спор

— Скучно-то как, господи, — зевнул премьер.
Сечин поднял тяжелую голову. Над белой простыней – распаренная красная морда.
— Ну, хочешь, телок закажем. Каких-нибудь. 
— Мне мурену обещали привезти, не везут. 
— Что это – мурена?
— Я хрен знает, вроде рыба. Во всяком случае, мурены у меня еще не было. Хоть какое-то развлечение. Вроде она током бьется. Бодрит. 
— Ну, давай опять поспорим на что-нибудь.
— На что?
— Спорим, ну, например, — Сечин задумался. Взгляд его упал на газету, укрывавшую стол. Из-под остатков воблы на Игоря Ивановича смотрел бухгалтер и министр в одном Кудрин, и улыбался как-то чрезмерно добро.
— Спорим, Димону твоему слабо Кудринаснять.
— Димон у меня пацан, — обиделся Путин. – Головастый. У него какой-то твитырь есть, он им губернаторов пугает. Типа из Америки привез. Какой-то Жопс подарил. Одни пидарасы в Америке этой, такую страну просрали.
— На ящик пива. Сутки сроку, — завелся Сечин.

— «Балтики»?
— Давай смешное какое-нибудь выберем. Хуй знает, что люди пьют. Мы ж должны быть ближе к народу. 
Сечин нащупал пульт, включил телевизор. Замелькали какие-то рыла в телеэкране. О. Рекламный блок.
— Вот, «Сокол». 
— Чего-то страшновато. Тот раз «Клинское» выпало, моча же.
— Мурену не страшно ему, а тут страшно.
— Уболтал, черт языкастый, — ответил премьер и сам засмеялся удачной шутке. Он свистнул, махнул рукой возле уха, в характерном жесте оттопырив большой и мизинец. Референт с телефоном примчался молниеносно.
— Димон, не спишь? Есть для тебя партийное задание.
Собеседник так завизжал «Что? Правда, можно?», что услышал даже Сечин. Хотя громкую связь премьер не включал. Просто не умел.

***

27 сентября под вечер Большая Дмитровка внезапно опустела. У ларька, непонятно как уцелевшего среди бутиков, затормозили два черных «Хаммера». Два ряда автоматчиков перегородили улицу. Подъехал «Мерседес».
Наташа, хоть и сидела в ларьке четвертый год, ни разу еще ничего подобного не видела. Ей стало страшно. Невысокий человек подошел, стукнул в окошко. Она открыла, всмотрелась, и почувствовала, как намокли вдруг тренировочные штаны под халатом.
Премьер был грустен.
— У вас пиво есть? Такое вот. Как его. 
Премьер достал из кармана скомканную бумажку, развернул.
— «Сокол».
— Е…Е… да.
— Вот, выбери, я хрен знает, какие тут наши, какие не наши. – Премьер протянул в окошко комок разноцветных купюр. – Двадцать бутылок нужно.
Наташа тяжело выдохнула, и вытащила из стопки пятьсот евро.© автор неизвестен