Битва за Францию. Макрон vs Ле Пен. Без ЕС, НАО и мигрантов. Что значит для России и мира выборы?

Битва за Францию. Макрон vs Ле Пен. Что значит для РФ и мира?

Поддержать канал: https://boosty.to/kolesnikov

Мои ресурсы: Telegram https://t.me/kudaidem2

VK https://vk.com/id170715284

Rutube https://rutube.ru/channel/4169818/

Zen https://zen.yandex.ru/id/6228a9bdb2ff024222e4cab2

Пять лет назад Эммануэль Макрон был избран с первой попытки. 

На этот раз его соперниками являются Валери Пекресс из правоцентристов; 

Эрик Земмур, который хочет «спасти Францию» от массовой иммиграции;  

Жан-Люк Меланшон, крайне левый головорез.

Но главная конкурентка Макрона — Марин Ле Пен, националистка-евроскептик; 

Кто выйдет на первое место? 

Разберем прогноз результатов, анализ того, что будут означать победы кандидатов.

И как это скажется на отношениях России и Франции.

Расскажу, почему результаты выборов в Европе скажутся на всей Европе и на каждом россиянине.

На международном уровне президентская гонка будет рассматриваться как барометр силы популизма.

По конституции Пятой республики выборы проходят в два тура. 

Первый тур – открытый для всех официальных кандидатов, который состоится 10 апреля. 

Затем два лучших соревнуются во втором туре, который состоится 24 апреля. 

Макрон пока лидирует в ужесточающейся президентской гонке.

Но, даже победа с небольшим перевесом во втором туре может создать проблемы для президента на второй срок.

Средний разрыв между г-ном Макроном и его ближайшим соперником, националисткой-популисткой Марин Ле Пен, сократился с 13 пунктов до семи пунктов в начале апреля. 

Модель прогнозирования Economist показывают, что, если пара встретится во втором туре, как это было в 2017 году, победа Макрона над Ле Пен может составить всего 53% против 47%.

По мере того, как спецоперация затягивается, всплеск опросов, которым наслаждался  Макрон, находясь в центре дипломатических усилий по ее прекращению, начал спадать. 

Французы, кажется, все еще доверяют своему президенту за попытку, несмотря на то, что он не увенчался успехом. 

Но теперь французов больше беспокоит влияние спецоперации на их кошельки. 

Кроме того, Макрон теперь говорит вещи, которые французы не очень хотят слышать. 

Во время пандемии он сосредоточился на том, чтобы тратить «во что бы то ни стало» на защиту людей и рабочих мест. 

Он изложил свои планы на второй срок. 

В отличие от его брошюры-манифеста 2017 года, которая была полна улыбающихся лиц и восклицательных знаков, в этом году представлены мрачные образы и говорится о «жестоком возвращении трагического в историю». 

Макрон обещает, среди прочего, повысить пенсионный возраст с 62 лет до 65; 

обязать получателей основных пособий проходить обучение или работать; 

и платить учителям больше, только если они берут на себя больше задач. 

Старые страхи Европы перед мигрантами усиливают беженцы из Украины. 

На митинге в Париже 27 марта толпа скандировали «Это наш дом!».

как и в 2017 году, второй тур скорее всего пройдет между Макроном и Ле Пен. 

Вначале спецоперация на Украине укрепила позиции действующего президента. 

Избиратели ищут какой-то формы стабильности во время страха, и Макрон часто проявляет себя лучше всего во время кризиса. 

Основные кандидаты, у которых есть реальные разногласия с Макроном по таким вопросам, как налогообложение или ядерная энергия, не видят иного выбора, кроме как в целом приветствовать его дипломатические усилия.

Перед своим избранием в 2017 году Макрон предупреждал, что «войны и конфликты не позади нас» — они уже в Европе. 

Вскоре после вступления в должность он призвал Европу мыслить категориями «европейского суверенитета» — фраза, которая в то время казалась столь же абстрактной, сколь надуманной и амбициозной. 

Тем не менее, на саммите в Версале 10 и 11 марта 2022 года лидеры ЕС пообещали именно построить «европейский суверенитет»: 

взять на себя больше совместной ответственности за оборону и работать над большей автономией в области энергетики, лекарств и продуктов питания.

После того как челночная дипломатия Макрона в Москве не смогла предотвратить СВО, некоторые сочли его наивным. 

Генерал Тьерри Буркхард, самый высокопоставленный солдат Франции, начальник Главного штаба Вооружённых сил Франции сказал:

«Американцы сообщали, что русские нападут, — они были правы. 

Французские службы думали, скорее, что завоевание Украины обойдется чудовищной ценой и у русских есть другие варианты свержения украинского режима”.

Но, Макрон сумел представить свой диалог с Путиным как проницательную государственную мудрость: он начал переговоры именно потому, что осознал, насколько серьезны угрозы со стороны России. 

С декабря президент Франции созванивался (или встречался) с Путиным 16 раз, 

а с Зелеленским — 24 раза. Опрос показывает, что 59% считают, что Макрон «принял вызов».

Короче говоря, усилия г-на Макрона приветствуются, несмотря на отсутствие результатов. 

Пока, опросы показывают, что 80% поддерживают прием беженцев. 

Франция примет не менее 100 000 человек. 

Марин Ле Пен, младшая дочь Жана-Мари Ле Пена, основателя ультраправого «Национа́льный фронт» (фр. Front National,  FN).

Марин — лидер партии «Национальный фронт» с 2011 года.

Она когда-то сравнила мусульман, молящихся на улицах Франции, с нацистской оккупацией, сегодня она быстро превращается в самого страшного и грозного лидера партии в Европе. 

На континенте, сотрясаемом двойными конвульсиями исламистского терроризма и самым большим притоком беженцев в современной истории, политика идентичности отступает, и Ле Пен находится в авангарде. 

Задолго до того, как другие лидеры начали закрывать двери и воздвигать заборы из колючей проволоки, она осудила Европу без границ и мрачно предупредила о «гигантской миграционной волне», которая захлестнет континент. 

Сегодня такие неприятности играют ей на руку, укрепляя ее привлекательность дома и авторитет среди правых националистов за границей. 

Она считает, что выполняет патриотическую миссию. 

Она хочет защитить ностальгическую версию Франции от армии угроз — евро, глобализации, конкуренции, иммиграции и исламизма. 

«Она борется за суверенную, патриотическую, свободную страну», — говорят ее соратники. 

Ле Пен стремится ниспровергнуть либеральный порядок во Франции и демонтировать послевоенныйы проекта интегрированной Европы.

Еще в 2002 году ее отец, бывший десантник с классическим образованием, воевавший в Алжире и Индокитае, потряс Францию, дойдя до финального тура президентских выборов, где он получил 18% голосов против голлиста Жака Ширака. 

Она сменила отца на посту лидера партии в 2011 году, и с тех пор ее популярность неуклонно растет. 

На выборах в декабре прошлого года в Нор-Па-де-Кале-Пикардия, на северо-востоке страны, в регионе более густонаселенном, чем Дания, за нее проголосовал 41%.

Марин сочетает в себе домашний национализм, политику идентичности и звездную привлекательность. 

Пока, маловероятно, что она выиграет на этих выборах, но этот факт ее не беспокоит: 

она считает, что ее борьба долгая и что история на ее стороне.

Молодая девушка, травмированная битвами своего отца, нашла способ связаться с недовольными Францией. 

Она называет этот электорат «забытой французской республикой» — молодые люди, пытающиеся найти работу;

 и работающие бедняки, пытающиеся свести концы с концами, которые в прошлом могли обратиться в Коммунистическую партию, теперь становятся сторонниками Ле Пен.

Политика ее отца прорывалась сквозь швы антисемитского, ультранационалистического, католического нативизма, стремился спровоцировать. 

Нативизм —  это концепция, согласно которой человеку присущи независимые от опыта врождённые идеи.

Противоположная ей эмпиристическая теория рассматривает протяжённость ощущений как нечто приобретённое, как продукт опыта.

У Ле Пен большие амбиции: вылечить маргинальное экстремистское движение и превратить его в серьезную партию, готовую управлять страной. 

Ее отец никогда не хотел власти и никогда не пытался ее добиться, 

Он избегал ответственности. 

Марин создает сеть выборных должностных лиц, набирает экспертов: именно то, что нужно для победы и будущего управления Францией.

Но, не было неизбежным, что она пойдет в политику. 

Марин родилась недалеко от Парижа в 1968 году, через два месяца после того, как студенты начали рвать булыжники и опрокидывать баррикады в Париже.

Ее детство было определенно своеобразным. 

Ее мать ушла, когда ей было 16, связалась с журналистом, который изучал биографию ее отца Жан-Мари и в итоге соблазнил его жену. 

Ле Пен не видела мать 15 лет. 

Бретонцы считают себя сделанными из гранита, закаленного тем, что швыряет в них океан. 

Испытания Ле Пен еще больше закалили ее. 

Она сильно страдала, но это сделало ее сильнее. 

Ле Пен соглашается: 

«В очень юном возрасте мне пришлось столкнуться с жестокостью, которой обычно не подвержены дети этого возраста. 

Это формирует определенный характер». 

Такая решимость сослужила ей хорошую службу позже, когда, родив в быстрой последовательности дочь и близнецов, она рассталась со своим первым мужем и стала молодой матерью-одиночкой. 

Политическая жизнь и работающее материнство приносят странные вызовы. 

Ле Пен рассказывает, как однажды заперлась в туалете, когда разговаривала по телефону во время радиоинтервью в прямом эфире, а ее дочь кричала за дверью, что ее брат только что оторвал голову ее кукле Барби. 

То, что она пережила в молодости, а затем трое детей и развод, укрепили ее волю к борьбе.

 Ле Пен говорит об этом так: 

«Чтобы меня дестабилизировать, нужно много усилий».

Что особенно интригует, так это то, что битва, которую она выбрала, такая же, как и битва ее отца. Это не было данностью. 

Какое-то время «она не думала о политике». 

Ле Пен начал карьеру юриста. 

Она была очень хорошим адвокатом. 

И все же тяга к политике взяла над ней верх. 

Она была разочарована как юрист — ее характер не предрасполагают быть просто зрителем». Политика поглотила ее, как и всю семью Ле Пен.

Клановый характер движения ее отца и постоянное стирание граней между семьей и партией — когда ужины превращались в политику, 

а политика — в любовь — привлекали дочерей, несмотря ни на что. 

Первый муж Ле Пен не был политическим деятелем, но ее нынешний партнер является избранным должностным лицом, как и ее второй муж. 

Разлад старшей сестры с отцом открыл дорогу младшей Марин. 

Ле Пен говорит: 

«Я хотела заниматься другими вещами, — Но политика — это вирус.

 Если он у вас есть, вы никогда не сможете от него избавиться».

В 2003 году, она была заядлой курильщицей с хриплым голосом, с неопрятной копной длинных светлых волос, которая пыталась найти свое место в компании мачо-традиционалистов, отстаивающих семейные ценности. 

Не было очевидно, что у нее есть то, что нужно, или что партия, как и большинство крайне правых движений, пропитанных мужественностью и основанных на католической ортодоксальности, примет ее, разведенную женщину, которая отказалась осуждать аборты. 

В борьбе за место в национальном исполнительном органе ФН ей противостояли старожилы-традиционалисты.

Тем не менее, в Ле Пен есть целеустремленная безжалостность, которая также объясняет расчетливое обаяние и профессиональную улыбку, которые она может включить и так же внезапно выключить. 

Когда в 2011 году она баллотировалась в лидеры ФН, решив создать более респектабельную партию. 

Ее решение баллотироваться проистекало из непоколебимой веры как в проект, так и в ее способность осуществить де-демонизацию, которой ее отец систематически сопротивлялся, дистанцируя партию от его антисемитских и ксенофобских возмущений. 

В основе стремления Ле Пен к власти лежат отношения с ее отцом — Жан-Мари: постоянное напряжение между любовью и соперничеством, долгом и бунтом. 

С таким отцом вы либо бунтуете, либо сдаетесь. 

Если вы не реагируете, если вы не противостоите ему, вы исчезаете. 

С этой точки зрения именно бунт заставил Ле Пен изначально отказаться от политики, хотя она последовала за своим отцом в изучении права. 

И все же желание получить одобрение отца в то же время отталкивало ее. 

Она признает, что в подростковом возрасте она «не была приоритетом для родителей». 

В какой-то момент до нее дошло, что если Жан-Мари хочет заинтересоваться ее жизнью, ей придется отправиться на его территорию.

Le Pen действует осторожне своего отца.

 Она высказывается не против ислама, а против «исламизации»: 

радикализации мечетей, 

ношения паранджи (что во Франции запрещено в общественных местах) 

и любого потакания мусульманским требованиям, 

вроде школьного питания без свинины, которое она считает «неприемлемым». 

 Хотя ее привлекли к суду (и оправдали) за ненавистнические высказывания после того, как она сравнила мусульман, молящихся на улице, с нацистской «оккупацией», она заявляет, что шокирована идеей, что можно считать НацФронт fn расистской. 

Решение об исключении ее отца Жан-Мари из партии, которую он основа было «моментом личного мужества» для Марин. 

Не все в окружении Ле Пен считали ее способной на это. 

Последней каплей для Марин стало то, что Жан-Мари повторил свое заявление о том, что Холокост был «деталью» истории Второй мировой войны. 

Это поставило под угрозу усилия Ле Пен по чистке партии. 

По ее словам, разрыв с отцом «был очень тяжелым в личном плане».

Марин назвала отца — неразумная личность с чрезмерной театральностью.

 Ее команда настаивает на том, что ссора не была инсценировкой, указывая на публичную обиду, которую Жан-Мари нанес ей, когда заявил, что ему 

«стыдно, что она носит мое имя»,

оскорбил любовника Марин, с которым она не состояла в официальном браке

и выступала против «гей-лобби» близких к ней советников внутри партии. 

Вероятно, ее отец вовсе не чувствовал себя обиженным, а наслаждался их разрывом: 

Жан-Мари спокойно относится к конфликту.

И все же бескомпромиссная жестокость ее решения изгнать отца подчеркивает, насколько они похожи. 

Ее мать сказала однажды: 

 «Марин, морской пехотинец— это абсолютный клон ее отца». 

У них одни и те же сильные стороны, в том числе тонкое понимание политического пространства и способы его использования. 

Жан-Мари построил свое протестное движение вокруг требований Пятой республики о сильной партийной системе. 

Марин пытается использовать нынешнюю хрупкость традиционных партий и спровоцировать их крах. 

Они оба по-своему политические нарциссы. 

Ее команда подчеркивает, насколько она «приземлена» в своей роли матери, которая сама делает покупки в супермаркетах. 

Но видеть, как она выступает на сцене, стоя с широко раскинутыми руками в конце речи, — искупительную позу, которую она выбрала для обложки своей последней книги, — значит видеть женщину, сильно заряженную одобрением других.

Прежде всего, отца и дочь объединяет холодный и расчетливый политический инстинкт. 

Она страдала в молодости от его политического выбора; 

он стал ее жертвой. 

Ле Пен не отрицает сходства. 

Из трех дочерей, признается она, «физически я больше всего похожа на него, и та, чей характер больше всего похож на него». 

В конце концов, она могла предпочесть остаться в стороне от общественной жизни, как ее сестры.

«Сердце либо разбивается, либо ожесточается», — говорит она: «Мое ожесточилось».

В конечном счете, она кажется одновременно движимой потребностью в личном триумфе и опьяненной своей патриотической миссией. 

Она поддерживает лидеров, которые сочетают в себе национальную гордость, мускулистую силу и размахивание флагом. 

Свою первую дочь она назвала в честь Жанны д’Арк. 

Ее партия получила кредит в российском банке, который, как сообщалось, был связан с Кремлем. 

Она не «поддерживается» Россией, огрызается Марин. 

Просто Путин, по ее мнению, «великий государственный человек». 

В молодости она узнала о силе толпы. 

Ей было 16, когда она впервые посетила один из митингов своего отца. 

она так привыкла к оскорблениям, которые сыпались в его сторону, что восторженная публика привела ее в слезы. 

Она вспоминала: 

«Я впервые осознал, что значит видеть, как сходит с ума толпа: сотни людей кричали и скандировали: 

«Ле Пен! Ле Пен!»… Меня переполняла гордость». 

Сегодня ее имя скандируют толпы — часто всего два слога: “Марин! Марин!" 

Это электризует ее, и это отличает ее от такой застенчивой женщины, как Ангела Меркель. 

Подробнее можно посмотреть в обзоре: “что оставила Ангела Меркель Германии после 16 лет у власти https://youtu.be/img9NIqcxTU 

У Марин Ле Пен врожденная способность разговаривать с обычными людьми. 

Рядовые избиратели говорят: она такая же, как мы».

Она поборница недовольства Франции. 

Решительный внутренний драйв и инстинктивное популярное прикосновение создают мощную и устрашающую смесь. 

Это женщина, которая знает, что она во что-то вникла, и приготовилась к последствиям, как публичным, так и личным. 

В этом отношении она так похожа на своего неутомимого отца.

она непроницаема для страха.