Волатильность акций возвращается

Заказная статья на инвестинге.   Предполагаю что для многих из Вас БАЯН, но не судите строго, рейтинг зарабатываю и английский подтачиваю.

    После долгих лет фондового роста на фоне весьма комфортной денежно-кредитной политики, продолжительный период спячки волатильности акций завершился ударом 5 февраля 2018 года, когда промышленный индекс Dow Jones понёс самый большой однодневный спад. Событие привело к потрясениям на мировых финансовых рынках, потянув вниз за собой рынки капитала в Европе и Азии, поскольку их американские коллеги пострадали от худших сессионных спадов в течение многих лет. Хотя это и не самая большая распродажа Dow, зарегистрированная в истории (как это было при внезапном крахе в 2010 году), заметное падение было вызвано всплеском индекса волатильности VIX.

   С тех пор, как центральные банки вступили с очень низкими процентными ставками и покупками активов, волатильность в акциях в основном отсутствовала. Акции оставались стабильными с тех пор, как последний БОЛЬШОЙ приступ неопределенности привел к падению на 6,60% в августе 2015 года как следствие заражения им из Китая. Даже когда Федеральный резерв начал нормализировать политику с периодическими повышениями ставок и объявлением о сужении баланса, волатильность оставалась близкой к историческим минимумам. Низкая волатильность сделала её привлекательной как для институциональных, так и для розничных инвесторов для кратковременной продажи волатильности в надежде извлечь выгоду в течение длительного периода тишины и спокойствия. Однако, как показали недавние события, ничто не вечно, поскольку разворот индекса вызывает чувство хаоса и паники.
          В перспективе последнего бычьего рынка
   Американские акции не дотянули всего 7 месяцев для установления нового рекорда, как самого длинного бычьего рынка, с момента вмешательства и спасения в период последнего финансового кризиса,. Однако, как показала самая последняя коррекция, хорошие времена не могут длиться вечно. Одной из основных причин, поддержанной возрождением волатильности, по которой пиршество может закончиться, является постепенно уменьшенная роль Федерального Резерва.


   Период количественного смягчения был одним из самых благоприятных условий для акций в истории, направляя инвесторов к более высокодоходным активам, в то же время стимулируя компании заимствовать почти нулевые процентные ставки для финансирования выкупа. Тем не менее, выкуп акций был лишь одним из компонентов бычьего забега, который подтолкнул оценки ключевых показателей к прошлым историческим нормам.
          Концентрирование рисков
     Рядовые ограниченные средствами инвесторы, стремящиеся извлечь выгоду из бычьего рынка, в стремлении не упустить выгоду, способствовали значительной концентрации активов в биржевых инвестиционных фондах (ETF). ETF-фы отслеживая базовый индекс, поглотили большую часть этих инвестиционных потоков. При этом, риски более сконцентрированы по сравнению с последним финансовым кризисом. Это означает, что в случае «пожара», сбегающие из ETF инвесторы, имеют меньще «аварийных выходов», большие вложения ограничены небольшим набором инструментов и повышают общий риск.
   Кроме того, заемные (плечевые) продукты привлекли большое внимание, особенно краткосрочные ETN, ETP и ETF, которые торгуются как акции и приписывают свою ценность соответствующим производным инструментом. Таким образом, инвесторы «шортившие» волатильность, спровоцировали массовый шорт-сквиз, корорый в свою очередь запустил крупнейший обратный выкуп в истории.
   Воздействие на краткосрочные инструменты волатильности, такие как XIV, анти-VIX ETN, сделало это событие еще более неустойчивым, так как связанный с производными, XIV инструмент упал более чем на 90% после небольшого повышения волатильности. Это событие вынудило ETN прекратить торговлю, в результате чего её эмитент Credit Suisse закрыл фонд. Однако к этому моменту ущерб был уже нанесен, что вызвало повышение волатильности до степени, которой раньше никогда не наблюдалось.

   Рынок акций провёл одну из своих худших сессий, а индексы, такие как индекс волатильности CBOE VIX, который отслеживает активность в S&P500, пережили самую неустойчивую сессию, когда-либо наблюдаемую с момента появления продукта. Несмотря на то, что индексы акций смогли частично оправиться, период исторически низкой волатильности официально закончился, что способствовало одной из самых нестабильных торговых недель с момента последнего финансового кризиса. Убытки были далеко идущими, а отрицательная еженедельная производительность Nikkei 225 в Японии отразилась на европейских показателях, таких как DAX 30, CAC 40 и даже FTSE 100. Продажи, которые наблюдались по всему миру, подтолкнули многие основные индексы к коррекции, а некоторые даже предположили начало медвежьего рынка.



        Роль ЦентроБанков и корпораций
     В какой-то степени центральные финансовые институты и корпорации повлияли на судьбу, которая постигла рынки. Кризисные политики, такие как спасение утопающих компаний и низкие процентные ставки, вызвали еще больший риск со стороны транснациональных корпораций. В результате кредитное плечо, которое они добавили, могло бы стать источником значительных будущих выкупов акций по рискам, не компенсировало давление со стороны инвесторов. Многие использовали период рекордных низких затрат по займам для финансирования выкупа акций компании вместо того, чтобы готовиться к будущему органическому росту, инвестируя в заводы, недвижимость и оборудование.Но нет, вместо этого был способствован рост цеников акций до уровней, которые в настоящее время намного превосходят исторические нормы, используя мультипликативный анализ.
     Федеральная резервная система и остальные центральные банки причастны к такой волатильности, учитывая, что именно их политика способствовала этой более агрессивной форме принятия риска. В том, что должно было быть более «остывающим» периодом после ухода из должности председателя Федеральной резервной системы, бывшая председатель Джанет Йеллен заметила в недавнем интервью, что «соотношение цены акции и прибыли находится на самом высоком уровне их исторических диапазонов»,, подсказываля, что акции были переоценены. Этот крик «ПОЖАР в переполненном театре», отражало мнение регуляторов о том, что риски могут быть более распространенными и реальными, чем ожидалось.
     С утверждением нового главы ФРС Джером Пауэлл, не ожидалось никаких изменений с постепенным повышением ставок и постоянным сокращением баланса. В результате, привычные огромные объемы ликвидности, приходящие в экономику с посткризисных годов, постепенно уменьшились, вызвав денежную нехватку, потенциально привели к выходу из фондовых активов,  распространяя волатильность с акций на другие группы активов. Хотя волатильность ПОКА не коснулась валюты и сырьевых товаров, не следует игнорировать переплетенный характер глобальных финансовых рынков, и распространение этой дестабилизирующей активности может иметь место в будущем.
          Ещё больше волатильности в будушем
     Учитывая исторически низкую волатильность, связанную с одним из самых длинных бычьих рынков, следует признать, что, несмотря на относительно положительный фон, подтверждённый экономическими данными, хорошие новости теперь могут стать плохими новостями для финансовых рынков. Во-первых, высокая волатильность может поспособствовать тем, что институциональные инвесторы устремятся снизить риски путем сокращения портфелей акции наряду с дополнительными мерами хеджирования, направленными на то, чтобы компенсировать риск более глубокого проседания рынка. Как только они начнут уменьшать долю владения акциями в течение долгого времени в ответ на волатильность, это поспособствует прямому снижению их цен. И поскольку акции традиционно считаются ведущим показателем экономической активности, этот шаг также подразумевает, что любой продолжительный спад может быть отражен экономикой и в следуюшие месяцы. Более того, уровень, до которого взобралась волатильность, показывает, что центральные банки не являются всемогущими или надежными регуляторами, когда речь идет о их роли в финансовой стабильности.
     В природе, попытка контролировать хаос обычно приводит к ещё большей энтропии, а это означает, что чем больше мы пытаемся сдержать последствия взрыва волатильности, тем вероятнее она может дойти до того момента, когда происходит её рост, как это было при падении рынков в 2008-2009 годах. Тем не менее, измерить пульсирующий эффект волатильности можно путём наблюдения за движением финансовых потоков, направляющимся к безопасным гаваням таких как доллар США и золото наряду с другими инструментами минимизируюшими риски, такими как йена и швейцарский франк. С учетом нынешней ситуации любое дальнейшее ухудшение настроений вполне может направить потоки средств по примеру последнего кризиса. Без ответа остался ГЛАВНЫЙ вопрос, распространится ли последний всплеск волатильности за пределы акций?