Такер Карлсон подтвердил, что скоро возьмет интервью у Путина

 Это же тот чел, которого с трудом отыскали в Америке с про-российской позицией и которого позиционируют как «о, этот человек не побоялся говорить правду» или как-то так.

И этого человека позвали для интервью — прикол). 

Два курдских охранника, нанятых и контролируемых американскими подрядчиками, стоят на крыше отеля Gardenia, помогая versee DynCorp в зоне безопасности по соседству. Дом на колесах — это импровизированное помещение для отдыха охраны.
Келли сказал мне, что максимум, на что он разрешал своим людям оставаться в Ираке без отпуска, составлял три месяца. В отличие от военных, подрядчики работают в относительно изолированных условиях, без охраны и поддержки сотен своих коллег. В этой среде внешняя угроза — постоянное, иногда сублимированное, но всегда присутствующее осознание того, что тебя могут убить, — может быстро подействовать на человека. Люди становятся нервными. Я начал чувствовать это всего через неделю.
Реклама — Продолжить чтение ниже
Это началось однажды утром, когда мы ехали по кольцевой развязке в центре города по пути из отеля «Гардения» в отель «Багдад». Иракец в «Краун Виктория» развернул свою машину в середине круга и поехал за нами, пытаясь врезаться в наш внедорожник. Билл, который был за рулем, свернул на боковую улицу, затем на большой скорости развернулся. Мужчина в Crown Vic ехал прямо за ним, приближаясь. Теперь не было сомнений, что он пытался ударить нас. Я лежал в грузовом отсеке на заднем сиденье «Ниссана», пытаясь лечь как можно более ровно, когда Чад целился мне в грудь из своего MP5.
Внезапно Чад закричал: «Подождите! В машине ребенок». Я поднял глаза. Он был прав. На пассажирском сиденье сидел мальчик лет шести. Мужчина, кем бы он ни был, мертвой хваткой вцепился в руль, очевидно, решив совершить какой-то изменяющий жизнь поступок. Билл вильнул, затем ударил по тормозам. «Краун Вик» пролетел мимо.
Реклама — Продолжить чтение ниже
Я до сих пор не знаю, что все это значило, хотя в этом было насилие. По какой-то причине, больше всего на свете, это заставило меня захотеть покинуть Ирак.
Мы все равно планировали уехать на следующее утро. Последние 24 часа я много думал о смерти. Конечно, я немного думал об этом перед отъездом из Соединенных Штатов. Я написал завещание и письма жене и детям. По пути в Кувейт мы с Келли говорили о смерти. «Все думают, что с ними этого не случится», — сказал он. «Но почему бы и нет? Это должно с кем-то случиться».
Тогда это казалось хорошим аргументом. С каждым днем, проведенным в Ираке, эти слова проникали все глубже. От этой мысли было невозможно избавиться. За всю неделю был только один продолжительный период, когда на заднем плане не слышалось стрельбы и взрывов — когда мы обедали с представителем Пентагона на четвертом этаже почти опустевшего багдадского аэропорта. Как мрачно выразился Билл однажды утром за завтраком, «Это всего лишь вопрос времени».
Реклама — Продолжить чтение ниже
Куда попали пули? В жилые комнаты, кухни и спальни людей, а иногда и в человеческую плоть.
Мы выехали из Багдада в 6:30 утра. На этот раз за рулем был Келли. Он оказался таким же талантливым, как Билл. На шоссе за городом мы втиснулись между двумя тягачами со скоростью около 95 миль в час. Я мог бы протянуть руку и коснуться любого из них, высунув из машины только пальцы. Это было чертовски захватывающе. Я собирался скучать по вождению в Ираке.
Я не собирался скучать по Насирии. Атмосфера этого города примерно такая же отвратительная, как и в любом другом месте, где я когда-либо был. В десяти милях от него у меня по коже побежали мурашки. Тот факт, что наши топливные баки были почти пусты, усиливал напряжение. Мы медленно ехали по окраине города, застряв в пробке. Был базарный день, и вдоль дороги стояли сотни людей, большинство из которых пялились на нас. Обе заправочные станции, мимо которых мы проезжали, были закрыты. Кто-то поблизости начал стрелять в нас из пистолета. Келли выехал на встречную полосу, а затем снова сдал назад. Машин было слишком много, чтобы куда-либо ехать. Мы были зажаты.
Реклама — Продолжить чтение ниже
Несколько напряженных минут спустя мы подошли к работающей заправочной станции. Она была забита людьми, целыми толпами, кто-то ждал заправки, кто-то просто слонялся возле мечети по соседству. Это было худшее из возможных мест для остановки, но выбора не было. Нам нужно было топливо. Мы инициировали захват заправочной станции.
На этот раз все было по-другому. Я не думал об этом до сих пор, но с нами было меньше вооруженных людей, чем когда мы въезжали. Келли остался в машине, которая была оставлена включенной на случай, если нам понадобится быстро уехать. Я выскочил со своей винтовкой, чтобы следить за двумя большими группами мужчин, которые, казалось, приближались к нам. Я прошел около 20 футов, затем повернулся налево, чтобы посмотреть, что делает человек рядом со мной. Именно тогда я понял, что рядом со мной никого нет, никого, чьему примеру я мог бы последовать. Я был один.
Во время нашего первого разговора о поездке в Ирак мы с Келли обсуждали подобные ситуации. Одно дело верить в принцип самообороны. Большинство людей верит. Совсем другое — принять сознательное решение кого-то убить. Келли ясно дала понять, что мне придется заранее решить, захочу ли я этого. «Окончательное подтверждение нападения обычно приходит в виде нанесения вам увечий», — сказал он. «Если вы чувствуете угрозу, применяйте силу, вплоть до применения летального исхода». Выжить — значит действовать первым. Колебание равно смерти.
Реклама — Продолжить чтение ниже
У меня было много возможностей обдумать это с тех пор, как я попал в Багдад. Я не хотел причинять боль другому человеку. От этой мысли меня затошнило. Но теперь я точно знал, что сделаю это без колебаний.
история по теме
Солдат, Военнослужащий, Военный камуфляж, Военная форма, Камуфляж, Средства индивидуальной защиты, Униформа, Армия, Военные, Морские пехотинцы,
Морской пехотинец Нового тысячелетия
Теперь группы мужчин определенно направлялись ко мне, разговаривая друг с другом и выглядя сердитыми. Толпа позади них становилась все больше и возбужденнее. Боковым зрением я мог видеть фигуры людей, сновавших между машинами, припаркованными у газопровода. Я надеялся, что кто-то еще наблюдает за ними.
В центре группы, наступавшей на меня, были двое моложавых мужчин с выражениями крутых парней на лицах. Очевидно, они руководили тем, что должно было произойти. Я решил застрелить их первыми. Я бы начал с того, что справа. Я развернул приклад АК для десантников и прижал его к плечу, подняв дуло. Затем я снял его с предохранителя. Я ждал, когда один из них сделает быстрое движение.
Реклама — Продолжить чтение ниже
Ни один из них этого не сделал. Фактически, оба остановились на месте и уставились на меня. Я уставился в ответ. Пять минут спустя наши баки были полны, и мы уехали.
На заправке не было перестрелки, но я ушел с таким чувством, как будто только что произошло что-то важное и ужасное. Я был вынужден принять решение о жизни и смерти. Официальных инструкций не было. Рядом не было никого, кто мог бы позвонить, кроме меня, точно так же, как рядом не было бы никого, кто мог бы оценить последствия. Я мог делать что угодно. Единственными правилами были те, которые я установил для себя. Я ненавидел это. Это был поучительный опыт. На мгновение я почувствовал, что значит быть американским гражданским подрядчиком в Ираке.