История первая. Откровения трейдера

История первая. Откровения трейдера
         Этот раздел историй хотелось бы начать с увлекательного отрывка из книги Вадима Арсеньева «Руководство по российскому рынку капитала» (издательство "Альпина"). 
         Далекие 90-е, много воды утекло с тех пор, но этот захватывающий рассказ трейдера одной из инвестиционных компаний как нельзя лучше передает ту атмосферу, которая царила в период становления рынка. 
         
         
         Этот безумный, безумный, безумный рынок!
         
         
         Заманчивые прогнозы, шорты и воздух
         
        … Весна 1995 года — вот было золотое время на рынке. Сбывались самые дикие прогнозы. Причем сбывались быстрее, чем ты сам успевал в них поверить. Или, наоборот, именно тогда, когда ты уже разуверивался. Еще где-то в середине января у нас был разговор с шефом одной известной компании. На рынке как раз был подъем, и у него просто кипела кровь: 
         «О-о, как растет! О, наконец-то пришли деньги!» И я ему, помню, тогда сказал, что сейчас совсем не то время, чтобы были деньги, и через неделю все свалится. А настоящий, мол, подъем начнется в марте. Вот не знаю, откуда была такая уверенность — это, наверное, было что-то свыше, но, действительно, где-то через неделю, в двадцатых числах января, началось падение. И именно тогда, кстати, тот, с кем я говорил, дал прогноз в какой-то газете, что-де в середине марта точно будет подъем. 
         Ну да ладно. Факт в том, что он поначалу не соглашался, но включился в игру на повышение. А я знал, что будет расти, но сыграл в противофазе. Просто уже начал терять веру. Надо было видеть, что происходило на рынке: каждый день приходишь на работу — и каждый день минус пять процентов. Я, помню, купил "Мосэнерго" по 24 цента за акцию. Огромный пакет купил. А цена упала до 23. Поборол жадность, начал себе в убыток символические пакеты сбрасывать — на счастье. А оно все ниже и ниже. Короче, плюнул и утром 15 марта все продал. По 20 центов за акцию. Вечером того же дня Дума денонсировала беловежские соглашения, цены на «Мосэнерго» тут же рухнули до 17 центов, и я оказался уже в профите. Небольшом — тысячи четыре долларов, но, учитывая, что до этого я был в убытке, четыре тысячи долларов — это было здорово! То был мой шанс. Но медвежьи настроения после думской акции были столь велики, что никто и подумать не мог, что цены рванут именно сейчас. Короче, на следующий день я опять продавал. Напродавал много, тысяч 500 акций «Мосэнерго». Воздуха! Тут же — буквально за два дня — цены на «Мосэнерго» выросли с 17 до 23 центов. И я первый увидел, что будет дальше. Я первый сделал прогноз, что «Мосэнерго» будет стоить 40 центов, хотя оно выше 35 никогда не поднималось. Тогда, помню, надо мной посмеивались. Мол, ты на этом своем проигрыше вообще рехнулся, хочешь нас всех убедить, что все вырастет, чтобы нам же и влить наверху. Но прошел всего месяц, и «Мосэнерго» достигло 40 центов. 

         
         Описанный случай — типичный пример трейдерской ошибки: акции были куплены на пике роста цены, а проданы — в тот момент, когда они упали. Трейдер мог компенсировать потери, купив акции, когда цены упали еще ниже, но вместо этого он продолжал их продавать в надежде на то, что после решения Госдумы котировки опустятся еще сильнее, т.е. в расчете на большую потенциальную прибыль. Более того, в этом случае он продавал уже воздух — акции, которых на самом деле у него не было. Российские брокеры, признаться, любят таким способом «шортиться» (от английского «short»: так на сленге обозначается короткая позиция — ситуация, когда у брокера нет акций, но есть деньги; соответственно, «long» — длинная позиция — ситуация, когда деньги вложены в акции). Когда трейдеры продают воздух, они рассчитывают на то, что цена на акции в скором времени упадет ниже той цены, по которой они заключали сделку, в результате чего они, купив потом акции уже по более низкой цене, получат прибыль.
         
         Я люблю продавать воздух. Однако в то время — в период большого подъема — вообще не позволял себе «шортиться». Какие бы перспективы ни сияли — нет, только честная работа. По западным стандартам. Есть бумага — продаешь, нет бумаги — сидишь, плюешь в потолок. Тогда это было очень опасно, рынок вниз почти не шел, и можно было потерять состояние. Я знаю тех, кто 14 мая продавал акции «Мосэнерго» по 44 цента. Через десять дней они стоили уже доллар. А люди продавали воздух. И продавали хорошо — тысяч на двести долларов. В результате они потеряли 120 тысяч. Когда цены дошли до доллара, они были в панике и хватали бумаги не думая. Хотя здесь тоже надо работать головой. Ну, попал ты, продал воздух. Но зачем же на пике хватать? А они нахватались на пике, и тут же — за три дня — цены на «Мосэнерго» рухнули до 60 центов. И ребята понесли еще большие потери, хотя могли скостить проигрыш. 
         
         
         Психология, киты и мелкие рыбешки
         
        … Наверное, главная наука для рынка — это психология. Делать погоду на рынке очень просто, если у компании есть критическая масса клиентов. А среди них два-три крупных западных спекулянта. Стоит им сговориться, и они запросто разогреют даже самый вялый рынок, поднимут цены, дурачкам продадут акции на пике — и также быстро рынок опустят. И никто даже понять не сумеет, что же на самом деле произошло. 
         Вот, например, Fidelity — один из крупнейших в мире фондов. Одним только своим появлением на рынке он создает психологический фон. Ну какой смысл покупать акции, если Fidelity продает. Когда появляются такие продавцы, рынок наверняка повалится, и акции можно будет купить дешевле. 
         Или, к примеру, «Тройка Диалог». До марта 1996 года ее клиентская база была настолько мощна и спекулятивна, что она и делала погоду на рынке — у всех остальных компаний были консервативные клиенты: они покупали, плевали на все, сидели и ждали. Чего они ждали — другой вопрос. А у «Тройки» — там тебе и Merill Lynch, и много различных западных финансовых спекулянтов. Для них наш рынок, конечно, так себе, мелочь, но приятно. Приятно вложить, скажем, 100 тыс. долл., а на выходе через два дня получить 120. Ну а не получилось — хрен с ним, кинем в портфель: когда-то ведь должно вырасти. 
         Одно время «Тройка» оказывала просто-таки гипнотическое воздействие на рынок. Ага, «Тройка» покупает — и все, как безумные, начинают хватать. «Тройка» уже давно остановилась, а цены на акции все растут и растут. И тут вдруг — бац, как бомбы на голову, начинают сыпаться акции, которые «Тройка» сбрасывает. За счет только одного психологического эффекта: «Тройка» продает — к вечеру цены на рынке уже опускаются процентов на десять. А «Тройка» сидит себе и считает барыши. 
         Сейчас, правда, такого пиетета перед ней я, например, уже не испытываю. Что? «Тройка» покупает? Да плевал я на этот авторитет — продам! Как-то, помню, «Бостон» (CS First Boston) и «Тройка» пытались поднять цены на акции РАО ЕЭС. Чувствую, вроде и не сговариваются. Но почему-то только в валюте покупают. Какой вывод? Да такой, что не хотят они на самом деле покупать, а так, разгоняют рынок. Понимают, что консервативные западные заказчики по таким ценам акции продавать не будут. А от рублевых российских клиентов они вроде бы защитились тем, что покупают в валюте. Но ведь есть же на рынке банки, а у банков есть валютные лицензии. Они-то как раз и наказывают. И я, помню, наказал. Звоню трейдеру в «Бостон», давай, говорю, возьми чуть дороже. А в ответ: Не, как есть. Жестко так говорит — ну явно покупать не хочет. Может, в рублях? — говорю. А там, чувствуется, уже надежда избавиться затеплилась: Н-не только в валюте. Ну, получай! Продал — и в «Тройку». Такой же разговор, и опять — получай! 
         Хотя на самом деле, когда крупные трейдеры провоцируют подъем на рынке, они делают благое дело. Ведь среди тех, кто покупает акции, очень много не спекулянтов, а инвесторов. Им хочется психологически ощущать, что вот они вложили деньги в русски * @sin много теряют. Так что иногда бывает необходимо чуть-чуть приподнять рынок и удержать его на этом уровне несколько дней. Инвесторы начинают думать, что, мол, все — ниже уже не опустится. И начинают покупать. И вот тогда начинается настоящий подъем. 
         
         
         Биды, оффера и чайники
         
        … Именно для того, чтобы со стороны тех или иных фирм не было сильного психологического давления, придуманы такие конторы, как «Кассовый союз». Там нет клиентов, там только брокеры среди брокеров. И до того момента, как ты совершил сделку, ты не знаешь, кто на самом деле у тебя контрагент. 
         Иногда на этом попадаешь. Как-то раз цены на акции «Мосэнерго» разогнали выше доллара. Ну и звонят мне из этого «Кассового союза»: 
         «Хочешь „Мосэнерго?“ По 1,005?» Смотрю, в системе (в РТС) лучшая цена на покупку — 1,01 долл. Мосэнерговская дочка — «Энергоинвест» — по этой цене покупает, до них, кстати, никогда не дозвониться. Остальные по единичке стоят — такой стройный ряд. И мне предлагают по 1,005. Это означает, что кто-то готов конкретно продавать. Единица, — говорю, чтобы отделаться. Ну и сколько же ты возьмешь? — спрашивают. Думаю, шутят что ли? Да хоть сто тысяч! — говорю. В ответ: Получил. «Ренессанс-Капитал». 
         Я соображаю, что сделал что-то не то: «Ренессанс» — ребята грамотные, просто так не продают. Начинаю звонить и быстро скидывать все обратно. Помню, еле-еле успел «Тройке» немного продать. При этом еще в «Тройке» по дружбе говорят: Сегодня нам «Ренессанс» «Мосэнерго» много продал. И только я это слышу, перед моими глазами такая сделка, что я чуть со стула не падаю: два миллиона акций «Мосэнерго» по доллару за акцию! «Мосэнерго» — такая бумага, что ее очень крупными лотами не продают: максимум пол-лимона, но это очень редко. А тут ниже бида, хотя такой большой лот обычно с премией по отношению к офферу продается! Ну, думаю, все. Надо сливать. 
         
         «Бидом» на брокерском сленге называется цена на покупку акций, «оффером» — соответственно, цена на продажу. Лучшим бидом является самая высокая цена на покупку, в данном случае — 1,01 долл. за акцию «Мосэнерго». Когда продавец соглашается на более низкую цену, это означает, что пакет, который он собирается продавать, настолько велик, что не имеет смысла пытаться реализовывать его постепенно, не сильно роняя цены. Гораздо лучше продавать акции достаточно крупными лотами по более низкой цене, но при этом выигрывать время.
         
         Смотрю, в системе стоят еще четыре чайника, все еще выше 99 центов покупают. Думаю, к этим мне уже не успеть — им сольют другие и сделают это раньше меня. И одна компания (не буду говорить какая, ладно?) покупает «Мосэнерго» по 99. Они не то что чайники — просто я знаю, что у них есть эти бумаги, и они будут пытаться поддерживать рынок. Звоню. 
         — Соедините меня, пожалуйста, с трейдерами. 
         — С какими трейдерами? 
         — По акциям! — нервно так говорю, тороплюсь. 
         — А-а, сейчас. А по каким акциям? 
         — Да по «Мосэнерго»!!! — я уже в крайнем возбуждении, быстрее бы слить, убытки сидишь считаешь. Соединяют наконец. 
         Чувак там, чувствуется, пьет чай с бубликами, кайфует. И тут я ему: 
         «Мосэнерго», 99 центов, 50 тысяч, получил! Как приговор. Мне потом рассказывали, что это было очень смешно. Но в тот момент мне было не до смеха — время было дорого. И вот, я уже бросаю трубку, он кричит: 
         «Кто ты?!» И только тут я соображаю, что даже не назвался, и сделки просто-напросто может не быть. Быстро говорю, бросаю трубку, и бегом сливать следующему, следующему, следующему. Вечером цены уже были на уровне 93 центов, и даже по ним уже неохотно брали. Но я слил еще какое-то количество воздуха и в итоге вышел даже в плюс. 
         Вечером пришел в «Бостон». Поговорили мы и сошлись на том, что «Ренессанс» что-то знает о Боре. И точно: через несколько минут появляется сообщение, что у Ельцина какие-то осложнения. Дальше все понятно. Тут главное быть первым. Ведь у многих еще нет «Рейтера», и что у Бори со здоровьем плохо, им никто не скажет. Точнее, скажут, но в завуалированной такой форме: «Мосэнерго», 99 центов, 50 тысяч, получил".