Двойные агенты: как сотрудники АСВ и ФСБ обогащались на проблемных банках

Двойные агенты: как сотрудники АСВ и ФСБ обогащались на проблемных банках

------------
Вставка для тех кому не интересны подробности:

В конце октября Набиуллина объявила о завершении расчистки банковского сектора от недобросовестных и слабых игроков. 

Всего на эту расчистку было потрачено около 7 трлн руб.:

• 3,8 трлн – на санации через ФКБС
• 1,3 трлн – на санации через АСВ
• 1,9 трлн – выплачено вкладчикам банков с отозванными лицензиями.

Часть этих денег вернулась или еще вернется.

• ЦБ собирается продавать банки из ФКБС, это позволит компенсировать часть вложенных в капитал 941 млрд.
• Из 2,9 трлн, выданных фондом санируемым банкам на поддержку ликвидности, 1,2 трлн уже погашены.
• Санаторы постепенно расплачиваются и с агентством, и оно отдало ЦБ почти полтриллиона. Альфа-банк, например, вернул 10 млрд из 57 млрд, взятых на санацию «Балтийского»
• Часть денег АСВ возвращает в ходе ликвидации банков: расплатившись с вкладчиками, оно становится кредитором вместо них. В прошлом году агентство таким образом получило 77 млрд руб.

«Исаеву примерно месяц назад дали орден  — это значит, что не только вопросов [к нему] нет, но и вообще все всем довольны, – говорит федеральный чиновник из финансового блока.

– По поводу Мирошникова консенсус такой – он сбежал, с него и спрашивайте. Он во всем и виноват».

-------------

Далее сам материал:

Расследование «Медузы», «Проекта» и VTimes

Прежде аккуратно подстриженный, импозантный начальник банковского отдела управления «К» Службы экономической безопасности ФСБ Кирилл Черкалин сейчас выглядит так, будто решил основать секту, – у него длинная борода и волосы, рассыпавшиеся по плечам.

В Следственный комитет выстроилась очередь из банкиров

«Ну а что вы хотите? Тут сложно остаться в своем уме. У него разрыв шаблона: он просто сидел, золотой ручкой все подписывал, ему каждый день заносили бабки, он уже утратил чувство реальности, а потом свои же его и приняли – он действительно не понимал, что происходит», – говорит человек, близкий к следствию.

Черкалин обвиняется в особо крупном мошенничестве и получении взяток в особо крупном размере, он уже больше полутора лет в «Лефортово». Заключил соглашение со следствием и дал показания на бывших коллег – бывшего замначальника управления «К» Дмитрия Фролова и оперативника Андрея Васильева.

Полковника Черкалина весной 2019 г. задержали сотрудники Управления собственной безопасности. Эта история могла бы остаться внутренним делом ФСБ, если бы у полковника и двух его коллег по банковскому отделу не нашли рекордную сумму наличных и драгоценностей – на 12 млрд руб. Это на треть больше, чем обнаружилось в набитых деньгами квартирах полковника полиции Дмитрия Захарченко.

Абоненты ФСБ

Часть денег полковника Черкалина могла быть платой за обналичивание. Банковское управление ФСБ получало процент от выведенных средств – от 0,1 до 0,2% от операции – или фиксированные взятки за конкретные нарушения, а банки, которые занимались обналичиванием, ставились на абонентскую плату – так описывали эту схему The Bell и «Проект» в совместном расследовании.

За время расследования в деле появился десяток эпизодов преступной деятельности, связанных с банками, говорит человек, близкий к следствию: «В СК стоит буквально очередь из банкиров с котомками, которые идут рассказать, как их обобрали».

Сам Черкалин еще год назад сообщил следствию, что большая часть найденных у него денег не его – они принадлежат заместителю директора госкорпорации «Агентство по страхованию вкладов» (АСВ) Валерию Мирошникову, который, по версии полковника, был автором преступных схем, писали со ссылкой на близкий к следствию источник «Открытые медиа». «Смотришь на Черкалина – и даже жалко. Он такой, не семи пядей во лбу, говорит: «Мне сказали, так было можно», – описывает полковника человек, знакомый с ходом следствия.

Изучив переписку Черкалина с Мирошниковым, следствие планировало допросить замдиректора АСВ в качестве свидетеля, но на допрос он не явился. «Главным всегда был Мирошников, Черкалин действительно говорит правду, – уверен уехавший из страны бывший предправления и совладелец лишившегося лицензии Пробизнесбанка Александр Железняк. – Но о Мирошникове все забыли, он просто растворился в воздухе».

Следователь по этому делу Николай Тутевич от комментариев отказался. Мирошников не ответил на просьбу о разговоре для подготовки этой статьи.

Он регулярно фигурирует в показаниях по делу Черкалина, подтверждает человек, близкий к следствию. Добраться до него правоохранительные органы пока не смогли: замдиректора АСВ покинул страну сразу после задержания Черкалина, писали The Bell и «Проект». Когда арестовали Черкалина, Мирошников, по словам нескольких его знакомых, был в Австралии – и решил не возвращаться в Россию. Спустя 2,5 месяца АСВ сообщило о его отставке, не указав причин.

В совместном расследовании «Медузы», «Проекта» и VTimes мы рассказываем, каким образом и за что заместитель директора Агентства по страхованию вкладов мог собирать с банкиров миллиарды рублей, о которых говорил полковник Черкалин, и кто обогащался на массовых банкротствах и санации банков при расчистке банковского рынка от слабых и недобросовестных игроков, которая считается едва ли не основным достижением председателя Центробанка Эльвиры Набиуллиной.

Эльвира Набиуллина устроила генеральную уборку

«Кто в ЦБ берет взятки? Знаешь? Если знаешь – скажи», – просила Эльвира Набиуллина своего знакомого после того, как заняла пост председателя Центробанка в 2013 г. Первое время после прихода в ЦБ Набиуллиной надо было понять, с какими людьми можно работать, «кто чист, кто не чист», вспоминает он.

Назначить Набиуллину на этот пост предложил президент Владимир Путин, помощником которого она работала после ухода с поста министра экономического развития, и у нее был карт-бланш от президента на решительные действия, сходятся во мнении несколько крупных банкиров. Она начала расчистку банковского сектора от «нежизнеспособных игроков» и сумела отозвать лицензии даже у банков, которые ЦБ до ее прихода боялся трогать годами, – например, у Мастер-банка, на глазах у изумленной публики много лет занимавшегося обналом, говорит крупный финансист.

Я заметила, что в ЦБ, и это совершенно объяснимо, есть травма, связанная с убийством зампреда ЦБ Андрея Козлова. Возможно, регулятор сейчас действительно работает в этой сфере [банковского надзора] сверхосторожно, возможно, чуть более осторожно, чем требует острота ситуации. ЦБ может быть и будет инициатором преследования, работая с правоохранительными органами. Во всяком случае, у меня есть внутренняя готовность это делать.

Набиуллина сломала стиль предыдущего руководства ЦБ – закрывать глаза и договариваться, продолжает финансист. При ней Центробанк отозвал около 500 лицензий за семь лет, а около 30 банков отправил на санацию. Многие банкиры и финансисты покинули страну, некоторые стали фигурантами уголовных дел или ответчиками по искам на десятки и сотни миллиардов рублей.

Такая непримиримость и радикальные действия Набиуллиной в отношении проблемных банков резко повысили роль Агентства по страхованию вкладов. Через него прошло 1,4 трлн руб. государственных денег на санации и сопоставимые по размерам активы банков, лишившихся лицензии, – ликвидацией банков-банкротов занимается АСВ.

Три богатых буквы

Агентство по страхованию вкладов (АСВ) было создано после того, как в 2003 г. появился закон о страховании вкладов. Если ЦБ вводил в банк временную администрацию или лишал лицензии, то агентство должно было выплатить вкладчикам деньги, а потом требовать их с банка. Банки каждый квартал отчисляют со всех привлеченных вкладов взносы в фонд страхования вкладов. Государство повышало страховку по мере наполнения фонда: с начальных 100 000 руб. до 190 000, 400 000, а затем в кризисы: до 700 000 в 2008 г. и в 2014 г. – до нынешних 1,4 млн.

В 2008 г. государство выделило АСВ 200 млрд руб. «Когда мы получили из бюджета 200 млрд руб., мы тут же получили вал «предложений» от людей, жаждущих порулить этими деньгами», – вспоминал тогдашний глава АСВ Александр Турбанов.

Банкиры вспоминают Турбанова как честного человека, но некоторым все же удавалось порулить. Александр Лебедев утверждает, что топ-менеджеры его Национального резервного банка (НРБ) привлекали депозиты АСВ за откат. «Ставка для нас была 4%, а реальная – 12%. Что-то из этой разницы откидывали Мирошникову», – вспоминает он. Похожую схему описывает еще один уехавший из России банкир.

Тогда же, в 2008 г., был принят закон о санации банков. В следующие четыре года АСВ провело всего несколько санаций, одна из которых остается рекордной: в 2011 г. после того, как Сергей Собянин сменил Юрия Лужкова на посту мэра Москвы, АСВ выделило ВТБ 295 млрд руб. на оздоровление Банка Москвы.

Первым под этот закон попал «Российский капитал» (сейчас – «Дом.РФ»). Его в октябре 2008 г., за 10 дней до принятия закона, взял на санацию НРБ Лебедева. НРБ получил на санацию чуть больше 8 млрд руб., но позже вернул их АСВ. Санация «Роскапа» продлилась 10 лет, за это время финансовая помощь банку, по данным Счетной палаты, составила 164 млрд руб., почти половина которых – от АСВ (выкуп активов перед передачей банка госкомпании «Дом.РФ»).

«Валерий Мирошников всем давал заработать»

Мирошников попал в АСВ из его предшественника, Агентства по реструктуризации кредитных организаций (АРКО), куда перешел из Центробанка сразу после основания агентства в 1999 г. Опыт у него был подходящий – в ЦБ он занимался и проверками, и оздоровлением банков. Больше десятка бывших и действующих банкиров, имевших дело с Мирошниковым, его хвалят и даже говорят о нем с восхищением: с ним было легко работать, он не любил бюрократию и мог найти решение любой сложной задачи.

«С ним можно было любую проблему взять и за чаем обсудить и найти решение, он очень эффективно работал», – вспоминает федеральный чиновник финансового блока. «Суперэффективный, понимающий человек», – характеризует его Дмитрий Целяков, бывший офицер МВД (в 2007 г. – сотрудник департамента по борьбе с организованной преступностью, руководил оперативным сопровождением дел об отмывании денег), который давал показания по делу Черкалина. «Был предпринимателем, прекрасно зарабатывал, умел при желании быстро решать вопросы», – описывает Мирошникова действующий банкир.

«Мирошников правда гений, я присутствовал на его совещаниях. Он расписывал все схемы, все делал. Его все слушали, он абсолютно со всеми низшими чинами делился, всем давал заработать», – восхищается Железняк из Пробизнесбанка. «У меня к нему двойственное отношение: понятно, что он себя не обижал, но при нем государство научилось защищать свои интересы, – рассуждает крупный действующий банкир. – Мирошников – это сложные неоднозначные решения, сложный менеджмент. На его месте мог бы быть кристально чистый человек – и он бы нанес вред».

Основным источником «прекрасного заработка» для замдиректора госкорпорации стал, скорее всего, именно отзыв лицензий и банкротства банков, сходятся во мнении два действующих банкира. В отличие от обычных банкротств, где кредиторы вольны были сами назначать конкурсного управляющего, управлять банкротством банков, имевших право привлекать вклады (а их большинство), должно было АСВ – это установлено законом.

Для работы с банками, лишенными лицензии, у АСВ есть специальные аккредитованные организации – 20 юридических, 11 бухгалтерских и 7 торговых площадок, на которых продавалось имущество. На непрозрачность процедуры отбора аккредитованных организаций АСВ указывала Федеральная антимонопольная служба (ФАС). За подбор внешних юристов в АСВ отвечал Мирошников, сообщал РБК со ссылкой на материалы дела Черкалина. Оплачивалась их работа очень хорошо, писали «Ведомости»: юридическая компания «Вектор права» получала 10 млн руб. ежемесячно, а Московская коллегия адвокатов «Кворум» – 8,5 млн руб. в месяц плюс 15% от возврата активов в конкурсную массу.

В «Векторе права» советником работает друг Мирошникова Владимир Акаев, выяснил РБК. А договор АСВ с «Кворумом» оспаривал кредитор Пробизнесбанка – его возмутило, в частности, что кроме ежемесячной платы юристы получали «гонорар успеха», даже если активы вернулись без участия юристов.

Основатель «Кворума» Андрей Павлов, фигурант «списка Магнитского», год назад перешел в АСВ и возглавил управление правового сопровождения ликвидационных процедур в юридическом департаменте. Гендиректор АСВ Юрий Исаев перед этим говорил, что агентство откажется от услуг юрфирм и будет работать своими силами, для чего потребуется нанять 1500 юристов.

Как юрист «Кворума» Артем Зуев пытался договориться с совладельцем Пробизнесбанка Железняком, тот рассказывал в показаниях американскому суду. Зуев предлагал Железняку и второму владельцу банка, Сергею Леонтьеву, составить и передать ему полный список активов, а в обмен обойтись 3–4 годами домашнего ареста без международного преследования и «компенсацией из общего котла» конкурсной массы.

То, как АСВ продавало имущество банков-банкротов, тоже вызывало вопросы. В ноябре 2016 г. агентство продало доставшийся ему от Пробизнесбанка банк «Пойдем!» на закрытых торгах в два раза дешевле начальной стоимости – за 380 млн руб. Еще до отзыва лицензии Пробизнесбанка его владельцы обсуждали продажу «Пойдем!» группе ВТБ за 3 млрд руб. Купивший его Совкомбанк вскоре перепродал этот банк топ-менеджерам дочернего банка АСВ «Российский капитал» (главный из них, Михаил Кузовлев, успел поработать и в Пробизнесбанке, и в ВТБ). За следующие три года новые владельцы получили от банка почти 2 млрд руб. дивидендов. Кредиторы Пробизнесбанка пытались оспорить продажу «Пойдем!» на торгах, считая цену заниженной, но проиграли в трех инстанциях. В феврале 2019 г. Верховный суд отменил эти решения и выпустил постановление, что в проведенных АСВ торгах есть признаки заинтересованности.

«Как говорил бывший глава Арбитражного суда Антон Иванов, цель любого арбитражного управляющего – продать как можно больше активов как можно дешевле своим парням, – разводит руками человек, близкий к совету директоров АСВ. – Тут вопрос в независимой оценке, была она или нет у АСВ – совет не в курсе».

Четверть на юристов

В 2019 г. АСВ взыскало с должников через суды 32,4 млрд руб., потратив на юридическое сопровождение 8,5 млрд руб. (39% всех расходов на конкурсное производство), говорится в годовом отчете госкорпорации.

«Много или мало АСВ тратит на конкурсное управление – постоянный предмет дискуссий, – говорит собеседник, близкий к совету директоров АСВ. – Мы с А1 (подразделение «Альфа-групп», известное умением жестко работать с должниками. – VTimes) вели переговоры [об их участии во взысканиях] – но у них такие условия: если б они взыскали, забрали бы себе половину. Но они бы – точно взыскали». В А1 отказались это комментировать. Компания по договору с АСВ занимается поиском и возвратом активов Георгия Беджамова, владельца Внешпромбанка, установившего печальный рекорд по размеру «дыры» среди лишившихся лицензии банков.

ЦБ не вправе вмешиваться в оперативную деятельность конкурсного управляющего, за исключением случаев, предусмотренных законодательством, говорится в ответе регулятора. Вопрос, будет ли ЦБ проводить служебную проверку в связи с обстоятельствами, выяснившимися при расследовании дела Черкалина, остался без ответа.

Усилиями АСВ и его партнеров кредиторы обанкротившихся банков возвращают 45% денег – это средний показатель по завершившимся банкротствам. «Это достаточно много, но эта цифра складывается за счет взыскания средств с заемщиков, обязательства которых перед банком обеспечены залогом», – говорит партнер «Пепеляев групп» Юлия Литовцева.

Семнадцать потерянных миллионов механика Протасьева

24 января 2016 г. старший механик супертанкера Дмитрий Протасьев вернулся домой из трудного пятимесячного рейса: в Тихом океане отказала рулевая машина. Через пять дней после его возвращения в Санкт-Петербург в банке «Интеркоммерц», где Протасьев держал свои накопления за 20 лет, ввели временную администрацию. История была типичной – ЦБ потребовал от банка доначислить резервы, после чего у «Интеркоммерца» критически снизился капитал.

Для Протасьева это стало большой неожиданностью: он относился к выбору банка ответственно, изучал банковские нормативы и следил за тем, как банк их соблюдает. В банке держали деньги «Транснефть» и Федеральная таможенная служба, в нем работал бывший зампред и директор юридического департамента ЦБ Сергей Голубев – все это механик считал показателями надежности банка.

Еще через 10 дней ЦБ отозвал у «Интеркоммерца» лицензию, и Протасьев лишился почти всего, что скопил за жизнь на строительство дома и пенсию. Механик не опустил руки – он пытается судиться с ЦБ и АСВ, читает книгу специалиста по мотивации Роберта Шарма «Вдохновение на каждый день» и верит, что любое испытание закаляет человека.

АСВ выплатило вкладчикам «Интеркоммерца» 64 млрд руб. – по тем временам это была рекордная сумма. Протасьеву и другим вкладчикам, державшим в банке больше застрахованных 1,4 млн руб., банк остался должен 3 млрд. Еще 18 млрд руб. потеряли компании, державшие средства в «Интеркоммерце», например, на расчетных счетах.

Сотрудник банка, занимавшийся привлечением денег компаний, вспоминает, как после отзыва лицензии запретил членам семьи выходить из дома, а сам уезжал поздно ночью и только в компании коллег – бывшие клиенты, лишившиеся денег, начали звонить ему с угрозами. «Допустим, вы небольшая компания, у вас зависло 5–10 миллионов – это конец. Владелец в отчаянии, он готов все что угодно сделать, ему нужно сорвать злобу», – вспоминает он.

Последние в очереди

Лишенный лицензии банк, как правило, признается банкротом и передается АСВ в конкурсное производство. Агентство должно распродать имущество банка, взыскать долги с тех, кто брал там кредиты, если нужно – привлечь к ответственности контролировавших банк лиц. Полученные деньги поступают в конкурсную массу, которая распределяется между кредиторами, одним из которых становится само АСВ – ведь оно заплатило по застрахованным вкладам. Компании, которые держали в банке деньги, в очереди последние.

Чтобы вернуть деньги, АСВ подало иск к трем бывшим топ-менеджерам «Интеркоммерца» – членам правления Александру Джгуну, Александру Сотникову (уволился из банка за три года до отзыва лицензии, по словам его адвоката) и Надежде Чурляевой, а также к бывшему председателю правления Александру Бугаевскому. Владельцев лопнувшего банка АСВ к ответственности пока не привлекло.

Агентство не нашло для этого оснований, хотя проверяло обстоятельства банкротства «Интеркоммерца» и выявило выдачу заведомо невозвратных кредитов «техническим» компаниям и иные преступные деяния, направленные на хищение имущества банка, ущерб от которых составил 27 млрд руб., говорится в ответе АСВ. По перечисленным фактам правоохранительные органы расследуют уголовное дело, к уголовной ответственности привлекаются руководство банка и другие соучастники преступления. Больше агентство сообщать ничего не может, не разгласив данные предварительного следствия.

«С АСВ иногда непонятно: почему тут выиграло, тут забыло выиграть, тут подало иск, а тут – забыло», – улыбается действующий крупный банкир. Эту проблему признает и человек, близкий к совету директоров АСВ: иски нужно подавать ко всем, иначе потом никак не объяснишь избирательность.

За пять лет с момента банкротства «Интеркоммерца» АСВ смогло вернуть в конкурсную массу всего 8,5 млрд руб.

Процесс затягивается, через четыре года у него истекают сроки исковой давности. Сроки давности для субсидиарной ответственности, то есть ответственности топ-менеджмента, акционеров и бенефициаров – 10 лет с момента признания банка банкротом, напоминает юрист «Пепеляев и партнеры» Юлия Литовцева, шансов вернуть свои деньги при помощи АСВ у Протасьева все меньше: механик уже просит судью привлечь к ответственности президента Владимира Путина и председателя ЦБ Эльвиру Набиуллину. Из 20 млн руб. ему удалось вернуть лишь около трех: 1,4 млн – по страховке, остальное – в процессе конкурсного производства.

Почему на санацию банка с дырой 50 млрд нужно 600 млрд руб.

Механик Протасьев и другие клиенты «Интеркоммерца» могли бы не лишиться денег, если бы ЦБ выбрал другой путь – санацию банка. К санации прибегают, если банкротство может иметь слишком опасные социальные или экономические последствия. Например, крах крупного розничного банка может напугать всех вкладчиков, они пойдут забирать вклады, и проблемы возникнут и у других банков.

При санации банк продолжает работать, а деньги теряют только его владельцы – вместе с банком. Фактически они утрачивают право собственности на свой банк и деньги, которые вложили в его капитал, но это по меньшей мере справедливо: ведь именно их действия привели кредитную организацию в печальное финансовое состояние, объясняет логику ЦБ.

Ключевую роль в санации банков тоже играло АСВ. Именно агентство просчитывало для ЦБ варианты, как лучше поступить с конкретным банком, – отправить на санацию или же на ликвидацию, говорит крупный действующий банкир. Оно определяло, сколько денег понадобится для спасения банка. Формально заключение о размере дыры в балансе (превышение обязательств банка над его активами) дает комиссия, куда входят представители и ЦБ, и АСВ, но два банкира – бывший и действующий – сходятся во мнении, что в основу ложились оценки агентства.

«Дыру считали люди Валеры [Мирошникова] и [Георгий] Агапцев (заместитель гендиректора АСВ, курировал реструктуризации, реализацию активов и исследования, в феврале ушел из госкорпорации. – VТimes)», – знает действующий банкир. «Чем больше дыра, тем больше получат [на санацию]. А именно АСВ указывало дыру, не ЦБ. Выходит их комиссия и начинает колдовать – это можно признать дырой, это можно признать дырой», – говорит Железняк из Пробизнесбанка.

«Для расчета финансовой помощи необходимы данные о справедливой стоимости активов и обязательств банка, данные о размере страховой ответственности агентства, а также предполагаемые параметры финансирования (покрытие дисбаланса, докапитализация, ликвидность). Данные о справедливой стоимости активов и обязательств банка формируются в ходе анализа его финансового положения», – говорится в комментарии АСВ.

Льготные деньги на латание финансовых дыр в проблемных банках тоже шли через АСВ: ЦБ выдавал их агентству, а оно передавало санаторам под 0,51% годовых. Всего на санацию банков было потрачено 2 трлн руб., из них 2/3 – с 2013 г.

«Все мы удивляемся, почему, например, был работающий банк с недостатком капитала 50 млрд руб., провели санацию и потратили на это уже 600 млрд? Потому что, когда у банка меняется собственник, все рушится. Прежде всего – бегство пассивов: вкладчики видят, что банк проблемный, и идут забирать из него деньги. Образуется огромная дыра. Ее уже надо закрывать не в сумме дефицита капитала. Потом резко ухудшается качество активов – кредитов в первую очередь. Кредит – это всегда договоренность между двумя сторонами. Если одна сторона как бы исчезла, то договоренность – тоже, сразу неожиданное количество активов становятся проблемными. В результате дыра в балансе расползается в 4–5 раз, и ЦБ вынужден закрывать ее деньгами, в расчете, что потом что-то удастся вернуть. Что-то вернуть удается, но в момент наступления санации все выглядит удручающе», – объясняет большие траты на санации председатель наблюдательного совета Московской биржи Олег Вьюгин, работавший в ЦБ и возглавлявший совет директоров крупного банка.

Кто будет санатором проблемного банка – тоже решало агентство, надо было только согласовать выбор с ЦБ. Сначала АСВ просто назначало санатора, а с августа 2014 г. проводило конкурсы – побеждал тот, кто просил меньше денег на оздоровление банка.

Конкурсы зачастую были имитацией – несколько участников конкурса на санацию «Траста» признавались «Ведомостям», что подавали заявку, понимая, что негласное решение уже принято. За право стать санатором приходилось платить откаты топ-менеджерам АСВ, единодушны три уехавших банкира и действующий, с которыми говорили авторы этой статьи. Двое из них указывают и размер: 3–5% выделенной на санацию суммы.

Часто участвовать в санации банков хотели те, кого привлекала возможность решить собственные проблемы за счет денег АСВ и перевесить собственные плохие кредиты на санируемый банк, ему не нужно соблюдать нормативы – либо те, кто был настроен на агрессивный рост, но не видел других способов привлечь крупное финансирование.

«Люди считали, что [санация другого банка] это очень хорошая идея, чтобы вылезти из своих проблем», – говорит действующий банкир. За санацию других банков брались – и даже боролись за нее с конкурентами – «Открытие», Бинбанк, Промсвязьбанк, Татфондбанк. Первые три и сами отправились на санацию, а последний лишился лицензии. «Очень многие банки, будучи в плохом состоянии, но имея связи, использовали этот механизм [санации] для решения собственных проблем», – говорит председатель правления Альфа-банка Андрей Соколов.

Нет прямой связи между выбором банка как инвестора и его последующими проблемами, уверяет ЦБ в комментарии: «Объединять такие кейсы в единую практику некорректно, каждый из них имеет свою специфику. В одном случае могли иметь место недобросовестные намерения собственников/менеджмента, в другом – вышедшая из-под контроля экспансия на рынке». Причины отзыва лицензии Татфондбанка ЦБ описывал в пресс-релизе: он «неадекватно оценивал риски»: «Надлежащая оценка кредитного риска и объективное отражение стоимости активов привели к полной утрате капитала».

Анализ ЦБ, однако, показывал, что инвесторы иногда используют баланс санируемых банков для размещения плохих долгов, а полученные на санацию средства направляют в собственные проекты, говорила Эльвира Набиуллина банкирам в марте 2017 г.

И мы можем видеть «войны санаторов» именно потому, что этот кредитный ресурс давал им существенные конкурентные преимущества.

Откаты должен был получать и «кто-то в ЦБ», считает уехавший банкир, но кто именно, он не знает. «Это все должно было работать в связке: ЦБ – АСВ – банковские отделы МВД – банковский отдел ФСБ, – рассуждает собеседник, близкий к ФСБ. – Видимо, стержнем были АСВ и ФСБ, а основным исполнителем – Мирошников. Теперь все упирается в него, а остальные, в том числе ЦБ, – за кадром».

Чтобы выдать средства на санацию проблемных банков, ЦБ включал печатный станок: выданный через АСВ банкам триллион – это «чистая эмиссия», говорит глава Банковского института ВШЭ Василий Солодков. По законам макроэкономики, от такого количества напечатанных денег должна была вырасти инфляция, но этого не произошло – видимо, потому, что они сразу ушли на покупку ценных бумаг. Минфин даже сделал специальный выпуск ОФЗ, чтобы ВТБ мог разместить деньги, полученные на санацию Банка Москвы.

Это приучило банкиров к безнаказанности, объясняет Солодков: «Деньги [на санацию] выделялись сотнями миллиардов, ЦБ из воздуха брал деньги для покрытия убытков. Посыл [для банкиров] был такой: можно делать все что угодно, и, если твой банк попадет на санацию, все твои убытки покроет ЦБ».

«Мирошников сказал, что гарантирует выплату этой суммы»

Почти все, с кем говорили авторы статьи, утверждают, что договариваться обо всем, что связано с санациями, нужно было с Мирошниковым. Об одной такой санации и о роли в ней АСВ и лично Мирошникова подробно рассказано в показаниях по делу Черкалина.

В 2013 г. между давними друзьями, партнерами и совладельцами банка «Балтийский» Олегом Шигаевым и Андреем Исаевым начался конфликт. Шигаев и Исаев вели бизнес вместе с конца 1990-х гг., у обоих было по 50% банка, но в основном банком занимался бывший замминистра путей сообщения Шигаев – он возглавлял правление банка. Исаев же занимался недвижимостью: ему, в частности, принадлежали знаменитый Дом Зингера и Малый гостиный двор в Санкт-Петербурге. 

Но с 2012 г. Исаеву стало казаться, что партнер обманывает его и за его спиной выводит активы из банка. Он стал требовать отчеты, а затем и настаивать на уходе Шигаева с поста предправления. Чтобы выпутаться из конфликта с партнером, Шигаев якобы решил его обхитрить – отдать банк АСВ и Альфа-банку на санацию, получив за это неофициальные отступные, а Исаева оставить ни с чем (это версия Исаева, которую он изложил в заявлении в Следственный комитет). Исаев подтвердил подачу этого заявления и его содержание.

Шигаев нанял юриста Ваху Гишкаева, тот через своего знакомого Константина Тублина договорился о встрече с Мирошниковым – это следует из показаний Гишкаева по уголовному делу (их копии есть у VTimes, Гишкаев подтвердил их подлинность).

«В мае 2014 г. Тублин позвонил мне и сказал, что председатель правления Альфа-банка [Андрей Соколов] и Мирошников готовы встретиться. Первая встреча проходила в ресторане. Я довел до присутствующих лиц, что между владельцами имеется корпоративный спор. Соколов сказал, что ему интересен «Балтийский» и он готов провести санацию, для чего у него имеются все необходимые ресурсы», – говорится в показаниях.

На второй встрече летом 2014 г. в московском Vogue Cafe «от Соколова и Мирошникова поступила просьба предоставить доступ к финансово-хозяйственной документации банка». Шигаев согласился и позже рассказал, что «ознакомление с указанной документацией происходило на протяжении 2–3 недель».

Гишкаев описывает еще одну встречу – на ней должны были присутствовать он сам, Шигаев и Соколов, но Шигаев опаздывал. В показаниях Гишкаева подробно воспроизведен его разговор с предправления Альфа-банка. «Встреча была в ресторане «Капри». В ресторане был один Соколов, разговор происходил в отдельной комнате слева. Пока мы ожидали Шигаева, я спросил у Соколова по поводу санации «Балтийского банка», на что Соколов показал мне документ, назвал его «экспресс-анализом» финансовой деятельности банка. Соколов сказал, что выявлена дыра (недосозданные резервы) на 30–33 млрд руб. Я ответил, что такого не может быть. Тогда Соколов пояснил, что это искусственно завышенная сумма, чтобы получить от ЦБ льготный кредит в 60 млрд руб. на проведение санации. Чтобы получить такой кредит, недосозданные резервы должны быть 30–33 млрд руб., поэтому меньшая сумма ему и Альфа-банку неинтересна».

Гишкаев в показаниях приводит свой ответ Соколову дословно: «Хорошо вы рисуете, нет там такой дыры, ведь там же этого не было». Такая сумма, по его версии, «нужна была Соколову для того, чтобы Альфа-банк смог заработать на этой сделке минимум 10 млрд руб., и еще 1 млрд он должен отдать Мирошникову, который должен будет передать часть из этой суммы сотрудникам ФСБ из «банковского отдела», как я понимал с его слов, за организацию и содействие в организации сделки».

Окончательно вопрос о санации «Балтийского» решался уже в августе в кабинете Мирошникова в АСВ, говорится в показаниях: «После этого ближе к 20-м числам августа по инициативе Мирошникова мы приехали в офис АСВ. Встреча также была организована через Тублина. В ходе беседы Мирошников спросил у Шигаева, согласен ли он на санацию «Балтийского банка» Альфа-банком. Шигаев ничего не ответил, поскольку был подавлен сложившейся ситуацией. Тогда Мирошников начал давить на него.

Мирошников стал высказывать определенные угрозы, сказал Шигаеву, что если он откажется, то у банка и у него самого будут проблемы с правоохранительными органами, у банка могут отозвать лицензию. [Я] спросил у Шигаева, имеются ли у него какие-либо встречные требования: «Может быть, вы денег хотите? Так назовите сумму, не стесняйтесь. Может быть, вы хотите 5 млрд руб., может быть, 2 млрд, которые вы вносили в капитал банка из своих личных денег?» Мирошников сказал, чтобы Шигаев и Соколов составили «понятийку» – соответствующее конфиденциальное и неофициальное соглашение между сторонами на эту сумму в виде благодарности от Соколова, и что Мирошников гарантирует выплату этой суммы, <…> «понятийку» сохранит в своем служебном сейфе. В итоге Шигаев высказал свое согласие, Мирошников сказал, что сейчас направит телефонограмму в ЦБ о согласии на добровольную санацию, предупредил, что все должно пройти тихо, без огласки и комментариев в СМИ».

«Вопрос применения к кредитным организациям каких-либо мер надзорного реагирования (видов, сроков, объемов), включая крайние принудительные меры, находится исключительно в компетенции ЦБ. Предположения о наличии подобных полномочий у агентства являются недостоверными», – говорится в ответе АСВ.

20 августа 2014 г. ЦБ принял решение отправить «Балтийский банк» на санацию и выделить на это 57,4 млрд руб., санатором стал Альфа-банк. На Шигаева и Исаева завели уголовные дела по обвинению в мошенничестве, оба сейчас в федеральном розыске.

«Гишкаев вился вокруг этой сделки, хотел продать нам подноготную Шигаева, хотел быть в доле, а сейчас просто зол, что мимо него прошли большие деньги, а он ничего не получил», – так собеседник в Альфа-банке объясняет эти показания Шигаева. А Соколова, по его словам, по делу Черкалина не опрашивали.

Никаких следственных действий по поводу санации «Балтийского» с сотрудниками Альфа-банка не проводилось, заявила пресс-служба Альфа-банка, информация о взятке Мирошникову и «банковскому отделу», а также о «понятийке» не соответствует действительности, а решения суда опровергают утверждения о «завышении дыры».

Совладелец «Балтийского» Андрей Исаев подавал иск о необоснованности санации банка, но Альфа-банк выиграл тяжбу во всех инстанциях вплоть до Верховного суда.

«Сейчас приедет Юра Исаев, подтвердит, что мы от Ротенбергов»

В отличие от Мирошникова, его начальник, гендиректор АСВ Юрий Исаев, в переговорах с банками по поводу санаций обычно не участвовал. «Исаев никогда не вмешивался в процесс – он занимался стратегическими вещами: Минфин, ЦБ, никогда в детали не погружался», – говорит крупный действующий банкир.

Но нам удалось найти один случай, в котором Исаев, возможно, принял личное участие. Эта банковская санация стала самой дорогой после Банка Москвы, а деньги на нее получил СМП-банк Аркадия Ротенберга.

Динамовец

Возглавляющий АСВ с 2012 г. Юрий Исаев очень закрытый человек, говорит его знакомый. В его богатой биографии переплетены две линии – финансовая и силовая: он работал в нескольких банках, заместителем министра экономического развития Германа Грефа, потом меньше года был советником первого замруководителя ФСБ Сергея Смирнова, был зампредом комитета Госдумы по финансовым рынкам, а затем три года возглавлял «Динамо» – главное спортивное общество силовиков.

Проблемы с Центробанком у владельцев Мособлбанка Анджея Мальчевского и его сына Александра начались еще в 2011 г. – тогда ЦБ на полгода запретил банку принимать вклады населения, но тот обходил этот запрет, раздавая вкладчикам акции банка (запрет ЦБ принимать вклады не распространяется на акционеров).

Мособлбанк расширял бизнес и к 2013 г. у него было более 600 отделений, его совет директоров возглавлял бывший председатель Госдумы Геннадий Селезнев. 

По свидетельству бывшего топ-менеджера банка, проводившие проверки сотрудники ЦБ в неофициальных беседах выражали недовольство не столько сомнительной схемой привлечения вкладов, сколько владельцами банка. «Вы непрозрачны для регулятора, мы не понимаем, откуда вы взялись. Нужен понятный и прозрачный собственник – так они нам говорили», – пересказывает он суть претензий.

Претенденты на долю в банке, по его словам, появились в конце 2013 г.: бизнесмен, совладелец ЗАО «Ритуал-сервис» Олег Шелягов и глава Национального союза ветеранов дзюдо, член совета директоров СМП-банка Павел Бальский. Оба представляли интересы Аркадия Ротенберга, считает бывший топ-менеджер банка.

Одна из их первых встреч с Мальчевским-младшим состоялась в здании Национального союза ветеранов дзюдо, возглавляемого Аркадием Ротенбергом. Вот как ее описывает бывший топ-менеджер банка, которому Мальчевский рассказывал о встрече: «Нужно было подтвердить, что они [Шелягов и Бальский] от Ротенберга. Они говорят: «Сейчас приедет Юра Исаев, подтвердит, что мы от Ротенбергов. Он все будет со стороны АСВ курировать». Бальский позвонил Исаеву. Он примчался через 30 или 40 минут и очень извинялся, что опоздал».

Шелягов такого не помнит: «Мы с Исаевым встречались только у него в кабинете». АСВ не ответило на вопрос, был ли такой случай. Бальский не ответил на запрос, отправленный в Союз ветеранов дзюдо и переданный через его сотрудника. Адвокат Александра Мальчевского отказался от комментариев.

Исаев – ставленник Аркадия Ротенберга, комментируют два уехавших из России банкира. Эту версию подтверждает и бывший высокопоставленный член правительства. А вот действующий чиновник, знакомый с Исаевым, ее не подтверждает. Представитель Ротенберга отказался от комментариев для этой статьи.

Отдать долю в банке и в остальном бизнесе Мальчевские должны были не за деньги, а в обмен на избавление от проблем, продолжает бывший топ-менеджер Мособлбанка. Шелягов отрицает, что вел переговоры об этом. По его словам, с менеджментом Мособлбанка они договаривались о процедуре санации: «Мы договаривались о санации, у них была огромная дыра. Я не был уполномочен представлять интересы Аркадия Романовича, меня как советника пригласил Мирошников».

В итоге Мособлбанк перешел под контроль Ротенберга – его СМП-банк стал санатором проблемного банка. Шелягов его возглавил, а Бальский вошел в совет директоров. 

После присоединения Крыма у Ротенбергов начались серьезные проблемы с СМП-банком. В апреле 2014 г. США ввели санкции против банка, его на два дня отключили от международных платежных систем, и вкладчики за пару дней вынесли из банка больше 10 млрд руб.

Через месяц после этого ЦБ решил отдать на санацию Мособлбанк обнаружив, что из него выведено больше 60 млрд руб. Санатором без конкурса стал СМП-банк.

На санацию Мособлбанка было выделено 170 млрд руб. – больше потребовалось только на спасение Банка Москвы. «Цифры астрономические и поражают воображение, но из банка была выведена почти вся валюта баланса», – говорил позже Артем Оболенский, в то время председатель совета директоров СМП-банка. ЦБ обнаружил, что, несмотря на его запрет, Мособлбанк тайком продолжал принимать вклады, не отражая их в отчетности, и привлек таким образом 70 млрд руб. Деньги со счетов вкладчиков незаконно списывались, обналичивались и вкладывались в недвижимость, землю и другие активы, говорилось в обвинительном заключении по делу Анджея Мальчевского. Это работало как пирамида: вклады старых вкладчиков возвращались за счет новых.

Мальчевский-старший дал показания об этом, признал вину и принял меры к возмещению ущерба. Он получил четыре года колонии и умер в тюрьме. Его сын был заочно арестован по обвинению в мошенничестве и уехал из страны.

В 2015 г. Мособлбанк стал расчетным центром для строительства Крымского моста, генподрядчиком которого был «Стройгазмонтаж» Ротенберга, который стал Героем труда «за особые трудовые заслуги в строительстве Крымского моста». 

Чиновники делились информацией с Александром Бортниковым

Далеко не все стремились стать санаторами проблемных банков, у которых могло оказаться слишком много «скелетов в шкафу».

«Санация – это по сути покупка. Только когда ты покупаешь банк, это несколько месяцев дью дила (процедуры due dilligence. – VTimes), 300 страниц договоров, тысячи человеко-часов. Санация – это в лучшем случае неделя-две, в банк – не попасть, договор на 10 страниц. Ты берешь банк вполуслепую», – объясняет риски Сергей Хотимский, первый зампред правления и совладелец Совкомбанка, купившего за последние годы несколько банков (Росевробанк, «Гаранти банк», «ВКА банк», Меткомбанк и др.).

Действующий банкир рассказывает, как обычно заключается договоренность о принятии банка на санацию: «Раздается телефонный звонок, кто-то из «друзей» говорит – слушай, вот можно денег получить, отлично будет. Все очень возбуждаются, и если менеджмент не в состоянии сказать, что это ерунда, то это все будет сделано. А потом будет горькое похмелье». Он вспоминает, что с большим трудом отговорил акционера своего банка ввязываться в предложенную ему историю с санацией.

Многие передумывают в процессе: например, «Ренессанс кредит», победивший в первом туре конкурса на санацию банка «Советский», отказался от дальнейшего участия из-за нехватки информации, говорит человек, близкий к «Ренессанс кредиту».

Эльвире Набиуллиной с самого начала не нравилось, как АСВ проводит санацию банков, говорит правительственный чиновник финансово-экономического блока. «Но у Исаева было серьезное силовое прикрытие, она там очень осторожно действовала, потихонечку», – объясняет тактику Набиуллиной знакомый с ней крупный финансист.

Всерьез обсуждать неэффективность санации банков через АСВ в Центробанке начали уже спустя два года после прихода Набиуллиной – в 2015 г., вспоминал бывший зампред ЦБ Василий Поздышев в интервью Forbes. Тогда же ЦБ начал готовить законопроект для альтернативной структуры – Фонда консолидации банковского сектора. Тем более к этому моменту раздувшиеся на санациях банки «Открытие» и Бинбанк уже грозили рухнуть сами и оставить после себя гигантскую дыру.

Примерно в 2015 г. Набиуллина опять подняла в правительстве вопрос, что АСВ надо убирать с организации банковских санаций, и ее неожиданно поддержал [первый вице-премьер Игорь] Шувалов, вспоминает чиновник финансово-экономического блока. «Предполагаю, что там начались разборки по другому поводу, и это позволило Набиуллиной действовать», – говорит знакомый с ней финансист.

Это подтверждает бывший высокопоставленный член правительства: в правительстве на тот момент как минимум появились собственные вопросы к Мирошникову, этими вопросами отдельные чиновники даже делились с директором ФСБ Александром Бортниковым, знает он.

В 2016 г. было принято решение, что ЦБ получит большинство в совете директоров АСВ. Летом 2017 г. вступил в силу закон о Фонде консолидации банковского сектора (ФКБС) – через него ЦБ собирался санировать большие банки самостоятельно, и вскоре в новый фонд отправилось сначала «Открытие», потом Бинбанк, Промсвязьбанк и несколько более мелких банков.

На это пришлось потратить еще почти 3 трлн руб. государственных денег. АСВ с этого момента больше не занималось санациями, продолжая отвечать за выплаты вкладчикам и ликвидации банков. Но и в этой деятельности для агентства готовят новые ограничения: Федеральная антимонопольная служба предлагает принять закон, который сделал бы процедуру аккредитации подрядчиков АСВ более прозрачной.