-Я предпоследний авантюрист
-Почему предпоследний?
-Будет обидно, если я последний.
— Курю только сигары, как Черчилль. Хочу дожить до глубокой старости, посмотреть чем все это закончится.
— Что закончится?
— Всеобщее забалдение. Квартиры, тряпки, машины. Приобретатели захватывают мир.
Переезды позволяют не иметь вещей. Так удобнее.
Мы все обреченные люди. Мы обречены на нашу работу. Отцы пустынники и жены непорочны, красотки и миллионеры, все обречены на свою роль. Мы — обречены на работу. И это и есть лучшая и высшая в мире обреченность.
Если была бы в мире сила которая вернула бы всех связанных с золотом территории: погибших в маршрутах, затерявшихся на материке, все они повторили бы эти годы. Не во имя денег, так как они знали что такое деньги во время работы на территории, даже не во имя долга, так как настоящий долг сидит в сущности человека, а не в словесных формулировках, не ради славы. А ради того непознанного во имя чего начинается и проходит индивидуальная жизнь человека.
День сегодняшний есть следствие дня вчерашнего. И причина грядущего дня создается сегодня.
Это не то чтобы пожелания для Тимофея, нет, это на мой взгляд очень сильные слова, рассуждения на которые возможно (а может и нет) привнесут в его будущую книгу о счастье, много интересных мыслей.