Простенькая модель, дающая прогноз будущего доллара и мирового рынка

В 2011-2015 гг мне довелось походить на лекции и поучаствовать в семинарах по неокономике у Олега Вадимовича Григорьева (светлая память). На этих семинарах мы помимо всего прочего также активно обсуждали различные экономические модели. И хотя я уже очень много лет не принимал участия в такого рода обсуждениях, когда произошли все эти события с нашими ЗВР, я мигом вспомнил неоэкономические модели рыночного взаимодействия, а вместе с ними, разумеется, в голову стали приходить вытекающие из этих моделей прогнозы. А в наше турбулентное время иметь осмысленное представление хотя бы о веере вероятностей возможного развития событий — это уже неплохо.

Собственно поэтому я и решил запилить этот текст. Я изложу модель рыночного взаимодействия (как я её понял в своё время), затем применю модель к нашему мировому рынку. И накидаю варианты развития событий, вытекающие из этой модели. Вероятности и общую адекватность прогностического веера пусть каждый оценивает сам.

Итак, модель

Представим, что мы с вами живём в одной ойкумене. И у вас, и у меня есть своё натуральное хозяйство. Допусти в ойкумене таких хозяйств некоторое количество (неважно сколько). Каждое хозяйство полностью обеспечивает себя всем необходимым: зерном, вином, одеждой, утварью и т.п. Но запасают все хозяйства только зерно и вино, поскольку остальное не привязано к сезону и может быть изготовлено в любое время года.

Наши с вами хозяйства немного отличаются. Ваше расположено в долине реки. Вы производите и запасаете довольно много зерна и всегда сыты. Но с вином дела обстоят похуже. Поэтому вы чаще всего трезвы. Но вино у вас всё равно своё. Моя ситуация зеркальна. Моё хозяйство расположено на солнечном склоне холма. У меня всё в порядке с вином, запасаю я его в избытке, потребляю активно. С зерном похуже, но, как видите я жив, хотя больше пьян, чем сыт.

Допустим, однажды вы пришли ко мне в гости и рассказали забавную историю о том, как к вам накануне пришёл странный человек и попросил кувшин вина (напиться с дороги) в обмен на 10 каких-то странных маленьких металлических дисков, которые он называл монетами. Вы, естественно, прогнали полоумного.

Я вам отвечаю, что вы вообще не в теме. Оказывается царь нашей ойкумены открыл такую штуку, как рынок. Это такое место где вы всегда можете обменять 10 монет на мешок зерна или кувшин вина и обратно. Как в одну так и в другу сторону.

В нашей модели мы, на самом деле, опускаем вопрос о том, откуда реально появился рынок, как установились первые пропорции, почему металлические монеты стали деньгами (средством обмена) и множество других вопросов, чтобы не усложнять модель. Просто наступило новое утро и в ойкумене есть рынок где монеты меняют за зерно и вино и обратно в тех или иных пропорциях.

Посмотрите, как интересно получается. У вас много зерна. Иногда даже больше, чем помещается в амбар. Это уже повод, чтобы хотя бы часть запасов монетизировать и начать хранить в деньгах, раз уж есть место, где в любой момент можно обернуть эти деньги обратно в предмет потребления. А тот факт, что на рынке на монеты можно купить столь ценное в вашем хозяйстве вино, делает перспективу взаимодействия с этой институцией просто фантастической.

И вы, и я и все прочие хозяйства ойкумены начинают взаимодействовать с рынком. Причём мне лично понятно, что на моих склонах выгодно выращивать только виноград и продавать на рынке вино. А зерно закупать на этом же рынке. Но чтобы решиться на уничтожение своего натурального хозяйства я должен быть уверен в двух вещах:

1. Монета не превратится в тыкву. В любой момент на рынке я смогу поменять свои 10 монет на мешок зерна. Питаться монетами я по прежнему не умею.
2. Рынок и весь его ассортимент всегда будет доступен для меня. Не будет ситуации, что я пришёл на рынок, а там зерна нет вообще ни за какие деньги.

Что будет с нашими хозяйствами, когда мы оба обретём эти две веры: в деньги, и в рынок? Правильно, наши хозяйства из натуральных превратятся в товарные. А в нашей ойкумене сформируется попродуктовое разделение труда. Я буду специализироваться на вине, а вы на зерне. И все от этой специализации выиграют. Мы станем жить богаче и потреблять больше и зерна и вина, чем до того, как у нас возник рынок.

Предположим, что внезапно наш царь втащил нашу ойкумену в эпоху великих географических открытый и мы обнаружили, что на земном шаре есть ещё ойкумены, а в них рынки. При этом уровень жизни и богатство рынков в разных ойкуменах разные. Чем же они отличаются? Уровнем разделения труда. Или, другими словами, глубиной специализации.

На нашем бедненьком рынке торгуются всего два товара и вообще не торгуются услуги. На рынке среднего размера уже есть немного услуг, а по товарам специализация довольно глубокая. Там есть дровосеки, они продают на рынке дрова, вам не нужно их запасать самим. Там жёны не ткут ткань, есть специальные фабрики, которые на этом специализируются. Есть гончарные мастерские и куча всего ещё.

Но всё это меркнет перед роскошью богатого рынка. Там не просто кто-то изготавливает мечи. Там есть хозяйство, которое изготавливает заготовки, из которых другие хозяйства изготавливают различные изделия, в том числе мечи. То есть там не попродуктовое, а технологическое разделение труда, когда целое хозяйство специализируется на одельном звене большой продуктовой цепочки. Там люди специализируются на чём-то одном и вообще ничего не делают другого, всё даёт рынок. Они даже еду себе не готовят и за продуктами и товарами не ходят. Специалисты с желтыми коробками за плечами приносят уже приготовленную кем-то другим еду им на дом. А главное стоит всё сущие копейки. Во всяком случае с их-то зарплатами.

Мы выносим за скобки, как происходит углубление разделения труда, развитие рынка, что будет происходить, если богатый рынок начнёт взаимодействовать с бедным. В этой части модели нас интересует только одно: рынок может быть большим и богатым, где всего много и всё дёшево (для местных). И рынок может быть маленьким и бедным, где всего мало и всё дорого (для местных).

Применение модели

Давайте применим модель к реалиям. Представим, что вокруг 2005 год. Вот у вас есть хоть какие-то сомнения в том, что отложи вы 1000 долларов на компьютер сейчас в 2005-м, через год, в 2006-м, вы не купите за 1000 полноценный компьютер (ну, может двадцатку накинуть только придётся)? У меня, например, нет. Хорошо. А есть ли у вас хоть какие-то сомнения в том, что приди в любую точку мира со своими 1000 долларами, вы сможете купить на них любой товар соответствующей цены? Вообще, верите ли вы, что придя в любую точку мира с любой суммой долларов вы встретите какие-то препоны в том, чтобы обменять эти доллары на соответствующее количество товаров? Внимание, ещё вопрос: в какой валюте и вы, и другие хозяйствующие субъекты, компании и государства, должны по здравому размышлению держать свои резервы?

Перенесёмся в 2022, сразу на 25 февраля. Кто-нибудь в мире сейчас может быть уверен в том, что его долларовые сбережения не обесценятся за год процентов на 10? Какое-нибудь правительство в мире мире вообще может быть уверено в том, что оно сможет в любой момент обменять свои доллары на товары? Хорошо. Не доверять валюте мы привыкли. Доллару мало доверия рублю ещё меньше.

Но вот что ново в этой ситуации — это то, что убито доверие к рынку. Протекционизм, когда правительства вводят заградительные пошлины, по сути запрещая продавать иностранные товары на локальном рынке, не убивает доверие к мировой торговле. Потому что, неважно, что вам трудно что-то продать, зато купить вы можете что-угодно в любой момент. Но сейчас это не так. Очень много кто не может купить очень много чего на мировом рынке. А кому нужен рынок, на котором не продаются в нужном количество по подъёмным ценам удобрения, энергоносители, да хоть даже предметы роскоши.

Обратите внимание, удар по мировому рынку нанесён с двух сторон. Мировая валюта (доллар) ненадёжна. Хранить ЗВР в долларах — просто авантюра после недавних событий. Плюс сам мировой рынок — дискредитирован. Если ты чего-то не производишь сам у себя, нет никаких гарантий, что именно тебе это продадут на рынке.

Собственно варианты прогноза

1. Все всё забыли, 2005 год вернулся. То есть все реально поверили, что сберегать в долларах надёжно и безопасно. И в любой момент в любой точке мира тебе за них всё что нужно продадут. Вот прям завтра французы приедут в Россию, покажу доллары и правительство отменит запрет на экспорт удобрений.

2. Вернулось доверие к рынку, не вернулось доверие к валюте. То есть весь рынок такой же, только все (включая США) начинаю торговать не за доллары, а за другую валюту. За евро или юани или какую-то корзину. Заходите вы на сайт эппл, а там цены в рулях колеблются не с курсом доллара, а с курсом юаня.

3. Вернулось доверие к валюте не вернулось доверие к рынку. То есть расплачиваемся по-прежнему в долларах, но не торгуем на глобальном рынке. Есть кучки стран, которые доверяют друг другу и продают друг другу товары. Но не продают другой кучке. Все кучки внутри себя расплачиваются долларами, потому что, ну, вот такой вариант мы придумали.

4. Не вернулось доверие ни к рынку, ни к доллару. Страны разбились на кучки, запилили свои системы разделения труда со своими локальными валютами. Где-то может быть какая-то национальна валюта стала глобальной для этой кучки. Где-то придумали псевдо евро (помните экю?), эдакую наднациональную валюту. Кучки между собой не взаимодействуют, либо взаимодействуют крайне ограничено. Ну, помните, западная долларовая система и Совет экономической взаимопомощи. С той лишь разницей, что две системы взаимодействовали очень активно, а сейчас не будут.

Если допустить, что будет две системы разделения труда и два (псевдо)глобальных рынка, то каждая из них будет меньше и беднее, чем та единая, которая цвела и пахла в 2005. Товаров будет меньше и они будут хуже и дороже (чем меньше уровень разделения труда, тем больше оно вот так). Рассчитывать на жирную сферу услуг и еду на дом я бы не стал. Если останутся самозанятые женщины, которые будут подшивать нам одежду, уже хорошо, а то всё сами, сами.

Итак, была показана модель, она была применена к реалиям, она чего-то там напрогнозировала. Как с этим жить, каждый решает сам.