Зарплатное рабство как основа капитализма

Прочёл пост про невыносимые условия труда сотрудников Амазон  Сразу вспомнилась Тесла, где Макс просит максиканцев «потерпеть», типа «а кому сейчас легко?!» И в продолжение темы выкладываю выдержку из Википедии

Наёмное или зарплатное рабство — свойственное капитализму положение, при котором работник теоретически (de jure) работает по собственной воле, а на практике (de facto) вынужден торговать собственной рабочей силой, зачастую подчиняясь условиям работодателя ради того, чтобы выжить.

При этом проводится параллель между древним рабством и положением рабочего (служащего) при капитализме: утверждается, что фактически у последнего нет иного выбора, кроме как работать за зарплату. Возможность выбора, которую предоставляет человеку капиталистическая система, иллюзорна. Ноам Хомский утверждает, что в современных демократических обществах демократический элемент распространяется в лучшем случае только на политическую систему. Экономическая система, по его мнению, по-прежнему основана на диктате власть имущих, при котором большинству индивидов отводится роль второстепенных средств производства.

С точки зрения критиков капиталистической системы, наёмное рабство превращает человека в специфическую форму товара (на рынке труда), лишает его свободного времени, необходимого для полноценного развития, пагубно сказывается на здоровье 

Обмен денег и долгов на продолжительную и не выполнимую до конца работу когда-то привёл к распаду общества охотников и собирателей, а также породил проституцию как «существенную особенность человеческой цивилизации». 

Идею о том, что между наёмной работой и рабством имеется существенное сходство, в конце XVIII  и в XIX веке часто высказывали как сторонники рабства (особенно в южных штатах США), так и противники капитализма (критиковавшие и систему рабского труда тоже). Некоторые защитники рабства на Юге утверждали, что работники на Севере «свободны только по названию, но [на самом деле] — рабы бесконечного тяжёлого труда», и что их рабы находились в лучшем положении. Это утверждение было частично подтверждено современными исследованиями, которые установили, что материальные условия жизни и труда рабов были «лучше, чем то, что обычно было доступно для лично свободных городских рабочих в те времена». В тот период Генри Торо написал, что «тяжко, когда над тобой есть надзиратель с Юга, ещё хуже — если с Севера; но хуже всего, когда ты сам себе надсмотрщик».

Утверждение о том, что наёмные работники — это наёмные рабы, было не бесспорным. Многие аболиционисты в США, включая капиталистов из северных штатов, полагали такую аналогию ложной. Они считали, что наёмные работники не были «ни обманутыми, ни угнетёнными». Аболиционист и бывший раб Фредерик Дуглас сказал «теперь я сам себе хозяин», когда он получил оплачиваемую работу. Авраам Линкольн и республиканцы «не оспаривали утверждение о том, что человека, который всю жизнь был наёмным работником, можно сравнить с рабом», но утверждали, что условия для них всё-таки разные: у наёмного работника есть шанс начать работать на себя в будущем, достичь самозанятости — а у рабов такой возможности практически нет.

Однако, самозанятость становилась всё более редкой, когда во второй половине XIX в. ремесло стало вытесняться промышленным производством.

В соответствии со словами Фридриха Энгельса:

Раб продан раз и навсегда, пролетарий должен сам продавать себя ежедневно и ежечасно. Каждый отдельный раб является собственностью определённого господина, и, уже вследствие заинтересованности последнего, существование раба обеспечено, как бы жалко оно ни было. Отдельный же пролетарий является, так сказать, собственностью всего класса буржуазии. Его труд покупается только тогда, когда кто-нибудь в этом нуждается, и поэтому его существование не обеспечено. Существование это обеспечено только классу пролетариев в целом.

Сами работники также отмечали сходства между обычным и наёмным рабством. Например, в XIX в. «Lowell Mill Girls», которые, насколько известно, ничего не знали про европейский марксизм или анархизм, осудили «деградацию и субординацию» новой развивающейся индустриальной системы, а также «новый дух эпохи: добывать богатство, забыв про всех, кроме себя», поддерживали требование о том, что «те, кто работают на ткацких фабриках, должны принадлежать себе».

Это выразилось в песне протестующих во время забастовки 1836 года:

Это ль не печально, что такая милая девушка, как я,
Должна быть послана на фабрику, чтоб зачахнуть и умереть?
О! Я не могу быть рабыней, я не буду рабой,
Потому что я так обожаю свободу,
Что я не могу быть рабой.

Защитники системы наёмного труда, как и защитники рабства, связывали зависимость одного человека от другого с зависимостью человека от природы; они утверждали, что иерархия и социальная система особых производственных отношений присуща природе человека, и что она не более насильственная, чем сама реальность жизни. Согласно этой точке зрения, любая попытка из лучших побуждений изменить такой статус-кво — наивна, утопична и приведёт только к ужесточению условий жизни