За что казнят китайского миллиардера Лю Ханя

Предприниматель мог стать жертвой и «грехов молодости», и большой политики

«Поднимаясь и восходя, о падении размышляй», — гласит китайская мудрость. В бурно растущем Китае и восхождение, и падение подчас особенно стремительны, в чем на собственной шкуре убедится миллиардер Лю Хань. Его и четырнадцать сообщников суд Сяньнина приговорил к смертной казни за создание преступной группы — «в мафиозном стиле», как выразилось агентство «Синьхуа». Группа эта, согласно вердикту, промышляла рэкетом, незаконным игорным бизнесом и отмыванием денег, скупала на корню чиновников и не брезговала убийствами. Среди приговоренных оказался и младший брат магната Лю Вэй, а всего по делу осуждены 36 человек.

Сенсационный процесс над обладателем миллиарда долларов, главой группы компаний «Ханьлун», безмерно удивил страну, вроде бы привыкшую в последнее время к суровым приговорам для согрешивших бонз. В отличие от многих из них, униженно каявшихся в чем угодно, Лю Хань виновным себя так и не признал. За то, видимо, и получил «настоящую» казнь: пятерым его подельникам назначили двухлетнюю отсрочку смертного приговора, что в переводе с китайского бюрократического языка означает возможность пожизненного или очень длительного срока. Самого миллиардера такой милости лишили. Надо ли говорить, что все его богатства конфискованы.


Как китайский «форбс» №230 докатился до жизни такой? Если верить китайской Фемиде, свою банду Лю сколотил в 1993 году и с тех пор терроризировал конкурентов и просто бизнесменов в родной провинции Сычуань. Если верить официальной биографии богача, примерно в те же годы же он начал свою бизнес-карьеру. Лю стартовал на ниве биржевой торговли сырьем, и по собственным признаниям, вызывал немалое раздражение среди регуляторов и конкурентов своим агрессивным стилем инвестирования (как-то раз его машину даже обстрелял конкурент). «Стилем» ли он выделялся или чем еще, сейчас сказать трудно, но атмосфера в зарождающейся отрасли сырьевого трейдинга КНР и впрямь была жаркой, коль скоро будущий магнат заработал в Сычуани прозвище «Лю-Единственный Уцелевший».

Приобретенные капиталы Лю Хань инвестировал в то, что лучше всего знал и любил — уголь и минеральное сырье, которыми славится его родная провинция. В 1997 году он основывает конгломерат «Ханьлун», который активно скупал сычуаньские шахты и рудники. В горнопромышленной отрасли холдингу довольно быстро стало тесно. В 2000-х годах «Ханьлун» уже скупает активы в энергетике, занимается инфраструктурными проектами и даже экспериментирует с туристическими фирмами. Зачем Лю Ханю при таком размахе было держать игровые автоматы под «крышей» некрупных чиновников, а уж тем паче отжимать чужой бизнес и убивать конкурентов, мы можем только гадать.

Большой бизнес — большие связи: в Китае это непреложный закон. Под занавес своей карьеры миллиардер-рэкетир-убийца контролировал империю стоимостью 3.2 миллиарда долларов, и обладал немалым для бизнесмена политическим весом. В 2011 году, когда товарищ Лю устроил вечеринку в честь дня рождения сына-младшеклассника, в череде восторженных поздравителей были отнюдь не школьники, а высокопоставленные бюрократы провинции Сычуань вкупе с казначеями и мэрами городов-миллионников.

Политические связи, видимо, магната и подвели. В марте 2013 года Лю Хана, который обзавелся к тому моменту инвестпроектами в США, Африке и Австралии, тихо и неожиданно арестовали сразу по окончании ежегодной сессии китайского парламента — вместе с целым синклитом родственников (под стражу угодила не только нынешняя жена магната, но и прежняя).

Товарищ Лю явно был не ангелом, но правосудие он интересовал, скорее всего, не сам по себе. Вопреки обыкновению Пекин почему-то не устроил показательный суд над пятнадцатым по счету миллиардером, приговоренным к расстрелу. Напротив, процесс перенесли в маленький городок за сотни километров от места, где велось следствие. Суд был подозрительно скоротечным: изучение двадцатилетнего преступного пути Лю Хана не заняло у судей и двух месяцев. Против миллиардера было использовано все, даже его благотворительность: в 2008 году, после катастрофического землетрясения он за свой счет отстраивал в Сычуани школы. Так он, оказывается, «маскировал преступные деяния».

По странному совпадению, Лю стал еще одним пострадавшим соратником высокопоставленного члена китайского «Политбюро» Чжоу Юнкана, который подозревается во взяточничестве и сейчас пребывает под домашним арестом. Отставной, но все еще очень влиятельный член Постоянного комитета ЦК КПК ранее курировал силовые структуры, и немалую часть своей карьеры он выстроил — вот совпадение! — в Сычуани, где был главой комитета компартии. Родственники Чжоу Юнкана в последние пару лет лишились активов на 14 миллиардов долларов. А девять самых богатых или высокопоставленных соратников товарища Чжоу преследуются или уже наказаны за коррупцию: один (Бо Силай) отбывает пожизненный срок, семеро находятся под стражей и следствием, и один — Лю Хань — теперь отправлен в камеру смертников. Угольный магнат, как считается, не просто пользовался покровительством Чжоу Юнкана, а еще и вел бизнес с его сыном.

Нынешнее, пятое поколение китайских лидеров, возглавляемое Си Цзиньпином, не первый год отталкивает от власти своих предшественников, не желающих сдавать позиции. «Клан» Чжоу Юнкана, оставившего немало «воспитанников» в силовых структурах, создал преемникам едва ли не больше всего проблем. При этом расправиться с ним по-свойски, не скомпрометировав в глазах общества всю правящую верхушку, в Пекине не могут. В КНР по-прежнему незыблем закон: членов Постоянного комитета ЦК КПК, даже и бывших, ни в коем случае нельзя подвергать уголовному наказанию.

Борьба с коррупцией и преступностью в верхах позволяет решать ту же политическую задачу задачу иным путем. Придя к власти год с небольшим назад, нынешний председатель КНР Си Цзиньпин пообещал жесточайшую борьбу с коррупцией, и по-китайски цветисто пригрозил ловить «не только мух, но и тигров». Борьбой с коррупцией и миллиардерами-преступниками вроде Лю Ханя товарищ Си и впрямь отметился. Тем более что это социальное зло распространено в Китае так широко, что под соусом борьбы с криминалом и мздоимством можно с легкостью заняться переделом власти в высоких и темных пекинских коридорах.