Разные свободы! Разница между freedom и liberty?

Liberty

Значение слова: Законное право людей делать то, что они хотят, без несправедливого контроля правительства.

Употребление: Мы используем это слово, когда говорим о свободе/независимости, которая есть у нас по закону (свобода слова, религии). Эти свободы защищаются государством. 

Freedom

Значение слова: Право делать, что ты хочешь, без контроля и ограничения.

Употребление: Мы используем это слово также, когда говорим о свободе, которая защищается законом. Но еще и о свободе делать все, что мы захотим, без контроля и ограничения. Например, некоторые родители дают слишком много свободы своим детям, то есть те делают абсолютно все, что захотят. 

На первый взгляд всё логично и просто! Но вот есть одна проблема — отцы основатели либерализма понимали всё немного иначе))

Посмотрим что на этот счет говорит один из отцов основателей Либерализма Джон Стюарт Милль («О свободе» (1859), «Утилитаризм» (1861), «Система логики» (англ. А System of Logic; 1843) — его важнейшее философское сочинение. Главная цитата:

(К счастью, в законах стоимости нет ничего, что осталось бы выяснить современному или любому будущему автору; теория этого предмета является завершенной.)

(https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D1%8C,_%D0%94%D0%B6%D0%BE%D0%BD_%D0%A1%D1%82%D1%8E%D0%B0%D1%80%D1%82)

По Миллю,  также есть две свободы, обозначаемые к теми же разными английскими словами. «Свобода» как liberty, и «свобода» как freedom. Это совсем разные вещи, подтверждает для нас Джон Стюарт Милль. Liberty — это то понятие, из которого возник термин «либерализм». Но тут-то и начинаются сюрпризы: «liberty», по Миллю, это «свобода негативная», «свобода от». Ее Милль считает самой главной, важной и единственной.
По Миллю задачей либералов является освобождение от социально-политических, религиозных, сословных традиций и взаимообязательств. Т.е.  свобода индивида от общества, от социальных связей, зависимостей, оценок.
Также Милль утверждал, что мерой всех вещей является торговля и торговец, он — смысл бытия и полюс жизни. Не мешайте ему делать, что он хочет, т.е. торговать, и мы попадем «в счастливейший из миров». Торгующий индивид, движимый эгоизмом и алчностью — а «эгоизм» и «алчность» считаются добродетелями либеральной философии, — должен быть взят в качестве универсального эталона. Все правовые, административные, нравственные, религиозные и социальные ограничения должны быть с него сняты.
Итогом реализации идей Милля должно быть следующее: нет больше религиозных и нравственных норм, нет сословных обязательств, нет контроля государства и общества над хозяйственной деятельностью, в перспективе нет вообще ни государства, ни общества — лишь хаотическая игра торгующих индивидуумов, без родины, веры, этики, культуры, не управляемых и не ограниченных ничем: каждый стремится к удовлетворению своих влечений, и лишь одна иррациональная инстанция — "невидимая рука рынка" — направляет этот процесс к заветной цели: чтобы жирели жирные, богатели богатые, преуспевали удачливые и радовались преуспевающие.
Таким образом, пока существует мораль и этика, пока существуют государства, ни о каком свободном рынке идти речи не может!

Самое интересное, что при этом Милль критиковал пороки буржуазного строя (имущественное неравенство, культ денег, низкий жизненный уровень рабочего класса), преодоление которого видел в социальном реформизме, надеясь, что капиталистические компании сменят рабочие кооперативы («рабочие ассоциации»), социально-экономические функции государства будут реформированы в направлении защиты интересов общества в целом и его наименее защищённых слоёв, в том числе для просвещения масс трудящегося населения, а профсоюзы получат широкие политические и социальные права, включая право на забастовку.
Не либерал, а коммунист какой-то!

Главный вопрос: а для чего нужна такая свобода Liberty? «От чего» понятно, но «для чего»?
Милль использует слово — freedom, понимая под ним «свободу для». Ясность, пафос и последовательность либеральной философии Милля останавливается перед этим пределом, как ящерица, увидевшая своё отражение в зеркале. «Свобода для» пугает Милля тем, что отсылает к глубинам метафизики, к основам человеческого духа, к безднам, с которыми не так легко справиться. 
«Свобода для» кажется ему пустым и бессодержательным понятием.
«Свобода для», freedom, требует более высокой цели и более фундаментального понимания человека. Она ставит трудные вопросы: в чем позитивный смысл жизни? Для чего человек трудиться, живет, дышит, любит, творит? Куда и зачем направить тот сгусток энергии, с которым человеческий детеныш рождается в мире людей, возрастает в нем, делает первые шаги, говорит первые слова, сажает деревья, строит дома, заводит семью? Ни на один из этих вопросов либерализм не отвечает! 
Свобода для либералов — это терра инкогнита! Её невозможно определить с позиции невидимой руки рынка!

Кстати, обратимся к вполне конкретному историческому персонажу, который вырос в 100% свободе от социально-политических, религиозных, сословных традиций и взаимообязательств, общества, социальных связей, зависимостей, оценок.
Вспомним Маугли! В киплинговской легенде это осиянный блеском древнеиндийского золота разговорчивый красавец, а также друг кобр, слонов и крестьянок. Но! Мы знаем, с кого Киплинг списал своего Маугли. И можем оценить контраст меж знаменитым образом и действительностью.
В миссионерских приютах Султанопура и Агры писатель имел возможность потрогать концом своей трости подлинных «диких» детей. Отличительной чертой «лесных» детишек были кровоточивые мозолистые наросты на локтях и коленях размером с «кекс на две персоны», так как передвигались они только на четвереньках. Настоящие «маугли» отличались полным отсутствием речи и каких-либо проблесков интеллекта. Обследовавший их доктор Д. Уишау свидетельствует, что «дикие индусские мальчики были действительными идиотами, какова бы ни была причина их идиотизма». Они пачкали все своими фекалиями, до крови кусали обслугу за ноги и постоянно мастурбировали. Впрочем, в условиях приюта они, как правило, умирали быстрее, чем у добрых индусов созревало окончательное решение об их удавлении (А.Г. Невзоров «Искусство оскорблять»).


Подробнее https://ladypanda.net/istorii/u-maugli-byl-prototip