Экономика России: "...и пусть слепой прозреет", или давайте "зрить в корень".

У выдающегося экономиста и философа, автора концепции ядерного сдерживания, нобелевского лауреата Томаса Шеллинга есть знаменитая книга “Микро-мотивы и Макро-поведение”. Перефразируя, сегодняшний текст можно было бы озаглавить как “Макро-мотивы и Микро-поведение”.

Этот текст — краткая выжимка из моделирования некоторых макро-фундаментальных оснований, стимулов и факторов, экономических и прочих, обусловливающих и опосредующих политические дискурсы властных элит в автократических режимах, находящихся в модусе активной экспансии.

Представленная модель наложена на конкретный и актуальный пример экспансионистской автократии, активно смещающейся к диктатуре. Пример, который мы наблюдаем в реальном времени сегодня, наблюдаем изнутри и испытываем все итерации буквально на себе. 

Назовем эту современную и не чужую нам автократию “Режимом”.

Этот Режим, а точнее элитные властные группы, его представляющие, до недавнего времени отличался тем, что эффективно находил равновесие в политических решениях относительно своих интересов и возможностей, суть которых была, очевидно, в собственной полезности, максимизации снижения издержек и максимизации срока жизни. 

В чем состояла макро-эффективность и рациональность политики Режима?

Во-первых, это сбалансированная макроэкономическая политика, позволяющая нейтрализовать  инфляционные риски и социальные недовольства, одновременно обеспечивающая слабый экономический рост, равновесный по отношению к структуре экономики и целям режимной элиты максимизировать свою выгоду и жизненный срок.

Во-вторых, это эффективная пропаганда — информационная политика, стимулирующая общественное мнение в необходимом режиму дискурсе и объеме и индоктринирующая идеологические нарративы с максимальной степенью позитивного социального усвоения. Одновременно с этим сдержанная репрессивная активность в отношении оппозиционного мнения не создавали социального беспокойства. 

В-третьих, это максимальная интеграция в глобальные процессы через расширение ресурсного донорства, не позволяющие мировому сообществу одномоментно и масштабно изолировать страну. Это дает диапазон для тактических маневров и сохранения доминирующей позиции режимной элите внутри страны на какое-то время.

Однако сама по себе автократическая институциональная конструкция, защищающая себя от либеральных трансформаций, несет в себе существенные риски, определяющие ряд неизбежных неэффективностей.  

В чем заключается макро-неэффективность Режима?

Во-первых, это само расширение и укрепление автократического институционального устройства. Как следствие — удержание курса бюджетного предпринимательства, где население поднимается на бюджетном лифте — силовом, инфраструктурном или бюрократическом, а элита располагается на максимальной близости к бюджету и Центру. Однако гипертрофированная зависимость существенной части социально-экономических агентов от государственного бюджета создает риски распределительных ошибок и рассредоточенных множественных неравновесий, которые не могут быть нивелированы естественными рыночными механизмами.

Во- вторых, и как следствие — низкое технологическое развитие, примитивная структура экономики и источников генерации ВВП, низкая производительность, низкий темп экономического роста, низкий уровень и рост доходов населения. В условиях информационной и социальной глобальной интеграции относительная устойчивость качества жизни и доходов по отношению к своей экономике и относительное увеличивающееся отставание доходов и качества жизни по отношению к развитым и некоторым развивающимся экономикам регулярно порождают внутреннее социальное напряжение и ослабляют поддержку Режима. Нейтрализация этих факторов требует регулярных и соответствующих стимулов, что является издержками для режимной элиты.

В-третьих, волевое сворачивание экономических и цивилизационных перспектив и добровольное смещение в автаркическую агрессивную диктатуру через индоктринацию “угрозы суверенитета и национальной идентичности” со стороны внешнего врага — коллективного Запада. Следствие — экономическая деградация, репрессивное усиление внутренней политики и рост геополитической агрессивности, как естественного эволюционного дискурса для авторитарной диктатуры, неизбежно приводящего, однако, к точке распада.

В результате развития автократического режима, которому сопутствуют деградационные институты, угнетающие рост человеческого капитала и гражданскую пассионарность, предпринимательскую активность и инновационное созидание, значимых драйверов для экономического роста внутри страны не осталось.

Использование ископаемых ресурсов и продукции первых переделов как основных источников создания добавленной стоимости и намеренное угнетение стимулов и факторов для формирования других, более технологических и распределенных, источников предполагает неизбежную централизацию и бесконкурентное использование этих рентных источников. 

Они используются теми, кто наиболее близок к их контролю, т.е. политической элитой. Политическая элита — это рентные политические предприниматели, принимающие институциональные правила сформированного автократического режима и дающие взаимные обязательства эти правила не нарушать. Взамен они получают доступ к источникам обогащения — бюджету и возможности получения коррупционных премий.

Население, в свою очередь, получает ровно те возможности и права, которые соответствуют интересам максимальной пролонгации жизненного цикла Режима и роста благосостояния его бенефициаров.

Капиталистический фрейм экономики Режима позволяет наиболее эффективно и наименее затратно перераспределять блага в  горизонтальном рыночном обмене, при этом основной экономический ресурс остается в руках режимной элиты. Поскольку институциональная природа Режима подразумевает редуцированные формы индивидуальной инициативы и предпринимательства, а половина населения является бюджетными потребителями, то источники благ, которые перераспределяются вне контроля режимных элит, их объем и разнообразие крайне невелики. А это означает, что рост доходов и возможностей не будет стимулировать излишние потребности при сохранении их на низовых уровнях качества жизни развитых экономик.

Таким образом, Режим находит равновесное состояние. Однако смещение источников добавленной стоимости и экономического роста в развитых странах в сторону технологий и инноваций подразумевает рост человеческого капитала и гудвила в целом, стимулируемые соответствующей этико-институциональной средой. Это неизбежно ставит Режим перед дилеммой, поскольку равновесие нарушается.

Либо необходимо сокращать отставание с развитыми экономиками и стимулировать, прежде всего, развитие иных источников добавленной стоимости и расширение горизонтального обмена наибольшим кол-во благ, включая рентные доходы. Такая политика неизбежно сопряжена с ослаблением режима политической автократии, а значит, с либерализацией институтов, процессов и идеологических доктрин. Но в этом случае режимные элиты — рентные политические предприниматели — вынуждено попадают в среду, где доступ к бюджету и коррупционные премии резко сокращаются под влиянием различных факторов: от роста политической конкуренции через расширение возможностей доступа к рентным источникам до институциональных изменений, вроде возвращения независимых судов и ослабления регуляторных полномочий.

Либо режимные элиты выбирают (что наиболее вероятно и естественно) укрепление собственных позиций и пролонгацию доступа к существующим источникам благосостояния. В этом случае на фоне нарастающего разрыва с развитыми экономиками политические элиты наращивают объемы эксплуатации и доходов от рентных источников и одновременно ужесточают автократический институциональный режим, резко снижающий индивидуальную инициативу и ограничивающий гражданские права. Это означает, что исключается среда для формирования новых источников добавленной стоимости, способных придать импульс экономическому развитию и росту.

В этой точке начинается смещение к авторитарной диктатуре.

Для нейтрализации угрозы социальной турбулентности вследствие неизбежного ухудшения качества жизни и упрощения потребления на фоне примитивизации предложения режимные элиты усиливают концентрацию и объемы агрессивной пропаганды. Она направлена на стимулирование патриотической истерии в парадигме “угрозы национальной идентичности” и вредительства «внутренних врагов», вроде “национал-предателей”. 

Усиливается и приобретает максимально четкие контуры государственная идеология с однозначными постулатами, односложными формулировками и линейными безальтернативными оценками.

Одновременно с этим мобилизуются все силовые активы и направляются на уничтожение источников любой конкуренции Режима — от персоналий до гражданских объединений, от преследования за индивидуальные публичные высказывания до закрытия или выдавливания из страны всех оппозиционных СМИ.

Наряду с усилением реакционно-репрессивных мер Режим сохраняет макроэкономическую политику, направленную на максимальное купирование инфляционных рисков и нейтрализацию дисбаланса потребностей и возможностей населения. В таких условиях неизбежной примитивизации экономики в силу ужесточения политического климата и индивидуальных возможностей Режим компенсирует выпадение части доходов населения увеличенными доходами от рентных источников, расширяя социальные дотации или предоставляя льготы для участников горизонтального обмена, т.е. для частного бизнеса. Сохранение условной эластичности экономики и способности к адаптации на низовых уровнях частного бизнеса в условиях структурного упрощения по-прежнему является эффективной политикой для режимных интересантов, снижающей их издержки.

Таким образом, Режим устраняет конкуренцию и усиливает свои позиции с двух сторон: через линейное механическое ужесточение и стимулирующую пропаганду. С одной стороны, репрессивно ужесточается ограничительная внутренняя политика и мобилизуются силовые активы в виде расширения полномочий всех силовых органов и ведомств. С другой стороны, максимизируется консенсус социального мнения в поддержку Режима, которое отторгает любое инакомыслие вплоть до разрыва микро-социальных связей, например, семейных или дружеских.

Режим смещается в состояние агрессивной диктатуры.

Геополитическая агрессия — также совершенно естественный и закономерный, но не обязательный фактор активности режимных элит в стремлении продлить срок своего безконкуретного контроля рентных источников обогащения и социального доминирования. Этот фактор закономерен, поскольку выбранный Режимом вектор находится в «обратной спирали», где каждый новый шаг для сохранения своего статуса-кво сегодня оборачивается ухудшением ситуации завтра и стимулирует делать новый шаг, который приведет послезавтра к еще большему ухудшению — и так дальше.

В этом смысле внешнеполитическая военная агрессия — просто один из этапов движения диктатуры в обратной спирали. Он может наступить в двух случаях. 

Во-первых, когда одна группа режимных элит таким образом стимулирует другие группы к поддержке и признанию своей исключительности в новых экстремальных условиях. 

Во-вторых, когда социальная легитимность режимных элит ослабляется, стимулы, обусловливающие максимизацию социальной поддержки, теряют эффективность. Основной причиной такого социального охлаждения является поступательный или тренированный рост издержек населения, например, значительное ухудшение качества жизни вследствие неизбежной экономической дегенерации (сужения предложения и примитивизации потребления) или усиления репрессий. 

И в первом, и во втором случае военная агрессия — это способ для правящей элитной группы сохранить статус-кво либо стимулировать прочих социальных агентов — другие элитные группы или население — к максимальной поддержке своего доминирования.

Но, несмотря ни на какие тактические успехи, конечная точка такого движения диалектически определена заранее. Эта точка — болезненный социально-экономический коллапс и распад Режима с не менее болезненным формированием нового социального институционального устройства.

Такова проекция для любой автократии, встающей перед выбором, сократить экономический и технологический разрыв с развитыми странами посредством институционально-политической и социо-этической либерализации или сместиться в диктатуру. В случае выбора последнего варианта существуют только два модуса: изолированная автаркия либо агрессивная автаркия. В первом модусе существование Режима может быть очень долгим. Во втором Режим садится на бомбу с часовым механизмом.

Как мы видим, элиты нашего Режима свой выбор сделали. К сожалению — или к счастью.