Культурные коды экономики: как ценности влияют на конкуренцию, демократию и благосостояние народа. Александр Аузан

Культурные коды экономики: как ценности влияют на конкуренцию, демократию и благосостояние народа

Александр Аузан

В основу этой книги лег курс лекций, декана экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Александра Аузана. 

Социокультурная экономика — новое перспективное направление в экономической науке. На благосостояние стран воздействуют не только технологии, наличие или отсутствие ресурсов, но и культура — ценности и поведенческие установки, которыми руководствуются люди. 

Каждая страна имеет свой культурный код, сложившийся под влиянием религии, истории, языка, климата, агротехники и др.

За последние десятилетия экономисты научились не только измерять характеристики культуры, но и использовать их для коррекции культурного кода страны и ускорения экономического роста.

Три причины прочитать статьи и купить книгу:

1. Книга дает понимание основных культурных кодов, влияющих на экономику.

2. Автор расскажет о законах, которые позволяют прогнозировать, использовать силу культурных кодов и менять направление развития страны.

3. Эффект колеи, или новые находки, связанные с механизмами принятия решений и видения будущего.

Купить книгу https://clck.ru/32nzsH Аудио https://clck.ru/32rCcW 

Почему одни страны производят инновации, а другие веками «сидят» на ресурсной ренте? 

Как уровень доверия в обществе связан с экономическим ростом? 

И сколько лет нужно, чтобы победить коррупцию? 

Александр Аузан — доктор экономических наук, декан экономического факультета МГУ. Эта книга основана на его долгих размышлениях, исследованиях, анализе и преподавательской работе.

Часть 1.

Как ученые обнаружили, что экономический рост зависит не только от ресурсов и институтов, но и от культуры.

«Хотите получить одну хорошую вещь — закажите русским. Хотите получить десять — заказывайте кому угодно, но только не русским».

Почему наша страна за весь ХХ век сумела сделать водородную бомбу, спутник, космический корабль, гидротурбину, атомный реактор и не сумела сделать конкурентоспособный автомобиль, телевизор, холодильник и персональный компьютер? 

Это воздействие сферы, которая традиционно считается далекой от экономики, — культуры.

Экономика — это про редкие ресурсы. 

Выяснилось, что страны, очень богатые ресурсами, могут развиваться хуже, чем страны, которые такими ресурсами не обладают. Это так называемое ресурсное проклятие, когда все силы направлены на захват источников ренты и их охрану. 

Экономисты под культурой понимают ценности и поведенческие установки, которые разделяет большое количество людей и которые медленно меняются во времени. 

Два признака того, что мы имеем дело с культурой: 

это не про отдельного человека, а про большое количество людей, 

и это тектонические, длинные процессы, которые по щелчку пальцев не поменяешь.

Некоторые законы взаимодействия культуры и экономики, мы начинаем понимать. Это «культурный код». 

Три важных культурных кода: 

как культура влияет на экономическую успешность наций;

как культура влияет на конкурентную специализацию наций (почему чем-то они занимаются успешно, а другое у них не получается) и 

как культура влияет на преобразования, когда нужно изменить страну, притом меняя еще и культуру.  

Если в основе ценностей лежат деньги, то возникают поведенческие установки, от которых очень трудно отойти, — как на макроуровне (та самая идея экономического роста), так и на микроуровне. 

Покупка недвижимости, ношение драгоценностей, устраивание пиров — все это демонстративное потребление должно свидетельствовать о платежеспособности человека, то есть о его включенности в денежную культуру.

Экономический рост остается основной экономической идеей, хотя мы понимаем все ее недостатки и осознаем важность устойчивого развития (которое предполагает, что у роста существуют пределы). 

Но за последние несколько десятилетий наука пришла к тому, что надо говорить еще и о культуре — о ее значении и ее воздействии на институты и экономический рост. 

Как связаны экономический рост и институты.

Гипотез может быть две: либо сначала экономический рост, который потом закрепляется институтами и становится устойчивым, либо сначала институты, которые дают экономический рост и делают его устойчивым. 

Первая гипотеза — гипотеза модернизации. 

Сначала любой ценой экономический рост. Потом результаты экономического роста надо более или менее равномерно распределить и поднять образование населения. В итоге образуется средний класс, который предъявляет спрос на демократию, и все — институты начинают закреплять экономический рост. Однако в реальности средний класс не всегда предъявляет спрос на демократию. В Веймарской республике в Германии был средний класс, но он предъявил спрос на нечто другое, проголосовав за нацистскую партию. 

Пример, события в Египте. До 2011 года там было авторитарное управление, маршал во главе страны, «Братья-мусульмане» (организация признана террористической в РФ) в тюрьме, и при этом достаточно процветающая экономика с сильной туристической индустрией. Потом революция, распад экономики. 

Пройдя через нее, к чему пришел Египет? Да к тому же, от чего ушел: маршал во главе страны, «Братья-мусульмане» в тюрьме, режим авторитарный, а не демократический, но при этом экономика сильно пострадала. Оказывается, при демократизации экономика может идти вниз, а не вверх.

Вот забавная иллюстрация институтов.

1994 год, футбольный турнир Shell Caribbean Cup. В последнем матче Барбадосу, чтобы занять первое место, нужно обыграть Гренаду с разницей минимум в два мяча. Правила турнира (это важно, потому что это и есть сформулированный институт!) вроде бы очень разумные. 

Первое: в случае ничьей в основное время назначается дополнительное. 

Второе: игра в дополнительное время идет до первого забитого мяча. 

Третье: мяч, забитый в дополнительное время, засчитывается за два. 

Барбадос вел со счетом 2:0, однако на 83-й минуте, то есть за семь минут до конца матча, Гренада отыграла один мяч — 2:1. А дальше происходит странное: Барбадос забивает мяч в свои ворота — автогол. Потому что это легче, чем забить мяч в ворота противника, и дает шанс на дополнительное время, когда «стоимость» гола будет выше. Гренада же, чтобы не дать Барбадосу выйти на дополнительное время, пытается защищать ворота противника и бить по своим воротам. 

Вся игра переворачивается. 

Институты — сильная штука: они могут поменять культурный смысл такой игры, как футбол. Это не люди сошли с ума, это институты показали свою действенность.

Теперь противоположный пример. 

Впервые этот эксперимент ученые провели одновременно в России, Израиле, Нидерландах и США. 

Участникам рассказали историю: «Студенты писали контрольную. Студент А списал у студента В с его согласия. Студент С рассказал об этом преподавателю». А затем спросили, как они относятся к действиям всех трех участников.

Все осудили списавшего, но в разной степени: американцы сильно, россияне не очень. Все осудили доносчика, и тоже в разной степени: американцы слегка, потому что он же хотел соблюдения правила, а наши чрезвычайно сильно, потому что русская культура отторгает донос. 

Раскол произошел по поводу того человека, который дал списать. Потому что россияне и израильтяне полагают, что он хороший человек, который помог своему. Голландцы в этом не уверены. Американцы точно против, потому что он нарушил правила. 

Это пример воздействия культуры на институты, которые возникают не на пустом месте — они прорастают через наши ценности и поведенческие установки. 

В зависимости от того, как мы относимся к произошедшему, мы производим институты будущего. 

Например, можно спрогнозировать, что в России при здешних ценностях и поведенческих установках спрос на конкуренцию и право будет низким, а защита интеллектуальной собственности будет проблемой.

Институты и культура.

Нью-Йорк — место пребывания международных организаций, и в бытность Майкла Блумберга мэром дипломаты пользовались иммунитетом от дорожных штрафов. Им приходили штрафные квитанции, но они не платили. И выяснилось, что есть прямая корреляция: чем выше уровень коррупции в стране, тем чаще дипломаты из этой страны нарушают правила и не платят штрафы. Но когда иммунитет был отменен, за несколько лет ситуация исправилась — сила закона заставила людей, которые привыкли к коррупционным практикам в своих странах, изменить поведение. 

Есть и другие примеры. Исследование «Good bye Lenin (or not?)» показывает, что в Германии за десятилетия совместного существования ценности Запада и Востока сблизились, но не стерлись. Экономисты подсчитали, что для того, чтобы немцы пришли к единой системе ценностей при единой системе институтов, понадобится примерно 40 лет — те самые 40 лет, о которых мы знаем из Библии, потому что ровно столько пророк Моисей водил свой народ по пустыне, чтобы народ забыл о пребывании в рабстве. 

То есть институты исправляют культуру, но трудно и долго.

А что культура? А культура иногда взрывает и переворачивает институты. 

В 1993 году Нобелевскую премию по экономике получил историк Роберт Фогель. Он проанализировал экономические основания того конфликта, который привел к Гражданской войне в США в середине XIX века. 

И доказал, что плантационное рабство было ффективнее, чем та система сельского хозяйства, которая действовала на свободном Севере. 

И социальное положение эксплуатируемых, как ни странно, лучше было на Юге, а не на Севере. Поэтому отмена рабства в США произошла не по экономическим причинам, а по каким-то другим.

По каким? Фогель назвал это «переворотом вкусов и предпочтений». 

В 1840-е годы американцы на Севере относились к рабству как к неприятной необходимости — этакий протекторат над недостаточно образованными и развитыми людьми, который постепенно должен их привести в другое состояние.

Но потом их взгляды поменяли аболиционисты и соответствующая литература — особенно книга «Хижина дяди Тома». 

Авраам Линкольн сказал автору книги при встрече: «Так это вы та маленькая женщина, из-за которой началась эта большая война». 

Аналогичное произошло в нашей российской истории, в нашей литературоцентричной культуре с отменой крепостного права. 

Прочитав “Муму”, образованное общество Российской империи было шокировано: и Герасима жалко, и собачку жалко, и вообще удивительная гадость — это крепостное право. И крепостное право пало. 

Итак, культура может подвергаться массированному воздействию институтов, но может вызывать и масштабные институциональные изменения. Причем за гораздо меньшее время.

Как измерить культуру.

Если культура оказывает влияние на экономику, то как это влияние измерить? 

Самый простой метод — конечно, корреляции, когда мы видим, что те или иные ценности и поведенческие установки движутся вместе, тесно связаны с теми или иными экономическими показателями. 

Но корреляции бывают ложные: может быть, это действует неизвестный, неисследованный фактор. 

Регрессионные методы позволяют посмотреть взнос каждого фактора в экономическое изменение. Но они не объясняют, где причина, а где следствие — ценности поменялись потому, что произошел экономический рост, или экономический рост произошел из-за того, что изменились ценности. 

Чтобы решить эту проблему, используется метод инструментальных переменных: то есть ищутся характеристики, коррелированные с показателем культуры, но не с экономическим ростом. 

Так, исследуя воздействие культуры на экономику, можно рассматривать не то, как люди отвечают на вопрос о своих ценностях и поведенческих установках (ведь причинно-следственная связь здесь может быть и обратной), а факторы в макрокультуре, которые на эти ценности и установки воздействуют. 

Например, количественные исследования доказали, что обязательность употребления личного местоимения во фразах в том или ином языке связана с  уровнем признания прав человека, индивидуализма и так далее. Использование этой инструментальной переменной в анализе вместо показателей индивидуализма  позволяет убедиться, что речь идет о влиянии культуры на экономику, а не экономики на культуру.

Блистательное изобретение — эпидемиологический метод. 

Соединенные Штаты Америки — чрезвычайно интересная страна для исследователей, огромная лаборатория. Туда все время прибывают новые и новые люди из разных стран. Институциональная среда при этом одинакова для всех. Поэтому мы можем сопоставить ценности и поведенческие установки в странах, откуда приезжают иммигранты, и их изменение после включения людей в американскую институциональную систему.

Именно таким путем было совершено очень важное открытие, которое показало, как сильно культура может воздействовать на экономику. 

Экономисты выделили чистое воздействие культуры на ВВП на душу населения — главный показатель производительности страны. 

Используя (в качестве источника данных использовались различные глобальные исследования — World Values Survey, General Social Survey и другие) данные об уровне «унаследованного» доверия  американцев, принадлежащих к разным волнам иммиграции, они выяснили, что именно этот показатель в значительной мере объясняет экономическую отсталость развивающихся стран и различия между развитыми странами в XX веке. 

И подсчитали, каким был бы уровень ВВП в 2000–2003 годах в разных странах, если бы уровень «унаследованного» доверия в них был таким же, как в Швеции: 

в Великобритании ВВП мог бы быть выше на 8,7%, 

в Германии — на 10,9%, 

во Франции — на 13,2%, 

в Мексике — на 61%, 

А, если бы уровень «унаследованного» доверия был таким же, как в Швеции, в в России ВВП мог бы быть выше на 64%.

Но, культура — это не диагноз и не приговор. Человеку свойственно искать простые и универсальные законы — если не «экономика определяет все», то «культура определяет все». Но жизнь не так сложна, как кажется — она гораздо сложнее. Простые формулы не описывают мир. 

Но, включая в наши формулы разные факторы, мы будем понимать его и более продуктивно.

Продолжение в следующих постах.

Подпишитесь, чтобы не пропустить.

Напишите, как Вы считаете, что ждет культуру и экономику России.

Zen https://zen.yandex.ru/id/6228a9bdb2ff024222e4cab2 Подписывайтесь, оставляйте, пожалуйста, в Дзен комментарии. Это сейчас, наверно, единственная платформа, которая платит авторам за активность аудитории.

Youtube https://www.youtube.com/channel/UCrTyPO-n1ccPnf2mjMsUaJAp.s

Подпишитесь — будем на связи и в курсе происходящего.