В память о бабушке куплю ММК

Двадцатый век начало тридцатых годов. Дом пятистенок, баня, две лошади, пара коров ну и так, по мелочи, что полагается. В четыре подъем, скотина, хозяйство, поле. Ужин на закате. Кулаки. Раскулачить. Был правда вариант, сын председателя замуж звал, тогда бы не тронули. Но не легло сердце, родители неволить не стали. И поехали с двумя котомками (что взять позволили) всей большой семьей в Магнитогорск. Стране нужен был новый комбинат. (пятистенок кстати под школу ликбеза отдали) 
Дорога. Южно-Уральская лесостепь, осень, дощатые бараки с протекающей крышей, нары с гнилой соломой. Старики, дети, женщины, были и мужчины. Заглянул в википедию: " работы осуществлялись преимущественно вручную, в крайне тяжёлых условиях ". Ну дак вот. Лопаты, кирки — у мужчин, женщин, стариков. Много дней, недель и месяцев,
с раннего утра до глубокого вечера. По колено и выше — в холодной воде. Вечером возвращались в бараки, там уже всегда было наготове несколько гробов, шли, хоронили. В течение первого года умерли почти все, кто в годах. И дети. Бабушка рассказывала, работала рядом одна женщина, из дворянских. Были у неë девочки двойняшки, такие хорошенькие. Пяти лет. Схоронили месяца через три после приезда. В первый год кладбище возле посëлка стало просто огромным.
Через пару лет разрешили обустраиваться, перегородки делать, печки-буржуйки варить. Моя старшая тётка родилась в тридцать седьмом. Разрешили картошку садить. Затем у тёти появился брат и две сестры. У деда была нерабочая кисть и бронь от завода. В 1940-м разрешили заводить коров. Вечером, после работы на комбинате, была борьба за сбор травы, с покосами было там туго. Корова и картошка — только они спасали от смерти в годы войны.
В 1948-м разрешили уехать. Поехали. Родилась ещё девочка. Маленький городок на Урале. Ну это уже другая история.
В общем такие вот они, наши «голубые (ссука) фишки». Акционерные общества)