Как Китай в Уфе создал новый Мировой банк

В Уфе состоялись два саммита. Саммит БРИКС, в котором принимали участие главы Китая, Индии, Бразилии, России и ЮАР, и саммит ШОС — Шанхайской организации сотрудничества, объединяющей Китай, Россию, Казахстан, Киргизию, Таджикистан и Узбекистан.

ШОС — это организация, распространяющая геополитическое влияние Китая на Среднюю Азию, то есть на страны Великого шелкового пути, в свое время  входившие в состав Российской империи, но до этого входившие в состав китайской империи при династии Тан. В Уфе к этой организованной Китаем и служащей проводником китайского влияния организации присоединились Индия и Пакистан.

История БРИКС еще интереснее. Еще недавно это было неформальное объединение стран. На наших глазах Китай превращает БРИКС в жестко структурированный геополитический инструмент уже не среднеазиатской, а мировой экспансии Китая, и немалую роль в этом превращении будут играть NDB и CRA — китайские альтернативы Мировому банку и МВФ, которые, собственно, и учреждены были на саммите в Уфе.

Первоначальный уставной капитал NBD (аналога Мирового банка) составляет 50 млрд долл. и может быть увеличен до 100 млрд долл. Китай, Индия, Бразилия, Россия и ЮАР каждые внесли по 20% уставного капитала, то есть по 10 млрд долл.

О создании банка договорились в позапрошлом году на саммите в Южной Африке, документы о намерениях подписали в 2014-м на саммите в Бразилии. Президент банка представляет Индию, а председатель совета директоров — Россию.

Штаб-квартира банка расположена в Шанхае.

Аналог МВФ — CRA (Contigent Reserve Arrangement) — это 100-миллиардный фонд, в который Китай вносит 41 млрд долл., Бразилия, Россия и Индия — 18 млрд каждая, и ЮАР — 5 млрд долл. Как и МВФ, он должен защищать валюты стран-участников в случае финансового кризиса.

Причины создания NBD и CRA формально понятны. В пяти странах БРИКС живет 3 млрд человек, и они составляют 20% мировой экономики, имея при этом лишь 11% голосов в МВФ. Им, конечно, важно действовать вместе, потому что вместо они могут добиться большего.

Но если вы посмотрите еще внимательней, то увидите еще одну простую вещь. Китай среди этих пяти стран является абсолютным супергигантом. Его экономика весит больше, чем все остальные четыре, вместе взятые.

Китай является крупнейшим торговым партнером для всех остальных четырех стран, при этом ни одна из этих стран не входит даже в первую пятерку торговых партнеров Китая. Иначе говоря, Китай является абсолютным лидером в БРИКС, и Индия, Бразилия, Россия и ЮАР нужны ему для усиления собственного веса.

Идея БРИКС заставила бы аплодировать самого Сунь Цзы — она стратегически великолепна.

Китайская экономика не весит больше половины мира, но она весит больше половины БРИКС. БРИКС не может сказать «нет» Китаю, а мир не может сказать «нет» БРИКС. Остальные страны БРИКС, в союзе с Китаем, действуют как кобальтовая оболочка в атомной бомбе — они усиливают эффект.

Примечательно, например, что ЮАР присоединилась к БРИКС в 2010 году именно по представлению Китая. Переживающая сильный цивилизационный упадок ЮАР ничем не заслужила этого приглашения, кроме того, что ЮАР — это пропуск для Китая в Черную Африку и одновременно довольно безответственная страна, которую в любой момент можно натравить на белых.

NDB и CRA также очень важны для Китая, потому что сглаживают противоречия Китая с другими развивающимися экономиками. И Индия, и Бразилия, к примеру, выражали недовольство недооцененностью юаня (заметим, что никого не заботит, сколько стоит рубль). В рамках нового китайского МВФ им это будет делать сложнее.

Наконец, еще одно назначение NDB состоит в том, что он позволит Китаю избежать критики за инвестиции в развивающиеся страны. Одно дело, когда Африку скупает Китай. Другое дело, когда переговоры будет вести какой-нибудь племянник президента Зумы, работающий в NDB.

Вообще, функции NBD очень напоминают функции другого банка, созданного в Пекине в прошлом году, — Asian Infrastructure Development Bank. Членами AIIB тоже являются 50 стран, но реальная функция банка — это финансирование инфраструктуры Средней Азии, то есть воссоздание на новом уровне Великого шелкового пути и геополитического влияния династии Тан. NDB будет делать то же самое, только уже не в Средней Азии, а в Африке и Латинской Америке.

NDB и CRA — это новые банки для нового мирового порядка, и это порядок китайский. Китай может себе это позволить — его стратегия опирается не на духовные скрепы, паранойю правительства и невежество народа, а на самую рыночную в мире экономику и на самую рациональную в мире правящую элиту, возможно, чрезмерно озабоченную сохранением собственной власти, но зато лишенную разрушительной необходимости платить дань политкорректности, социальной помощи и люмпенизированному избирателю.

Кстати, Джим О'Нил, бывший глава «Голдман Сакс», который и придумал термин БРИКС, в прошлом году пошутил, что если бы ему снова пришлось придумывать, то он бы сократил акроним до одной буквы «К» — Китай.

Индия и Бразилия, по крайней мере, являются весомыми партнерами для Китая. Этого не скажешь о других членах союза — России и ЮАР.

Напомню, что встрече в Уфе предшествовала передача в начале июня Китаю 115 тыс. га земли в Забайкальском крае, с одновременным поступлением в Думу законопроекта, де-факто вводящего на этой земле не российские законы, а китайские.

Аналогичное колониальное соглашение в 2011 году Китай заключил с Ираном, когда Иран не только отдал ему в разработку некоторые месторождения, но и подписал договор, согласно которому Китай должен защищать эти месторождения, как он защищал бы свою государственную территорию.

115 тыс. га земли — очень немного, но тут важен принцип: Кремль де-факто отказывается от государственного суверенитета над этими землями. А государственный суверенитет обладает свойствами сферы. Сфера — это такая поверхность, что, если выколешь в ней всего одну точку, она стягивается в другую точку. Мы можем наблюдать это, уколов мыльный пузырь. Кремль уже выколол очень много точек в нашей государственной сфере — Чечня, теперь Китай.

Утрата суверенитета — это верный признак колониальной зависимости. В свое время Китай колониально зависел от России, и на территории КВЖД не действовали китайские законы, теперь российская власть, наоборот, сдает Россию Китаю.

Что это делается ради экономического развития этих областей, поверить трудно, потому что ничто, что происходило в России со времени аннексии Крыма и даже со времени ареста Ходорковского, не дает основания думать, что в Кремле заботятся об экономике.

В Кремле заботятся только об одном — о власти. В Кремле знают, что Европа и США руководствуются во внешней политике принципами, и их принципы не позволяют им оставлять без санкций авторитарные режимы, ведущие агрессивную внешнюю политику с целью списания всех внутренних экономических неудач на внешних врагов.

Что же касается Китая, то он руководствуется не принципами, а стратегией. Он готов защищать любые режимы, вплоть до Северной Кореи, если они ведут себя так, как ему удобно.

Показательно, что это принесение Кремлем оммажа Китаю происходит под разговоры о Мадлен Олбрайт, которая хотела забрать себе кусок Сибири. Трудно представить себе, чтобы Россия передала США кусок территории, и еще трудней представить себе, чтобы США захотели его арендовать.

Такое впечатление, что на наших глазах слабая российская власть стремится стать вассалом Китая в надежде, что Китай поможет этой власти сохраниться: за счет самостоятельности и даже целостности России.
 www.novayagazeta.ru/columns/69180.html