Указ президента РФ об изъятии активов. Это могло быть поводом снижения индекса Мосбиржи сегодня.

Национализация с продолжением: что означает указ об изъятии зарубежных активов
После конфискации российских энергоактивов в Европе выбор финской энергетической компании Fortum и немецкой энергетической компании Uniper в качестве «мишеней» для ответных российских мер не вызывает много вопросов. Однако продолжение санкционной войны неизбежно приведет к еще большему размыванию прав собственности, считает специальный советник по санкционным вопросам коллегии адвокатов Pen & Paper Кира Винокурова

Указ президента о фактическом начале процесса национализации западной собственности в России вышел после более чем годового санкционного шторма, в котором оказалась страна. Он уже не воспринимается как «гром среди ясного неба». Передача пакетов акций Fortum и Uniper в российских компаниях из частных рук в государственные вызывает скорее вопросы профессиональные, лишь отчасти связанные с причинами и целями таких шагов. Намного любопытнее оценить правовой механизм временного управления изъятыми у компаний из «недружественных» стран активами.

Указ, как и законодательные акты, на основании которых он подготовлен (федеральные законы «О специальных экономических и принудительных мерах», «О безопасности» и «О мерах воздействия (противодействия) на недружественные действия США и иных государств»), не дает конкретных объяснений того, как именно такое временное управление будет реализовано.

Очевидны только два момента: расходы на временное управление покрываются за счет компании, в отношении которой оно введено; нет каких-то особенных условий для отмены временного управления. Каких бы показателей компании ни достигли, нужно отдельное решение президента. Фактически как с погодой — одному богу известно, когда же закончится дождь.

Недаром, судя по тексту указа, временный управляющий обязан провести инвентаризацию имущества и обеспечить его сохранность, фактически выполняя функции сторожа. Об обеспечении прибыльности речи не идет, что разительно отличается от ближайшей аналогии — процедуры внешнего управления, предусмотренной законом о несостоятельности. Замысел внешнего управления с точки зрения банкротного законодательства состоит как раз в том, что в компанию, обладающую признаками несостоятельности, назначается профессиональный управляющий, который должен в определенный срок восстановить платежеспособность бизнеса.

Новый порядок временного управления подразумевает лишь поддержание стабильной деятельности компании. Как объясняет Росимущество, внешний управляющий получает полномочия, которые позволяют ему обеспечить эффективную работу предприятий в соответствии с их значением для экономики России. Что под этим подразумевается, понять пока невозможно.


Временное управление и национализация
Несмотря на то что временный управляющий осуществляет полномочия собственника, фактически собственником он не становится, а из трех составных элементов права собственности (владение, пользование и распоряжение) полномочий по распоряжению имуществом временный управляющий не имеет. А это значит, что режим временного управления имущества и национализация все же не тождественны.

В России национализация является одним из видов прекращения права собственности, под которым понимается обращение в государственную собственность имущества с возмещением его стоимости и других убытков. Возможность национализации закреплена на уровне Конституции, которая устанавливает, что отчуждение для государственных нужд должно осуществляться на условиях предварительного и равноценного возмещения. Если лицо не согласно с условиями такого возмещения, оно может обратиться в суд.

Национализация может осуществляться только на основании закона. Известен Еще в 2022 году в Думу был внесен законопроект, который предусматривал введение в принадлежащих «недружественным» странам компаниях внешней администрации в лице госкорпорации ВЭБ.РФ. Законопроект предусматривал определенные критерии для таких компаний, например, они должны были заниматься производством социально значимых товаров, работать в условиях естественной монополии или являться градообразующим предприятием.

Сейчас таких критериев нет, но общий и для законопроекта, и для указа признак связи с «недружественной» юрисдикцией остается неизменным, так же как и цель — защита национальных интересов.

В сущности, попасть под действие нового указа может любая иностранная компания или ее имущество, находящееся на территории России, при соблюдении двух условий: первое — российское государство, физическое или юридическое лицо будут лишены прав собственности или прав на имущество, которое находится на территории «недружественных» государств; второе — есть угроза лишения или ограничения таких прав, или просто угроза безопасности или обороноспособности России.

Несмотря на крайне широкие формулировки, в приложенный к указу перечень активов, в отношении которых вводится временное управление, пока попали только энергетические компании — Fortum и Uniper. Росимущество уже пояснило, что речь идет о генерирующих активах, имеющих первостепенное значение для стабильного функционирования российской энергетики. Но не исключили введение временного управления и в отношении других компаний.

Ранее западные инвесторы в сфере энергетики уже были ограничены в праве на свободный выход с российского рынка без специального разрешения. В августе 2022 года указом президента были запрещены покупки и продажи долей в компаниях, включенных в перечень стратегических предприятий и акционерных обществ или производящих и поставляющих тепло и электроэнергию.

Но, похоже, такой запрет оказался недостаточным. И это напрямую связано с судьбой энергетических активов России в западных странах. Как пояснили в Кремле, главной целью введения внешнего управления является «формирование компенсационного фонда для возможного применения зеркальных мер в ответ на незаконную экспроприацию российских активов за рубежом».

Европейский «опыт»
Примеров перехода российских активов под внешнее управление в странах ЕС уже немало. И в первую очередь они касаются собственности «Газпрома» и «Роснефти» в Германии. Основной Закон Германии (аналог Конституции) запрещает национализировать имущество без издания специального нормативного акта. Например, в 2009 году появился закон, позволяющий национализировать проблемные банки, а в начале 2022 года началось рассмотрение законопроекта о порядке национализации в энергетике. При этом предполагалось, что сначала компания будет передаваться в доверительное управление.

Вопрос в последствиях. Такие меры, несмотря на их, по сути, зеркальность, вызовут ответную реакцию со стороны западного сообщества, которая может выразиться не только в осуждении действий Москвы, но и в расширении списка российских энергетических активов за рубежом для их перевода под временное управление и последующей национализации.

До 24 февраля 2022 года в рамках сугубо санкционной «войны» можно было апеллировать к необходимости соблюдения фундаментального международно-правового принципа взаимности. Он должен был бы проявляться, в частности, в решении всех подобных вопросов только на законодательном уровне (с предельной правовой определенностью), а также в недопустимости причинения ущерба деятельности системообразующих предприятий и отраслей экономики — что вполне соответствует национальным интересам любой страны. Однако все происходящее сейчас оставляет крайне мало шансов на такой подход, как и на реальный паритет в международных отношениях в целом. В таких условиях традиционные правовые ценности, включая классическую триаду полномочий собственников, становятся неизбежными жертвами политических интересов.




www.forbes.ru/mneniya/488689-nacionalizacia-s-prodolzeniem-cto-oznacaet-ukaz-ob-iz-atii-zarubeznyh-aktivov