Завьялов Илья Николаевич про судьбу криптовалюты Ч.1

Перед тем как вы погрузитесь в изучение статьи, обратите внимание на тот факт что всё упомянутое в ней не является финансовой рекомендацией для принятие более взвешенного решения просьба провести свое собственное исследование. 

Пузырь? Это что еще такое?

Чтобы понять, что такое пузырь, необходимо изучить стимулы, лежащие в основе ценообразования. Мы покупаем такие товары, как кофе или хлеб, потому что они нужны нам для жизнедеятельности. Если не учитывать инфляцию, то цены на них более или менее остаются неизменными, поскольку механика спроса и предложения, лежащая в их основе, определена. Даже если кофе резко подорожает, у потребителей есть разные более бюджетные опции, к которым они смогут обратиться.
За производством, хранением, транспортировкой и ценообразованием сельскохозяйственных товаров стоит сложный механизм, потому что продукты питания нужны всем. Поэтому, если речь не идет о предметах роскоши, таких как говядина Вагю (*говядина Вагю обходится примерно в 500 USD за 1 кг. мяса), мы видим предсказуемое ценообразование. Когда это не так, возникает общественный резонанс, и правительства пытаются вернуть цены в нормальное русло, [чтобы избежать недовольства масс].
Возьмем более сложный инструмент — акции. Ценообразование в большей или меньшей степени зависит от того, к чему вы можете получить доступ. В более консервативном обществе люди покупают акции, думая, что хорошо управляемые организации смогут обеспечить им дивиденды. В периоды свободной монетарной политики и низких процентных ставок спекулянты берут кредиты, полагая, что процентная ставка будет ниже, чем рост цены акций со временем.
Здесь легко прогнозировать модели ценообразования, потому что у нас есть данные за 100 лет. Например, у нас есть двухвековые данные о доходах, получаемых энергетическими компаниями. Поэтому мы без труда сможем смоделировать будущие показатели цен на эти активы на основе прошлых данных.
Ценообразование активов, которые существуют уже некоторое время, находится в разумных пределах, потому что у нас есть исторические прецеденты того, по какой цене они торгуются. Это дает им чувство предсказуемости. Теперь перейдем к чему-то вроде говерненса токенов. Или картинок обезьян на блокчейне… И внезапно предсказуемость цены актива заменяется предположениями.
Создается рынок, ограниченный только человеческим воображением и жадностью, которые существуют в изобилии всякий раз, когда в игру вступает мотив «заработать побольше». Если посмотреть на ситуацию с этой точки зрения, то пузыри — это период неправильной оценки активов, созданных для искусственного дефицита. За ними гонятся большое количество покупателей, которые хотят их продать, чтобы получить выгоду за максимально короткий период времени.

Каждый пузырь на протяжении всей истории имеет несколько повторяющихся характеристик. Ну а история, как мы знаем, циклична.

1. Новый тип активов или появляющиеся технологии

Пузырь связан с каждой новой технологией (с минимальными исключениями). Один из самых ранних пузырей возник в 1700-х годах, когда новым инструментом торговли стали акции. Миссисипская компания, например, была нацелена на получение денежных потоков от эксплуатации ресурсов в Южной Америке. Возглавил ее Джон Лоу. Это был колоритный персонаж, который, помимо всего прочего, был предполагаемым основателем бумажных денег. Подобные экономические пузыри были и у железных дорог, велосипедов (и даже телефонов).
Человеческое воображение склонно иметь завышенные ожидания от зарождающейся технологии. Проходит несколько десятилетий, прежде чем технология начинает оправдывать эти ожидания. Взять, например, конец 1990-х годов. Многие фирмы, разорившиеся во время «пузыря доткомов», решали актуальные проблемы, пока росло число пользователей интернета. Но в те времена далеко не каждый человек мог получить доступ к нему доступ — это, скорее, было роскошью. Но уже к 2020 году 50% людей во всем мире стали пользователями интернета. Это расширение предложения (со стороны потребителей) означало достаточную ликвидность (внимания и капитальных затрат) для очень нишевых предприятий — даже для таких нишевых, как продажа фоток фут-фетишистам онлайн.

2. Отсутствие (недостаток) данных

Когда на рынке появляется новая технология, обычно требуется больше данных, чтобы доказать людям, что они творят херню. Люди не покупают акции энергетических компаний при 100-кратном соотношении цены и прибыли. Потому что десятилетия данных говорят им, что это плохая идея. Новые технологии не имеют такого послужного списка. В этом контексте брать риск кажется наиболее разумным. Особенно для тех, кто стремится выбраться из бедности. Для контекста приведу в пример велосипеды.
В 1890-х годах, когда велосипеды только появились на рынке, предполагалось, что производство 750к велосипедов для населения в 35 миллионов человек приведет к тому, что фирмы по производству велосипедов будут получать огромную прибыль (*рассматривается рынок Великобритании). В действительности же в течение десятилетия велосипеды американского производства наводнили рынок Великобритании, а местные производители велосипедов, зарегистрированные на бирже, разорились. В этом цикле разорилось около 40 зарегистрированных на бирже велосипедных компаний.
Криптовалюты имеют схожую тенденцию. Хотя такие инструменты как Nansen и TokenTerminal все больше облегчают проверку и оценку «реальной» экономической деятельности цепей, в которые мы инвестируем, грамотность в области данных не выросла пропорционально. И должно пройти некоторое время, прежде чем рынок приобретет соответствующие навыки.

3. Завышенные ожидания

Новые технологии воздействуют на психику людей, потому что предлагают новые способы решения проблем. Телефон позволил вам общаться с кем-то, кто находится на огромном от вас расстоянии. Железные дороги позволили перевозить и продавать сельскохозяйственную продукцию в разные страны. Придумав, как охлаждать эти продукты, люди смогли замораживать их, чтобы питаться ими зимой. Новые инструменты подстегивают человеческое воображение. Это заставляет людей брать на себя больший риск, поскольку наша оценка ситуации больше не основана на реальности или прошлых тенденциях.
Пузыри в период после ковида еще больше усиливаются из-за потока новостей, который вызывает фомо. В прошлом люди понимали, что упустили выгодные инвестиции, только когда приходили на светские рауты. Или когда они видели, что их сверстник хорошо заработал на спекулятивной ставке. Сегодня эти новости упакованы, переработаны и постоянно транслируются в наши ленты инфлюенсерами, чьей основной целью является удержание внимания на максимально долгий период времени. Легкие способы заработка еще никогда не выглядели такими доступными.
Посмотрите, как инфлюенсеры рекламируют и продают ChatGPT. Да, эта технология является прорывом. И она безусловно окажет огромное влияние на нашу профессиональную жизнь в ближайшее десятилетие. Но не преувеличивают ли они возможности, которые открывает ChatGPT? Вполне возможно, что преувеличивают.

4. Появление новой сети

Если вы посмотрите на историю сетей, то увидите, что практически каждая из них способствовала появлению нового пузыря. Открытие новых торговых путей стояло за пузырями на Миссисипи и Южном море. Около 87% доходов Western Union в 1887 году поступало от спекулянтов, искавших более быстрый доступ к данным, связанным с рынком. Телеграф был в основе пузыря 1929 года. Эта технология позволила передавать данные тикера на большие расстояния. Внезапно люди перестали торговать только на Уолл-стрит. Они могли торговать из крошечного пригорода за сотни км от нее. Это положило начало тому, что в конечном итоге стало великой депрессией.
Черный понедельник в 1987 году? Промышленный индекс Доу-Джонса (DJIA) потерял 22% за один день. Это произошло как раз тогда, когда программные продажи через компьютеры достигли своего апогея. Дело в том, что сети распространяют нарративы. А нарративы определяют действия людей.
Интернет усиливает нарративы, распространяя их по всему миру. Он также позволяет получить доступ к сетям, которые их создают. Внезапно новости о Gamestop — это не вопрос американского рынка акций. Это мировой заголовок. Армия финтех-стартапов, поддерживаемых венчурными инвесторами, открыта для обслуживания кого-то из Индии (например, меня) или Тайваня, кто хочет получить доступ к этим фондовым инструментам, потому что они прочитали об этом на Reddit-е. Новость о том, что Beeple продал свой NFT за 69 миллионов долларов, вызвала бум «цифрового искусства». Эти события являются исключительными, их детали распространяются через сети.

История показывает, что пузыри не являются аномалией. Тем не менее, ни один пузырь за последнее время не достиг таких масштабов, которых достигли цифровые активы за последние несколько месяцев. Что же сделало этот цикл таким уникальным? Мы не будем рассматривать, как политика центральных банков создавала рыночные пузыри или как расширение денежного предложения способствовало возникновению одного из крупнейших пузырей всех времен. Вместо этого, мы сосредоточимся на психологических причинах, побудивших участников рынка действовать так, как они действовали.

Действительно, прошлое пестрит историями о пузырях. Но ни один из них не достигал таких масштабов, каких достигли цифровые активы за последние несколько месяцев. В прошлые технологические циклы мы не видели, чтобы JP Morgan покупал землю в метавселенной. Так что же делает этот цикл уникальным? Были ли это концерты Снуп Догга в метавселенной или Илон Маск, рекламирующий Doge? Нет, это нечто большее, чем поддержка цифровых активов знаменитостями.

Мы живем в уникальное время, в период коллосального неравенства между богатыми и бедными. По некоторым оценкам, бумеры и молчаливое поколение стоят в 5 раз больше, чем средний миллениал в США. Только подумайте о студенческих долгах: у нас есть население, потерянное еще до того, как оно вышло на арену. Можно возразить, что неравенство всегда было частью человеческого общества и что у молодых поколений оно не хуже, чем у тех, кто пришел до них.

В начале нашего эволюционного цикла имело смысл делать то же самое, что делал человек, сидящий рядом с вами, потому что для того, чтобы изучить все с нуля, требовалось слишком много сил и ресурсов. Изучать что-то новое было нужно только если вы рисковали быть убитым леопардом или врагом, вторгшимся в ваше селение.

Мы работаем с той же психологической схемой и спустя тысячелетия. Подражать — это эффективно. Молодые люди, которым нечего терять и у которых растет жажда риска часто подражают своим сверстникам. Эти люди и подпитывают «пузыри», поскольку им еще предстоит пережить масштабные спады. Этому есть исторический прецедент.

Пузырь Южного моря в 1700-х годах был одним из крупнейших пузырей своего времени. Исаак Ньютон смог придумать исчисление, но даже весь его гений не смог уберечь его от потери больших сумм денег в том ажиотаже. Отчасти причиной того, почему люди тогда бросились инвестировать, было то, что средняя продолжительность жизни составляла около 35 лет.

Если вам было около 20 лет, имело смысл пойти на чрезмерный риск в надежде получить состояние в последние несколько лет жизни. Подумайте о том, что рынки росли в 1920-х годах (сразу после испанского гриппа) и в 2020-х годах (сразу после начала пандемии), и вы поймете, почему наши рынки были такими, какими они были в последние 2 года. Пандемии и общая близость к смерти, вероятно, заставляют нас брать на себя больше риска, чем мы могли бы.

Нам нужно осознать, в каком мире мы оказались в последние несколько лет. Истории о 12-летних подростках, зарабатывающих миллионы на продаже картинок повлияли на наше поведение. Пандемия заставила нас запереться дома и искать источники развлечений. Рынки решали множество проблем. Они давали людям чувство общности, развлечения «со смыслом» и иллюзию возможности стать богатым во время массовых увольнений. Когда инвестирование становится развлечением, ваш портфель часто превращается в шутку. Именно там мы в итоге и оказались.

Соедините эпоху стагнации зарплат, постоянно растущие стремления, наши миметические желания и искаженное чувство риска, и вы получите то, что произошло в последние несколько лет. Рост потребления контента от финансовых инфлюенсеров, люди, строящие всю свою личность вокруг активов, в которые они инвестировали, и CEO корпораций, берущие на себя долговые обязательства, чтобы инвестировать в биткоин, являются символами нашего времени.