23 октября 2014, 14:50
Интересная статья о ЦБ РФ, его резервах и валютной политике.
«Рубль является одной из самых устойчивых в мире валют», – сегодня утром подбодрил россиян в эфире «Первого канала» зампред Центрального банка Михаил Сухов. Если кто сомневается, есть факты: российский бюджет пока успешно сводится без дефицита, а внешний долг страны – один из самых низких среди развитых и развивающихся стран. То есть финансовое здоровье России благополучно, и, значит, в глобальном смысле ни ей самой нет смысла обесценивать рубль (ради дополнительных доходов от экспорта нефти), ни у инвесторов нет причин от него избавляться. А сейчас рубль падает просто оттого, что на него разом навалились временные катаклизмы. Но это исключительно форс-мажор, которого уж слишком бояться тоже не стоит: в крайнем случае Банк России вмешается и погасит опасную волну, как он уже не раз делал.
Такова логика ЦБ и российских властей в целом. Споры между регулятором и правительством идут лишь о своевременности окончательного перехода Банка России к политике инфляционного таргетирования. Но в основе всех этих умопостроений лежит предположение, что у регулятора есть рациональный выбор: сохранять практику валютных интервенций с целью управления курсом рубля или же отказаться от них, сосредоточившись на управлении инфляцией, а точнее, инфляционными ожиданиями. Однако нехитрые арифметические расчеты наглядно демонстрируют: предположение неверно. Пространство для маневра при корректировке динамики курса у Центробанка более чем ограничено.
Такой вывод следует из вполне официальных данных с сайта ЦБ. Итак, по состоянию на 1 октября 2014 года международные резервы Российской Федерации составляли $454,2 млрд. Из них собственно валютных резервов, за вычетом монетарного золота, заметно меньше: $409,2 млрд.
Теперь вычтем из них резервную позицию в МВФ и счет в СДР (виртуальной резервной валюте МВФ), а также учтем, что за первую половину октября Центробанк уже потратил $13,3 млрд. Итого останется $383,5 млрд. Именно эту сумму ЦБ и может использовать для интервенций. Но может ли?
Пикантность ситуации состоит в том, что не все эти средства принадлежат Центробанку. Во-первых, часть из них является собственностью российских кредитных организаций и просто находится на корреспондентских счетах в Банке России. Это немного, всего $1,4 млрд. Во-вторых, куда более значительная сумма числится за ЦБ, но на самом деле принадлежит правительству России.
Речь идет о так называемых «нефтяных фондах». На валютных счетах Фонда национального благосостояния и Резервного фонда в Центробанке скоплено $153,2 млрд. По отчетности они входят в состав международных резервов Российской Федерации (то, что обычно называют «резервами ЦБ»), но на самом деле принадлежат ЦБ лишь номинально. То есть из расчета средств, которые регулятор может потратить на валютные интервенции, их надо вычесть. Подводя итоги многочисленных операций вычитания, можно констатировать, что по состоянию на середину октября наш Центробанк потенциально обладал $228,9 млрд для осуществления операций по поддержанию курса рубля.
Даже эта сумма также выглядит не самой маленькой, но и тут, как говорится, «есть нюансы». Они связаны с тем, что в условиях удержания национальной валюты от падения любой центробанк мира должен иметь действительно серьезные резервы, дабы одним их размером приводить в чувство всевозможных спекулянтов. Так где же проходит та красная черта, преступив которую сопротивление стихии рынка становится бесполезным?
Давняя международная практика свидетельствует, что необходимый запас валютных авуаров прямо зависит от объема странового импорта товаров и услуг. Если имеющиеся резервы покрывают полугодовой импорт, то регулятор может себя чувствовать более-менее комфортно. Критической же суммой считается величина, равная импорту товаров и услуг за три месяца в стоимостном выражении. Именно на этот показатель обращают внимание в том числе международные спекулянты. Если резервы опускаются ниже этой черты, то валюта страны оказывается практически беззащитной от массированной атаки. Это такая практическая теория.
Посмотрим, что она значит применительно к России. Судя по статистике с сайта Центробанка, с октября 2013 года по сентябрь 2014 года включительно среднемесячный объем импорта товаров и услуг Российской Федерацией составил $37,8 млрд. Если умножить эту сумму на шесть месяцев, выходит $226,8 млрд.
А это значит, что если Банк России хочет иметь хотя бы некоторое пространство для маневра, то на его валютных счетах должно быть не менее $226,8 млрд. Ну а «окончательной красной чертой» в сложившейся ситуации будет сумма, равная $113,4 млрд ($37,8 млрд, помноженные на три месяца).
Если теперь мы вспомним, каким объемом средств на данный момент реально располагает наш ЦБ – $228,9 млрд, – то придется признать, что его возможность управлять курсом рубля не то что ограничена – ее практически нет. Сколько еще может потратить Центробанк на поддержку рубля? Если руководствоваться правилом критической черты (то есть трехмесячного покрытия импорта), то после вычитания $113,4 млрд из $228,9 млрд у него остается $115,5 млрд. При этом с начала этого года интервенции уже составили более 70 млрд.
На фоне резко возросших рисков, прежде всего политических, единственное, что может сделать в рамках такой политики Центробанк, это спустить остатки валютных резервов, на радость спекулянтам, а потом сложить руки и ждать дальнейшей резкой девальвации рубля. Так зачем же платить за процесс, который и так идет естественным образом, причем совершенно бесплатно?
Автор: Дмитрий Мирошниченко.
Взято с сайта:
worldcrisis.ru/crisis/1680705
Такова логика ЦБ и российских властей в целом. Споры между регулятором и правительством идут лишь о своевременности окончательного перехода Банка России к политике инфляционного таргетирования. Но в основе всех этих умопостроений лежит предположение, что у регулятора есть рациональный выбор: сохранять практику валютных интервенций с целью управления курсом рубля или же отказаться от них, сосредоточившись на управлении инфляцией, а точнее, инфляционными ожиданиями. Однако нехитрые арифметические расчеты наглядно демонстрируют: предположение неверно. Пространство для маневра при корректировке динамики курса у Центробанка более чем ограничено.
Такой вывод следует из вполне официальных данных с сайта ЦБ. Итак, по состоянию на 1 октября 2014 года международные резервы Российской Федерации составляли $454,2 млрд. Из них собственно валютных резервов, за вычетом монетарного золота, заметно меньше: $409,2 млрд.
Теперь вычтем из них резервную позицию в МВФ и счет в СДР (виртуальной резервной валюте МВФ), а также учтем, что за первую половину октября Центробанк уже потратил $13,3 млрд. Итого останется $383,5 млрд. Именно эту сумму ЦБ и может использовать для интервенций. Но может ли?
Пикантность ситуации состоит в том, что не все эти средства принадлежат Центробанку. Во-первых, часть из них является собственностью российских кредитных организаций и просто находится на корреспондентских счетах в Банке России. Это немного, всего $1,4 млрд. Во-вторых, куда более значительная сумма числится за ЦБ, но на самом деле принадлежит правительству России.
Речь идет о так называемых «нефтяных фондах». На валютных счетах Фонда национального благосостояния и Резервного фонда в Центробанке скоплено $153,2 млрд. По отчетности они входят в состав международных резервов Российской Федерации (то, что обычно называют «резервами ЦБ»), но на самом деле принадлежат ЦБ лишь номинально. То есть из расчета средств, которые регулятор может потратить на валютные интервенции, их надо вычесть. Подводя итоги многочисленных операций вычитания, можно констатировать, что по состоянию на середину октября наш Центробанк потенциально обладал $228,9 млрд для осуществления операций по поддержанию курса рубля.
Даже эта сумма также выглядит не самой маленькой, но и тут, как говорится, «есть нюансы». Они связаны с тем, что в условиях удержания национальной валюты от падения любой центробанк мира должен иметь действительно серьезные резервы, дабы одним их размером приводить в чувство всевозможных спекулянтов. Так где же проходит та красная черта, преступив которую сопротивление стихии рынка становится бесполезным?
Давняя международная практика свидетельствует, что необходимый запас валютных авуаров прямо зависит от объема странового импорта товаров и услуг. Если имеющиеся резервы покрывают полугодовой импорт, то регулятор может себя чувствовать более-менее комфортно. Критической же суммой считается величина, равная импорту товаров и услуг за три месяца в стоимостном выражении. Именно на этот показатель обращают внимание в том числе международные спекулянты. Если резервы опускаются ниже этой черты, то валюта страны оказывается практически беззащитной от массированной атаки. Это такая практическая теория.
Посмотрим, что она значит применительно к России. Судя по статистике с сайта Центробанка, с октября 2013 года по сентябрь 2014 года включительно среднемесячный объем импорта товаров и услуг Российской Федерацией составил $37,8 млрд. Если умножить эту сумму на шесть месяцев, выходит $226,8 млрд.
А это значит, что если Банк России хочет иметь хотя бы некоторое пространство для маневра, то на его валютных счетах должно быть не менее $226,8 млрд. Ну а «окончательной красной чертой» в сложившейся ситуации будет сумма, равная $113,4 млрд ($37,8 млрд, помноженные на три месяца).
Если теперь мы вспомним, каким объемом средств на данный момент реально располагает наш ЦБ – $228,9 млрд, – то придется признать, что его возможность управлять курсом рубля не то что ограничена – ее практически нет. Сколько еще может потратить Центробанк на поддержку рубля? Если руководствоваться правилом критической черты (то есть трехмесячного покрытия импорта), то после вычитания $113,4 млрд из $228,9 млрд у него остается $115,5 млрд. При этом с начала этого года интервенции уже составили более 70 млрд.
На фоне резко возросших рисков, прежде всего политических, единственное, что может сделать в рамках такой политики Центробанк, это спустить остатки валютных резервов, на радость спекулянтам, а потом сложить руки и ждать дальнейшей резкой девальвации рубля. Так зачем же платить за процесс, который и так идет естественным образом, причем совершенно бесплатно?
Автор: Дмитрий Мирошниченко.
Взято с сайта:
worldcrisis.ru/crisis/1680705
Lora, +4*С Нью-Йорк )) Добыча +0,7%, Потребление газа в жилом и коммерческом
секторе выросло на +13,9%… что не помешало нам с ветерком охладиться.
octoeye, так субсидировали ж. 4 ярда вроде
Я записал имя и фамилию жадного копченого в свою тетрадь смерти 😁
EvgenyP, это деды передумывают оставлять своим внукам такое наследство :)
А почему так мтс банк падает? Вроде у них всё не плохо.
Виктор Мохин, а с поправкой на то что за это время акции многих компаний упали на 30-60%?
В 2008 выжил и сейчас понемногу будет с поддержкой расти. Как же иначе?!
Гоша Фомич, при военном положении вклады изымут в тот же час
Так или иначе, но акция в 6 раз сильнее индекса росла. Надежда на дивы. А так делим на два без нерезидентов и прибавляем 50% потенциала. В общем, боковик — это вердикт.
Очередная смешная чушь от Протопопова с кивятиной про 11 875 млн. и 2 969 млн. до 31 мая 2025 г., когда в ЦБ зарезервировано за 30 ярдов и под 70 ярдов продаваемого имущества, не считая акций в валюте...
Комментируя последний абзац: думаю очень важно (для дальнейшей динамики курса в 2015), каким будет накопленный объем интервенций до конца 2014, пока существует обязательство держать корридор бивалютной корзины. А начало 2015 вполне может быть в стиле 1998.
хотя, конечно, такого объёма долга, как накопился к 1998 г. сейчас нет, а валюта летит.
Конечно, для ЦБ, у которого пассивы рублёвые, а активы — валютные, девальвация в принципе интересна…
В 1998 всё было по другому, сравнивать не будем. Я привел пример 1998 только для оценки масштабов относительного изменения курса. было 6 стало 25. Хотя за пару месяцев до сентября 1998 тот же самый Сорос предлагал девальвировать рубль до 8,5 как меру, способную снять напряжение с рынков.
2011 г. навсегда останется годом локального минимума ставок в России, локального минимума ставки процента. Что мешало, имея высокий валютный приток благодаря высоким ценам не нефть и другие товары в 2009-2013 гг. не просто накапливать валюту и обратно вывозить, а под обеспечение этой валюты выдавать рублёвую ликвидность, устраняя её дефицит? В текущей условиях естественно, если выдавать рубли — всё пойдёт в валютные спекуляции и вывоз капитал, но не в 2010-13 гг., когда рубль держали крепким (за исключением отдельных выбросов типа августа-сентября 2011 г. — и то там ЦБ показал интервенционную силу, все понимали в посткризсиные годы, что есть коридор 30-34 руб. за бакс, то есть курс был предсказуемым, а соответствено, все параметры рублёвой стоимости — в том числе инфляция — стабильными — обратите внимание — инфляция 2011-13 гг. достаточно низкая и стабильная по российским меркам). Но в этом году всё высыпалось. И не надо говорить, что это санкции, геополитика и т.п. Годы расхождения реального эффективного и номинального рыночного курса рубля, искусственного поддержания высоких ставок и дефицита ликвидности при хорошей внешней конъюнктуре не были использованы с пользой. Теперь наступили годы плохой внешней конъюнктуры — вот эффект. Рубль — в пол, ставки — в космос, живите как хотите. Согласитесь — не очень хорошо.
Помним, при этом, что по регламенту, используется только часть ЗВР свыше 3-месячного (квартального) импорта (в расчёте на неблагоприятную внешнюю конъюнктуру и вероятность отрицательного сальдо торгового баланса часть ЗВР является тем самым источником валюты для оплаты импорта в случае отсутствия другого источника валюты в стране). Наш квартальный импорт это порядка 3,5 трлн. руб., чуть менее 100 млрд. долл. США. Так что тоже вычтем из ЗВР для поддержания валютной стабильности.
На мой взгляд ЦБ итак достаточно много вливает ликвидности в рынок. Достаточно посмотреть ломбардный список ЦБ и весь тот неликвид, который относят в ЦБ банки в качестве залога. Сейчас, как мне кажется, проблема стоит скорее — как рефинансировать те банки, которые испытывают проблемы с ликвидностью, в ситуациях когда все рыночные механизмы рефинансирования уже использованы, т.к. давать деньги напрямую политически неверно.
Проблема же в том, что за десятки лет страна не только не избавилась от зависимости от внешней коньюнктуры, а наоборот, эта зависимость только выросла. Сейчас это более чем очевидно..))
Вы правильно пишет о немонетарном характере роста цен. Так зачем ЦБ тогда сконцентрировался на регулировании инфляции, когда у него нету рычагов влияния на неё? Как можно регулировать инфляцию и в то же время отпускать рубль? Согласитесь, не очень понятно.
Вы правильно, заметили — при падающем рубле регулировать инфляцию ЦБ не сможет. Это кстати ЦБ и МЭРТ прекрасно понимают и озвучивают.
Видимо поэтому, осознав среднесрочные последствия санкций, ЦБ в августе снизил объемы накопленных интервенций и расширил коридор.