ЭКОНОМИКА РОССИИ: ПОСМОТРИМ ТРЕЗВО, БЕЗ ИЛЛЮЗИЙ

Я заметил однажды, что любое рассуждение или утверждение в наши дни является практически невесомым, поскольку вероятность того, что завтра утром оно будет совершенно неактуальным — почти 100%. Поэтому все разговоры на макроэкономические темы лучше сводить теперь к конкретным фактам, имеющимся на сегодняшний день, с умеренными каузациями и минимумом интерпретаций. При этом стоит отличать факты от данных, напомню, на всякий случай. Данные я перечислять не буду, а вот некоторые факты пожалуй указать стоит для более трезвого и полного понимания развивающейся ситуации в экономике и в конкретных секторах. Итак.

Авиаотрасль. Европейские и американские лизинговые компании, а также производители Боинг и Эйрбас отказываются от поставок амортизационных сервисных компонентов для обслуживания самолетов, производители двигателей, и подрядчики-производители комплектующих также прекратили поставки. На подходе производители малых самолетов, очевидно. Самолеты нужно обслуживать раз в 28 дней. Без обслуживания самолет нельзя выпускать в воздух, он будет стоять на поле. Парк самолетов у российских авиакомпаний преимущественно не новый и естественно лизинговый. На складах запчастей практически нет. На российских самолетах летать также придется меньше — во-первых, их мало, во-вторых, они все работают на импортном европейском и американском программном обеспечении, производители которого заявили, что они отказываются поддерживать программное обеспечение, поставленное российским компаниям и, естественно, не поставят никакого другого. Помимо этого, достаточно большой корпус агрегатов и комплектующих там — западного производства, и самое главное — двигатели.  Замечу еще, что авиация — это не только пассажирские, но и коммерческие перевозки. В итоге совершенно неизбежен сервисный каннибализм, когда часть парка ставится на бетон и разбирается для создания запаса запчастей. Однако долго это продлится не может, и это крайне небезопасно. К вопросу о многофакторности будущей инфляции.

Контейнерные перевозки. Это один из самых негативных импактов.  Ведущие мировые контейнерные перевозчики, обеспечивающие 70% мировых контейнерных перевозок, прекращают перевозки и в Россию, и из России, в том числе отказываются забирать пустые контейнеры. Все не скоропортящиеся товары — электроника, одежда, оборудование, лекарства, производственные и сервисные компоненты и пр., и пр. — это контейнерные перевозки. Причем это касается не только поставок из Европы или Америки, это касается всего мира, в том числе и Азии, и Севера Африки, откуда везется много непищевых товаров, повторюсь, включая производственные компоненты. Например, остановлены контейнерные поставки из Азии, большинство стран которых санкции не вводили. В частности, Китай полностью прекратил контейнерные перевозки через РЖД – проект, который отстраивался во время пандемии. На непродовольственном рынке России более 60% непродовольственных товаров — импортные. А остальные 40%, произведенные в России, имеют более 80% импортных компонентов, которые также попадают под понятие “неввозимый товар” — поставщики отказываются от поставок. Более того, операторы отказались осуществлять перевозки сухих автомобильных контейнеров, сохранив (пока) перевозки рефрижераторов. Здесь уместно напомнить, что Европа  — основной торговый партнер России, по крайней мире, был таковым еще несколько дней назад. А также не стоит забывать, что даже в случае готовности продолжать работу в России, о чем, например, заявил Hyundai, он все равно вынужден приостановить здесь сборочное производство, поскольку не может получить комплектующие из-за той самой логистической изоляции. Еще раз повторюсь: абсолютно все отрасли российской экономики находятся в режиме сужения выпуска или его полной остановки не только потому, что введены санкции, не только потому, что бизнес оценивает риски, как запредельные и лишен технической возможности вести бизнес с Россией,  а потому, что логистическая блокада исключает возможность коммерческого взаимодействия. И даже в случае канализации альтернативных вариантов инфляционный удар, очевидно, будет огромной силы. 

Автомобильная отрасль. Почти все (а через пару дней, похоже, вообще все) европейские, американские и японские автомобильные производители закрывают продажи в Россию. В том числе поставки сервисных запчастей. Напомню также, что многие из них — это производители крупногабаритного грузового транспорта. В России парк грузовых траков на 60% состоит из грузовиков тех самых производителей. Да к тому же этот парк на 70% состоит из неновых автомобилей. А Камаз производит свои траки из компонентов, около 40% которых приходится на импортные комплектующие. У Автоваза доля импортных компонентов еще выше, поэтому он приостановил производство на несколько дней из-за нехватки чипов Bosch — немецкого производителя. На подходе Соллерс, с Патриотом и Буханкой, потому что даже в них сейчас есть импортные компоненты. Также все (!) нероссийские автомобильные бренды приостанавливают сборочные производства за неимением комплектующих, включая корейские, поскольку контейнерная блокировка исключает возможность получения компонентов.

Тяжелая промышленность — черная и цветная металлургия. На основных металлургических производствах ограничиваются или приостанавливаются программы реновации и постройка новых мощностей, поскольку основные подрядчики — европейские инжиниринговые и машиностроительные компании из Германии, Австрии и Италии. Программное обеспечение, естественно, оттуда же. 

Добывающая промышленность. Все редкоземельные металлы, весь газ и вся нефть добывается на оборудовании таких компаний как CAT, Schlumberger и пр., и пр. Часть из них уже объявили об остановке поставок и комплектующих, часть объявят в ближайшем будущем.

Западные нефтегазодобывающие компании. Они ушли и разрывают совместные проекты. Что такое совместные проекты? Это прежде всего технологии и программное обеспечение. Бурение, гидроразрывы и пр. — это все делается по западным технологиям и на западном оборудовании. Ничего подобного ни Китай, ни Юго-Восточная Азия не имеют.

Пищевая промышленность. Здесь тотальная зависимость от оборудования, от кормов, от фармакологии во всех секторах — от растениеводства до животноводства и птицеводства. Семенной фонд, генетические яйца, и пр. — все европейское и американское.

Электроэнергетика. В малой энергетике, обслуживающей в большом объеме сельхозсектор, доля импортного оборудования более 65%, и оно требует постоянного обслуживания. В большой энергетике, программное обеспечение практически полностью западное и японское.

Потребительский сектор. Поставщики одежды, мебели, инструментов, посуды, бытовой электроники электроники, косметики и пр. массово заявляют об уходе с рынка, и это продолжится. Безусловно, этот тип товаров Китай и Азия заместить смогут достаточно быстро, но, во-первых, вопрос — в каком объеме и какое это будет качество. А во-вторых, очевидно, Китай воспользуется всеми возможностями расчищенного конкурентного поля, со всеми вытекающими инфляционными последствиями.

Сервисный сектор. Большие сети, типа Burger King, MacDonalds, KFC пока не ушли с рынка, но активно ведут консультации о возможном сокращении бизнеса в России. Поставщики косметики и оборудования для барбершопов и салонов красоты также заявляют о возможном прекращении поставок. Некоторые гостиничные сети уже заявили о том, что покидают российский рынок. Ресторанный бизнес с нехваткой продуктов и ростом цен на них естественным образом будет депрессировать в инфляционной среде дефицита и инфляционного спайка, а также неизбежной безработицы (малый и средний бизнес уже начали увольнения) и падения доходов потребителей. То же самое касается фитнес-индустрии. Ну а представители индустрии кинотеатров заявили, что отрасль на грани исчезновения, поскольку четыре главных американских студии больше не дадут в Россию новых релизов, а без американского кино, которое держало посещаемость, заполняемость кинотеатров не превысит 20%, что равносильно окончанию бизнеса. Не думаю, что здесь можно говорить о замещении китайским или индийским кино.

Поставщики продуктов питания уже начали заявлять о прекращении поставок, новые случаи будут каждый день, и ценовые спайки уже происходят.  Несмотря на то, что сети заявили об ограничении наценки на “основные категории продуктов” на 5%, это означает что всю инфляцию они переложат на “не основные категории”, а это — тот самый “широкий ассортимент” современного супермаркета. Население в городах давно привыкло питаться не одним кефиром и картофелем. При этом некоторые крупнейшие сети уже объявили об ограничении продаж “в одни руки”.

Медицинское оборудование. Все высокотехнологичное медицинское оборудование —   европейского, американского или японского производства. Нет смысла даже обсуждать будущий ущерб от разрыва коммерческих связей — он колоссален. В этом сегменте не идет речь даже о частичном замещении.

Самое главное — производители чипов. Основные производители — Intel, AMD, NVIDIA и TSMC остановили поставки самих чипов и в добавок комплектующих российским производителям чипов, поскольку они свою продукцию делают из импортных компонентов. Несмотря на то, что южнокорейский Самсунг пока сумел договориться о выводе своей продукции из-под санкций, надо понимать, что это касается только бытовой электроники. Чипы Самсунг прекращает поставлять, как и сложную промышленную технику, включая мед. оборудование. Очевидно, что чипы — это и есть все мировое производство чего-бы то ни было в диджитализированном мире.

Теперь можно задать вопрос: как быстро Китай, Индонезия, Вьетнам, Индия смогут заместить фактически всю несырьевую экономику? Как быстро и за какие деньги возможно выстроить с ними дополнительные товарные каналы с учетом, например, географического фактора и новых трудностей России с глобальной логистикой? И это при условии, что китайские и другие азиатские партнеры, не вводя санкции напрямую, не решат, что санкции Западного мира лучше соблюдать. Это простой бизнес-интерес: текущий объем торговли Китая с США составляет 755 млрд долларов и 586 млрд евро — с Европой. С Россией — 146 млрд долларов. Это официальная информация по итогам 2021 года. И это при абсолютно несопоставимых рисках и налаженных коммерческих каналах в Европу и США. По этим цифрам можно представить себе степень важности российского рынка для Китая. Помимо этого следует четко понимать, что Китай в соответствии со своей дипломатической доктриной никогда не участвует ни в каких альянсах, но чётко преследует свои национальные интересы. Поэтому Китай прекратил контейнерные перевозки через РЖД, поэтому Китай не оплачивает танкерную нефть, поэтому Азиатский Банк Инфраструктурных Инвестиций, подконтрольный Пекину, заявил, что они частично приостанавливают, а частично закрывают все проекты, связанные с Россий. Это только первые шаги Китая, демонстрирующие прагматичный подход китайских «коллег», который не сулит российской экономике никаких выгод.

Предположение о том, что западные компании, у многих из которых производство в Юго-Восточной Азии, просто направят потоки на Россию оттуда, не выдерживает никакой критики. Как я уже упоминал в предыдущих статьях, западные компании разрывают коммерческие отношения с Россией не потому, что “правительство” приказало, а потому что риски и отсутствие технических возможностей вести коммерческую деятельность — благодаря санкциям, конечно, — делают бизнес с российским компаниями буквально невозможным. Я допускаю, что со временем могут возникнуть различные схемы и расшивки — бизнес всегда найдет лазейки. Несмотря на всю тяжесть положения, российская экономика остается, несмотря на все ограничения, рыночной по сути организации экономических отношений, а это значит, что она более эластична, чем командно-плановая, как была в СССР или как есть сегодня в Северной Корее. Это, в целом, одно из немногих обнадеживающих оснований того предположения, что северокорейской модели удастся избежать, при том, что качество жизни безусловно и неизбежно трансформируется драматически. Это основание, однако, может быть неактуальным завтра, поскольку уровень неопределенности и непредсказуемости политических решений показывает предельные значения.

Я не упомянул массу других отраслей и секторов: химпром и фармацевтику, машиностроение и лесопереработку, ритейловую торговлю и строительство и пр., и пр. — иначе был бы очень длинный список. Ситуация там, ± такая же: прекращение поставок оборудования и компонентов, резкое снижение выпуска, неизбежные увольнения и дальше по цепочке. Умышленно не коснулся здесь и финансовой сферы, это тема другого разговора. Также, я опустил рассмотрение разнообразных негативных экстерналий, таких, как институциональная коррозия и все связанные с ней процессы, или, например, социальные последствия в виде безработицы, роста маргинальных слоев, и т.д. Все это обширная тема для отдельного анализа.    

Скажу банальную вещь, очевидную для любого здравого человека, даже не экономиста: невозможно нормальное функционирование экономики с современным производством, сервисом и торговлей без глобальной интеграции, страновой аутсорсинг — это неоспариваемая данность, нравится это кому-то или нет. И Россия глубочайшим образом экономически глобализована и интегрирована в производственные цепочки, тем более, принимая во внимание низкий уровень и технологий, и производственных мощностей в большинстве отраслей и секторов. Это касается практически всех стран в мире, даже Венесуэлы, где работает, например, Burger King, Unilever, Inditex (брэнды Zara, Massimo Dutti и пр.)  и т.д.  Исключением является, например, Северная Корея. Но Северная Корея десятилетиями находилась в изоляции и выстроила, хотя убогую и варварскую, но моноэкономику, там не рвались практически одномоментно все экономические взаимосвязи с миром при глубочайшей с ним экономической интеграции и полной зависимости от аутсорсинга, там занавес закрылся тогда, когда никаких интеграционных производств и глобальных взаимодействий не было. Такая зависимость — это не просто нормально, это единственный способ обеспечивать экономический рост и функционировать современной экономике в принципе. Глобальное распределение производства конечной продукции и компонентов в зависимости от страновых компетенций и ниш позволяет двигаться в конвергенции, когда бедные страны подтягиваются к богатым и имеют интенсивный экономический рост за счет низкой базы, который по мере развития этих стран замедляется, что естественно. Самый яркий пример тому — Китай и Юго-Восточная Азия. В этом же ряду могла бы быть и российская экономика, но она была ограничена институциональными рамками, сдерживающими экономическое развитие и демонстрировала рост, сопоставимый с развитыми потребительскими инновационным экономиками, что не естественно. Теперь, к сожалению, с резким разрывом производственных, технологических, торговых и финансовых цепочек, от которых российская экономика зависит, как и любая другая современная рыночная экономика, этот рост, очевидно, теряется. Более того, отрицательные значения экономической динамики также неизбежны.

В заключении напомню, что Россия — это 1,7% мирового ВВП, из которых более 60% — это сырье. Доля России в мировом экспорте — 1,98 %, где еще раз напомню, доля сырьевого сектора более 60%, импорта — 1,35.%. (По итогам 2020 года, https://trendeconomy.ru/data/commodity_h2/TOTAL). Это сильно ниже большинства развитых и основных развивающихся стран. И это объективный показатель того, насколько российский рынок был интересен в мировом контексте до начала напряженности. Нетрудно представить себе уровень интереса к российскому рынку сейчас, и у международного бизнеса возникает закономерный вопрос: стоит ли рисковать в такой ситуации? Впрочем, я предполагаю, что никаких вопросов и не возникает. 

Безусловно, европейские и североамериканские экономики сталкиваются сейчас с неизбежными трудностями: подорваны темпы экономического роста, продолжает расти инфляционное давление, а рост коммодитиз и до сих пор не расшитые логистические цепочки снижают темпы восстановления после пандемии, энергообеспечение в сложном положении. Но, во-первых, это — трудности, не сопоставимые с теми, которые могут случиться в российской экономике, это понятно любому первокурснику экономфакультета самого провинциального вуза. А во-вторых, весь тот товарный поток, который уходил на Россию, может уйти на западные внутренние и на восточные рынки. Да, доля его невелика в масштабах их внутреннего потребления. Но свою лепту в сдерживание инфляции и на европейском, и на американском рынках этот развернувшийся поток внесет, в этом сомнений нет.

Следует не забывать, что, говоря упрощенно, согласно современным экономическим моделям и эмпирическим данным ущерб в контексте текущей ситуации обратно пропорционален размеру экономики: чем больше экономика, тем меньше ущерб. Ну а долю России в мировом ВВП мы знаем, повторяться не буду.