобританией и Соединёнными Штатами её объединяет глубокая врождённая неприязнь к основному спонсору президента Асада — Ирану. Подобно Аль-Каиде мы заинтересованы в подрыве позиций Хамас в секторе Газа и движения Хезболла в Ливане. В Ливии Дэвид Кэмерон и Николя Саркози стояли за уничтожением правительства Каддафи и его заменой новым режимом, который, как сообщают, привечает связанных с Аль-Каидой деятелей. Связывает нас с Аль-Каидой и неприязнь к Нури Аль-Малики, премьер-министру Ирака, вызванная общими подозрениями в том, что он выполняет приказы, поступающие из Тегерана. Разумеется, наши методы разнятся, а наши идеалы строго противоположны, но что касается краткосрочных целей, они на удивление похожи. Хотя мне представляется крайне маловероятным то, что Великобритания с Америкой могут быть непосредственно связаны с Аль-Каидой, может статься, что этого нельзя сказать кое о ком из наших союзников. Давайте задумаемся на минутку об одной из самых вопиюще лицемерных особенностей американской внешней политики: разнице в отношении к Саудовской Аравии и Пакистану. Вашингтон, не переставая, жалуется на связи пакистанских спецслужб с Талибаном, но мы едва ли слышали хоть один упрёк в адрес саудовской разведки и её связей с салафистскими движениями, рассеянными по всему Ближнему Востоку — самым известным из которых является непосредственно Аль-Каида. На протяжении нескольких месяцев этот регион кишел слухами о том, что Аль-Каида и другие суннитские боевики тайно прибывали в Сирию из Ливана и Турции. Многие из этих суннитских экстремистов сражались с Аль-Каидой в Ираке, но были изгнаны оттуда и нашли убежище в Ливане. Почти наверняка деньгами и оружием их снабжают саудовские агенты влияния и уж вовсе трудно представить, что они могут действовать без связей с, и, вероятно, поддержки, саудовской разведки. Так что же позволило Аль-Каиде вернуться в игру? Ответ кроется в «Арабской весне». Разумеется, революции в Ливии, Тунисе и остальных странах начались как народные восстания; многие сирийские повстанцы и по сей день продолжают бороться и умирать во имя прав человека и демократии. Но с течением времени на первый план выходят другие планы и интересы третьих сил. Государственная политика Саудовской Аравии служит примером того, насколько непроста ситуация. Старейшины, управляющие пустынным королевством, ни за что не позволят окрепнуть внутренней оппозиции. Более того, саудовские войска даже помогали Бахрейну подавить демократическое восстание в этой небольшой мусульманской стране. С другой стороны, саудовцы поддержали ливийских повстанцев и, по некоторым сообщениям, активно способствуют дестабилизации режима президента Асада. Эта глубоко реакционная монархия остаётся ближайшим ближневосточным союзником Великобритании и Америки. В самом начале «Арабской весны» мы поощряли создание временного союза Саудовской Аравии с Катаром, Иорданом, израильтянами, Аль-Каидой, и, как мне теперь кажется, отдельными элементами Мусульманского Братства, у которого есть застарелые исторические причины мечтать о низложении режима Асада в свете жёсткого подавления последним 30-летней давности попыток Братства устроить в Хаме революцию. Все члены этого странного союза единодушны в том, что шиитско-алавитское правительство Сирии нужно заменить какой-либо формой правления суннитского большинства. Великобритания и Америка надеются, что этой формой станет демократия. Вне всяких сомнений, Аль-Каида и Саудовская Аравия имеют на этот счёт другие планы. На противоположном политическом берегу стоят Иран, Сирия, Хезболла, Хамас и иракское правительство Аль-Малики. В Ираке многие Советы Пробуждения (созданное американцами шесть лет назад народное ополчение для борьбы с Аль-Каидой) чувствуют, что их предали и, по слухам, готовы сомкнуть ряды с братьями-суннитами. Ситуация едва ли может быть сложнее или опаснее, чем сейчас. Тем не менее, в своих публичных выступлениях Дэвид Кэмерон неоднократно описывал конфликт в Сирии как борьбу между нелегитимной автократией и, как он любит выражаться, «народом». Что ж, либо качество премьерских брифингов оставляет желать лучшего, либо он вплотную подошёл к черте намеренного обмана британской общественности, поскольку ситуация сейчас на порядок сложнее. Например, вовсе неочевидно то, что большинство сирийцев вообще недовольно режимом Асада. По российским подсчётам, до двух третей населения наоборот горячо поддерживают существующий режим, и всем нам стоит вспомнить, что перед вторжением в Ирак, Россия была источником куда более достоверных сведений, нежели Великобритания или США вместе взятые. В области внешней политики правительство Дэвида Кэмерона очень точно копирует манеры нео-лейбористов. Господину Кэмерону свойственно подобострастное преклонение перед американскими внешнеполитическими целями в духе Тони Блэра — особенно когда речь заходит о Ближнем Востоке. Подобно Блэру, он охотно упрощает неисповедимые внешнеполитические решения и столь же охотно ввязывается в разного рода заморские авантюры. Что касается британских заявлений, они могут вызвать среди сирийской оппозиции ожидания, удовлетворить которые мы будем не в силах. Тем временем, в Ливии появляются угрожающие признаки того, что прошлогоднее англо-французское вторжение пошло совсем не так, как предполагалось. Свержение режима Каддафи не остановило кровопролитие. Скорее наоборот, накал вооружённых столкновений продолжает расти по мере того, как страна разваливается на враждебно настроенные друг к другу осколки — благодатная почва для Аль-Каиды, нашего недавно обретённого союзника в войне против терроризма. Я надеюсь, что премьер-министр и министр иностранных дел Уильям Хейг знают что делают, позволяя всё глубже втянуть Великобританию в ближневосточные конфликты. Впрочем, судя по их публичным замечаниям, вполне может статься, что они играют в игру, правил которой сами не понимают до конца. Питер Оборн (Peter Oborne) The Daily Telegraph перевод – Iran.ru