Прямое подключение к мозгу: плюсы и минусы

 

Моё отношение к Илону Маску значительно улучшилось за последние пару лет. У меня по прежнему нет акций Теслы, и я всё ещё не верю в пилотируемый полёт к Марсу на Старшипе, однако у меня появились причины сказать креативному инженеру искренние «спасибо!» или «держись!».

Во-первых, Илон Маск сейчас на нашей стороне в глобальной идеологической войне здорового общества против марксистов. Напомню, преподаватели из престижной частной школы обработали одного из сыновей Илона Маска, Ксавье. Несчастный юноша впитал яд левацкой повестки, порвал с отцом, принял коммунизм и оскопил себя.

В качестве ответной меры Илон Маск купил Твиттер, переименовал его в Икс и использует соцсеть в качестве инструмента для дискредитации срамобесия. Неомарксисты поступили глупо, создав себе на ровном месте столь могущественного врага, однако такова уж их натура. Старая басня про скорпиона и черепаху актуальна и сейчас.

Во-вторых, Илон Маск двигает вперёд технологии, занимаясь сомнительными с коммерческой точки зрения экспериментами.

На виду, разумеется, две самых модных темы — космос и искусственный интеллект. Прямо сейчас Илон Маск вкладывает огромные деньги в тренировку новых нейросетей, которые будут физически больше современных моделей и, следовательно, значительно умнее и надёжнее (ссылка 1, ссылка 2). Лично я наблюдаю за продвижением Илона Маска на этих направлениях без горячего интереса, так как и в космосе, и в разработке ИИ будущими фаворитами гонок выглядят китайцы. Глава Байду на днях пожаловался, что в Китае уже работают более двухсот (!) больших языковых моделей, что создаёт избыточную конкуренцию за вычислительные мощности и людские ресурсы (ссылка). Так как китайская экономика больше и значительно эффективнее американской, можно сделать вывод, что скоро корпорации из Китая перегонят США, как это произошло уже, например, со смартфонами и автомобилями.

Однако кроме этих двух больших тем, космоса и нейросетей, Илон Маск занимается ещё и разработкой нейроинтерфейса, то есть системы прямого подключения человеческого мозга к компьютеру. Вмешательство в мозг — дело опасное, поэтому в большинстве стран законодатели ограничивают его со всех сторон из соображений «как бы чего не вышло». Несмотря на мою приверженность консервативным идеям, тут я нахожу излишнюю осторожность глупой, так как примеряю ситуацию на себя. Если бы я оказался прикован к креслу после автомобильной аварии, например, я бы с радостью поучаствовал даже в опасных медицинских экспериментах — это и весело, и выгодно, и позволяет почувствовать себя романтическим героем, которым помогает человечеству. К счастью, Илон Маск обладает достаточными лоббистскими возможностями, чтобы нарушать законы или как минимум не воспринимать их чересчур всерьёз. Как итог, мы уже видим первый реальный результат — американцу Нолану Арбо, парализованному ниже шеи после неудачного нырка, вживили в мозг реально работающий чип. Теперь Нолан Арбо не смотрит с утра до вечера сериалы, а полноценно играет в компьютерные игры и общается в соцсетях, что, согласитесь, более интересно. Работает первая модель чипа с перебоями, значительная часть нитей уже потеряла связь с мозгом, однако эксперименты продолжаются, и у меня нет сомнений, что учёные доведут технологию до ума.

Повторюсь, тут-то и полезен мастер пиара Илон Маск. Другой лаборатории навряд ли разрешили бы ставить опасные опыты, тестируя экспериментальную технологию на добровольцах. Илон Маск, однако, опыты продолжает, и даже готовит уже второго пациента к вживлению такого же чипа.

Доведение этой технологии до ума станет прорывом в медицине. На первом этапе парализованных людей просто подключат к компьютеру, чтобы они могли работать с той же скоростью и эффективностью, что и здоровые люди, использующие мышку с клавиатурой. Собственно, это уже есть: для Нолана Арбо, во всяком случае. Осталось только немного подождать, пока учёные всё отладят и упакуют технологию для коммерческого применения.

В конечном итоге можно будет обходить повреждённые участки спинного мозга, как в фильме Апгрейд (2018). Считывать сигналы с нервов учёные уже умеют, отправлять их дальше — тоже (пример). Таким образом, в отдалённой перспективе Нолан Арбо сможет просто встать и пойти.

При этом уже сейчас тестируются протезы с обратной связью, которыми пациент управляет силой мысли, и которые позволяют ему по-настоящему чувствовать, например, что конкретно он сжимает в руке. Пока что протезы не так хороши, как в серии игр Деус Экс, однако они уже есть. Прямо сейчас в лабораториях Сколково испытывают искусственные руки, ноги, уши и глаза (ссылка).

Наконец, надо упомянуть относительно простые хайтек-костыли, создание которых стало возможным благодаря прогрессу нейросетей — протезы ног, которые самостоятельно управляют ступнёй во время ходьбы, или, скажем, очки для глухих, которые в режиме реального времени распознают речь окружающих и показывают пациенту субтитры (ссылка):

Всё это быстро ведёт нас к миру, в котором болезни, травмы и пожилой возраст больше не отрезают человека от общества, но всего лишь требуют стандартного обращения к врачу…

Впрочем, если технологии будут развиваться в том же направлении, что и последние 30 лет, многое станет излишним.

Время бодрствования распределено у людей между миром реальным, в котором мы, например, гуляем по парку, и миром виртуальном, в котором мы сидим на стуле, глядя на экран смартфона или компьютера. С каждым годом пропорция всё больше перекашивается в сторону виртуала. 30 лет назад, в 1994, человечество жило преимущественно в реальном мире, а сейчас, в 2024, огромная доля людей проводит всё своё время в виртуале, вылезая наружу только на время еды и сна. Следовательно, базовый сценарий будущего — постепенное и незаметное для обывателей перетекание всей их жизни в онлайн.

Произойдёт это не сразу, не за один год, однако в итоге кто-нибудь вроде Илона Маска разработает следующее поколение нейрошунта. Уже сейчас учёные умеют считывать с мозга подробную информацию о чувствах, точно определяя, например, что конкретно пациент видит, и превращая таким образом его глаза в биологическую видеокамеру (ссылка). Следующие очевидные шаги — передавать в мозг пациентам сгенерированные компьютером изображения, а также сигналы от других органов чувств. Это называется Виртуальная Реальность Полного Погружения (FDVR), и учёные довольно близки к тому, чтобы её создать: перед ними стоят уже скорее инженерные, чем теоретические проблемы.

Так вот, когда погружение в виртуальную реальность станет по-настоящему полным и глубоким, народ начнёт нырять туда массово. После этого протезы станут излишеством: зачем условному мистеру Арбо ходить и танцевать в реальном мире, если он сможет вставить штекер в разъём у себя на затылке и иметь полную свободу в мире компьютерном?

Минусов у такого сценария развития общества будет преизрядно: возможно, даже больше, чем плюсов. Но тут от нас мало что зависит, да и тревожиться пока что рано. Подождём для начала 5-10 лет, пока современные нейроинтерфейсы и протезы нового поколения не выйдут из лабораторий в обычные клиники. На первом этапе никаких минусов я не жду: лечение людей «с ограниченными возможностями здоровья» — безусловный плюс.