Кто такой Стиви-Коэн?!

Компания S.A.C — это по сути и есть он… До 2004 года, хедж фонд принимал деньги по Альфе «3 -30».
C 2004 — 2009 «5-50». C 2009 «0 — 100» — т.е. торгует только на свои… =) К примеру у голдманов и т.п. Альфа «2-20». В среднем результат на 100%-300% лучше чем рынок…
За 2008 год потерял всего 18%.
Тим Сайкс? — привлек в фонд 1 млн долларов… =) Менее чем за год потерял 40% — после чего его ликвидировал… — это не трейдер… это ШОУ — МЭН. В тусе Уолл Стрит  более известен как местный клоун.. 

Что такое «альфа»? — 2% за упрвление, 20% за успех.    

Подробно можно почитать «Нулевые или 10 лет безумия Уолл-Стрит»



Ниже отрывок из «Магов»








Он самый лучший», — без колебаний заявил мне друг, хорошо знакомый с финансовым миром, в ответ на просьбу порекомендовать кандидата для интервью. В тех же или похожих выражениях характеризовали Коэна все, с кем я заводил о нем речь. Взглянув на его отчет о прибылях, я понял причину столь единодушной оценки. За семь лет, в течение которых он занят управлением капиталом, Стиву удалось продемонстрировать среднегодовой прирост капитала с учетом реинвестиций торговых прибылей, равный 45%; за весь рассматриваемый период у него было всего три убыточных месяца, причем самое крупное падение капитала не превысило 2%.

Впрочем, исходя только из приведенных цифр, невозможно в полной мере оценить талант Стива Коэна. Оказывается, Коэн в качестве комиссионных взимает 50% полученной прибыли, а это значит, что его реальная торговая прибыль в среднем составляет почти 90% в год. Несмотря на заоблачные комиссии — чуть ли не в два с половиной раза превышающие комиссии среднего хедж-фонда, — Коэн без труда находит инвесторов, готовых отдавать ему в управление деньги. Собственно говоря, в настоящее время желающих оказалось так много, что фонд пришлось закрыть для новых инвестиций.
Фирма Коэна — фонд S.А.С., названный инициалами его создателя, — расположилась в офисном здании, чей архитектурный стиль больше всего напоминает «Коннектикут Корпорейт»: невысокий прямоугольный фасад, состоящий из стеклянных прямоугольников. Я полагал, что найду Коэна в кабинете с окном во всю стену и мебелью из стекла и стали. Ожидания не сбылись: секретарша провела меня в огромный зал без окон, занятый шестью рядами столов, — здесь работали около шестидесяти трейдеров, возле каждого из которых мигали по шесть-двенадцать компьютерных мониторов. Огромное помещение, заставленное оборудованием и заполненное людьми, напоминало пещеру. Отсутствие окон только усиливало атмосферу подземного царства.
Одежда трейдеров отличалась разнообразием: от футболок и шорт — самой удобной экипировки в такую жару — до джинсов и флисовых курток (их надели те, кто чувствовал себя неуютно в охлажденном кондиционерами помещении). Коэн занимал стол в центре одного из рядов; как одеждой (он явно принадлежал к разряду мерзнущих), так и обстановкой рабочего места он полностью походил на остальных. Высокие прибыли позволили Коэну нанять целый штат сотрудников, специализирующихся практически во всех рыночных секторах. Он и в переносном, и в самом буквальном смысле окружил себя трейдерами.
Когда я вошел, Коэн разговаривал по телефону; ждать пришлось долго: по странному стечению обстоятельств в этот день он давал интервью Wall Street Journal. («Я становлюсь героем прессы!» — воскликнул он, видя, как я устанавливаю магнитофон.) В то время как он отвечал на вопросы невидимого собеседника, я, устроившись в соседнем кресле, разглядывал его стол. Перед глазами Коэна стоял включенный монитор — во время всей телефонной беседы он ни на мгновение не оторвал взгляд от котировок. В какой-то момент он, извинившись, отложил трубку и отдал торговый приказ: «Продать 20 (20 000) Покемонов»; затем, обращаясь к коллегам, заявил: «Мои детишки без ума от них, ну да ладно!» Он напомнил мне Джейсона Александра в Seinfeld: похожая внешность, та же манера говорить, то же чувство юмора.
Несмотря на большое количество людей в зале не было шумно. Через некоторое время я понял, почему возникало это ощущение покоя и тишины: в зале не звонил телефон — клерки, отдававшие торговые приказы, общаются с биржей через прямую связь. То и дело по помещению проходила волна голосов: трейдеры выкрикивали приказы на покупку и продажу, обменивались торговыми новостями, справлялись о чем-то у коллег. (Типичный диалог: «Слушайте, вы не знаете, Марта Стюарт хорошо идет?» «Да вроде ничего».) Время от времени торговые приказы на покупку или продажу отдавал Стив Коэн. Его голос звучал столь буднично, что можно было подумать, будто речь идет о заказе трески в ресторане, а не о продаже или покупке 25 000 — 100 000 акций за один раз.
Вы открыли короткую позицию на компанию, которую обожают ваши дети?
Да, на Nintendo. Они делают Покемонов. Знаете, кто такой Покемон?
Боюсь, что нет. (Мы беседовали до того, как в прессе прошла мощная реклама мультфильма, апофеозом которой стало изображение Покемона на обложке журнала Time.)
Это персонаж из японского мультфильма, самого модного среди детей.
Зачем же открывать короткую позицию?
Я думаю, что компания долго не продержится. Покемон — ее единственное достояние.
(Коэн продолжает, глядя на экран.) Возможно, рынок чуть подрастет, но в целом я настроен на падение.
Почему?
Компании крупной капитализации поднимаются выше, но рост не затрагивает широкого рынка. Рынок растет при очень слабом обороте. Кроме того, чем ближе конец года, тем сильнее людей станет волновать проблема 2000-го года.
На день нашей встречи было назначено заявление Федеральной резервной системы, касающееся процентных ставок. За пятнадцать минут до заявления Коэн выставил серию торговых приказов на покупку и продажу по ценам, заметно отличающимся от среднерыночных. «На случай, если рынок взбесится», — объяснил он. Иными словами, Коэн был готов занять позицию, противоположную любой крайней реакции (резкого роста или падения) рынка на заявления ФРС.
За несколько минут до заявления в зале на полную громкость включается телевизор, и я чувствую, что попал прямиком в телесериал «Торговые площадки». (Замечу, кстати, что многие другие детали этого фильма, действие которого происходит на товарной бирже, весьма далеки от реальности: скажем, сообщения, касающиеся сельского хозяйства, в реальной жизни намеренно откладываются до закрытия рынка фьючерсов — впрочем, это всего лишь комедия.) Чем ближе стрелка подходит к двум, тем сильнее чувствуется всеобщее нетерпение. Коэн принимается отхлопывать знакомый ритм, покрикивая: «А ну давай, а ну давай!» Теперь стучит, кричит и хлопает весь зал — чинное собрание клерков превращается в толпу футбольных болельщиков.
Заявление Fed о повышении процентных ставок на ¼ полностью соответствует ожиданиям, реакция рынка сдержанная. Трейдеры быстро производят несколько торговых операций, затем все успокаивается. «Конец первого действия, антракт!» — шутливо провозглашает Коэн.
Коэн методично набивает символы акций со скоростью одна в секунду, выводя на экран компании, до сих пор не отображенные на одном из его мониторов. Рынок подскакивает, и Стив думает покупать, затем откладывает решение. Десятью минутами позже цены разворачиваются и падают ниже уровня открытия.
Насколько ваши решения определяются интуицией?
Как минимум на 50%.
Я пытаюсь задать еще несколько вопросов, но беседа не клеится: Коэн то отвлекается на совершение сделок, то просит подождать, пока он переговорит с коллегой. Он ни на минуту не отводит глаз от экрана, руки то и дело тянутся к телефонной трубке. Замечания, которыми мы успеваем обмениваться в редкие свободные промежутки времени, нельзя назвать содержательными. Остальная часть интервью, кроме заключительных пассажей, состоялась в более спокойной обстановке рабочего кабинета.
Когда и как вы узнали о существовании фондового рынка?
Когда мне было тринадцать. Отец каждый вечер приносил домой New York Post. Я любил просматривать спортивный раздел. В конце концов я обратил внимание на то, что большая часть остальных страниц заполнена цифрами. Меня очень удивило, что это цены и что они меняются каждый день.
Я стал заходить в местную брокерскую контору и разглядывать котировки акций. В старших классах летом я работал в магазине одежды, он находился всего в паре домов от конторы, так что во время обеда я успевал сбегать узнать, что происходит на рынке. В те дни котировочная лента двигалась так медленно, что ее нетрудно было читать самому. Было видно, как увеличивается оборот, тогда я понимал, что скоро подрастет и цена. Сегодня такое невозможно: информация поступает с бешеной скоростью. Но все мои сегодняшние успехи — результат накопленного тогда опыта «чтения» ленты.
Экономическое образование, полученное вами в Вартоне, помогло работать трейдером на фондовом рынке?
Не особенно. Хотя кое-что из предметов, которые мы проходили, оказалось полезным.
Что именно?
Нас учили, что 40% движения цены определяется рынком, 30% — сектором и только 30% — самой акцией. Я думаю, это верно. Не знаю, насколько верно они подсчитали распределение долей, но в целом идея не лишена смысла.
Предположим, вы открыли позицию, а цена пошла в противоположном направлении. В какой момент вы признаете ошибку?
Если сделка была заключена в расчете на действие катализатора, первым делом я проверяю, существует ли еще этот катализатор. Скажем, примерно месяц назад, я решил, что отчет о прибылях IBM будет неутешительным, и, не дожидаясь официального заявления, открыл короткую позицию. Я выступил как «медведь», поскольку многие компании, производящие программное и компьютерное оборудование, в связи с «проблемой 2000» отчитывались о прибылях более низких, чем предполагалось ранее. Клиенты отказывались от установки новых систем, поскольку на носу был 2000 год и многие полагали, что стоит переждать, пока ситуация прояснится.
Короткая позиция была открыта по $169. Поступил отчет о прибылях, они оказались превыше всяких похвал — полный провал для меня! Я немедленно вышел из рынка в послеторговый период: акции были откуплены по $187. Короткая сделка не сработала. На следующее утро акции открылись по $197. Слава Богу, что я тогда догадался купить после закрытия торгов!
Вы всегда успеваете обернуть ситуацию в свою пользу: быстро выйти сухим из воды, зная, что совершили ошибку?
Во всяком случае, стараюсь. Трейдеры постоянно ошибаются. Я веду статистику сделок, совершенных у нас в фирме. Мой лучший трейдер выигрывает в 63% случаев. У большинства трейдеров прибыльными бывают 50 — 55% сделок. Это значит, что каждый из нас открывает множество неверных позиций. Поэтому важно следить за тем, чтобы убытки были как можно меньше, в то время как прибыль должна оставаться большой.
Какая из сделок особенно вам запомнилась? Я удерживал 23% акций частной компании, которая была приобретена компанией XYZ. (Коэн просил меня не называть настоящих имен, поскольку этим может быть недовольно руководство компании.) Так что в конце концов у меня оказалась позиция на XYZ — я удерживал ее четыре или пять лет на личном счету; акция все это время почти стояла на месте.
У XYZ была дочерняя компания, которая, в свою очередь, владела web-сайтом, где публиковались финансовые комментарии. Руководство решило начать публичное размещение акций дочерней компании. Дата размещения была объявлена, и акции XYZ поползли вверх. В какой-то момент они выросли до $13 — уровень, превышающий все результаты, отмеченные за те пять лет, что я являлся владельцем акций. Я вышел из рынка и был страшно рад.
Сначала публичное размещение было назначено на декабрь, но потом отсрочено, так что акции стали падать. Через пару недель объявили новую дату, на этот раз в январе, и цена подскочила до заоблачных высот: как вы понимаете, это было одним из проявлений всеобщего помешательства на почве интернета. За две недели XYZ с $10 поднялась до $30.
Я рвал на себе волосы: продержать акцию столько лет и продать ровно перед тем, как она взлетела. В то же время я отлично знал эту компанию: она, хоть ты тресни, не стоила больше $30. Акции дочерней компании должны были поступить на широкий рынок по $15. Торгуйся они по $100, они принесли бы компании около $10. Если они станут торговаться по $200, к стоимости компании добавится еще $20. Остаток компании оценивался в $5, не больше. Выходило, что компания, чьи наиболее оптимистические оценки равнялись $15 — 25, торговалась по $30 и выше.
Я, как сумасшедший, стал открывать на нее короткие позиции. В конце концов я продал 900 000 акций и еще пару тысяч колл-опционов. В среднем цена моих продаж была равна $35, при том, что акция в конце концов дошла до $45. В пятницу, в день публичного размещения акций дочерней компании, XYZ обрушилась. В пятницу днем я покрыл короткие позиции по $22, $21 и $20. Колл-опционы, которые я продавал по $10 — 15, были откуплены по $1.
Великолепная сделка. И все же, открывая короткую позицию, вы подвергаете капитал неограниченному риску. Даже в данном случае риск был велик: вы сказали, что ваша средняя цена продажи равнялась $35, а акция остановилась только на $45. Что, если бы она продолжила идти вверх? В какой момент вы поняли бы, что сделка не выгорела? Или, если бы ваше мнение о том, что компания крайне переоценена, не изменилось, вы так и продолжали бы удерживать позицию открытой?
Короткая позиция, как правило, открывается только при наличии катализатора. В нашем случае катализатором служило публичное размещение. Оно было назначено на пятницу, а я начал продавать коротко во вторник, так что к установленной дате позиция была открыта в полном объеме. Если бы после публичного размещения акция не пошла вниз, я, возможно, покрыл бы позицию. В тот раз я очень волновался и злился на себя за то, что продал акции в первый раз.
Так что вы получили компенсацию.
Да, получил компенсацию. И был страшно доволен.
Как вы поступаете, если, открыв короткую позицию, обнаруживаете, что цена пошла в нежелательном направлении, а катализатора нет? Вы коротко продали по $40, а акция поднялась до $45, до $50. В какой момент позиция закрывается?
Если цена растет, я, скорее всего, закрою короткую позицию в течение дня.
Даже если фундаментальные экономические показатели компании не изменились?
Я всегда говорю трейдерам: «Если вам кажется, что произошла ошибка, или если рынок по непонятной причине пошел против вас, сократите позицию вдвое. Оставшуюся часть всегда можно дополнить». Если такая операция совершается дважды, из рынка выводится три четверти денег. Оставшаяся часть — не такой большой капитал. Главное — шевелиться, не застывать. Слишком многие трейдеры привыкли бездействовать, наблюдая, как их позиция рушится. Общая ошибка трейдеров, открывающих короткие позиции, — инвестировать в них слишком большую долю портфеля. В этом случае, если цена движется в нежелательном направлении, убытки кажутся слишком большими, трейдер впадает в панику и у него опускаются руки.
Какие еще ошибки распространены среди трейдеров?
Сделки совершаются без серьезного обоснования. Поезд чуть замедляет ход, и люди сломя голову бросаются перебегать рельсы. Короткие позиции открываются потому, что акция растет, — как будто этот факт что-нибудь значит. Такие трейдеры говорят: «С какой стати она так взлетела!» — вот и все их аналитическое исследование. По-моему, это безумие. В таких случаях я отвечаю: «А если пораскинуть мозгами?» У меня есть друзья, которых рынок приводит в состояние возбуждения. Они думают, что сражаются с ним. Нужно ли постоянно находиться в состоянии войны?
Но разве сделка с XYZ, о которой вы рассказали,— это не сражение с рынком?
Разница в том, что я рассчитывал на катализатор. Я знал, что в пятницу предполагалось начать публичное размещение. Я знал, какие события произойдут в ближайшее время. Я знал, какой реакции ожидаю от рынка. Я действительно был вне себя, потому что так дешево продал предыдущую позицию, но эту сделку нельзя назвать взрывом эмоций» — у нее был четкий план.
Что еще в поведении инвесторов и трейдеров вызывает у вас неприятие?
Надо четко представлять свои возможности и не лезть не в свое дело. Если ты торгуешь внутри дня — торгуй. Если инвестируешь — инвестируй. Знаете, бывают актеры, которые вдруг воображают, что они великие певцы. С какой стати ты поешь — твое дело играть в спектаклях. Точно так же люди организуют хеджевые фонды и занимаются одновременно и активной торговлей, и акциями малой капитализации. Акции малой капитализации практически неликвидны, их приходится держать годами — эта деятельность прямо противоположна активной торговле.
Как в компании распределяются обязанности между вами и трейдерами?
По целому ряду причин разные трейдеры у меня занимаются разными секторами. Вы видели торговый зал — он набит людьми, так что было бы неудобно, если бы разные люди торговали одними и теми же акциями. К тому же, поскольку в настоящее время мы имеем в управлении почти $1 млрд., нам хотелось бы использовать как можно больше возможностей. Компания строится не иерархично, я просто передаю остальным направление движения. Можно сказать, что я — ось, а трейдеры — спицы колеса.
Что происходит, если трейдер хочет заключить сделку, с которой вы лично не согласны?
Я не люблю указывать своим трейдерам. У меня нет монополии на истину. Мне важно быть уверенным в том, что они располагают той же информацией, что и я, и если, зная все факты, они настаивают на своем решении заключить сделку — это их право. Я поощряю ребят к самостоятельности. Иначе нельзя. Я управляю миллиардом долларов. В одиночку с этой задачей не справиться.
Как вы подбираете трейдеров?
Многие из тех, кто сейчас работает в компании, попали сюда «по знакомству». Кроме того, я провожу обучение людей, «выросших» внутри фирмы. У нас есть ребята, которые начинали как младшие клерки, а сегодня торгуют десятками миллионов долларов, причем торгуют с большим успехом.
Я очень люблю, когда трейдеры работают в паре. Надо, чтобы у человека был надежный тыл. Чтобы кто-нибудь мог сказать: «Объясни-ка, зачем ты открыл эту позицию?» В этом случае соблюдается равновесие, существует контроль и трейдер не замыкается в мире собственных фантазий. Кроме того, в компании принято, чтобы трейдеры работали в команде с аналитиком, специализирующим ся в той же области. Таким образом, трейдер начинает вникать в тонкости функционирования своего сектора и получает более полное представление о том, почему в действительности движется цена на акцию.
Такого рода команды создаются спонтанно или это формально существующие группы, имеющие общую прибыль?
Это официальные группы. Заработок каждого зависит от степени участия остальных.
Торговая прибыль увеличивается благодаря внедрению в практику командной формы работы?
Результаты компании говорят сами за себя.
Вы с самого начала предлагали трейдерам работать в группах?
Идея родилась постепенно. Как правило, трейдеры любят хвататься за все, что подвернется под руку. Только что они торговали Yahoo!, глядишь — уже продают и покупают Exxon. Такие уж они люди. Я хочу, чтобы у каждого из моих сотрудников была узкая специализация. Мне важно, чтобы они знали много об одном, а не обо всем понемножку.
Это значит, что они не имеют возможности диверсифицировать инвестиции.
Каждый в отдельности не имеет такой возможности, но портфель в целом диверсифицирован. Всем, кто сидит в этом зале, позволено открывать и длинные, и короткие позиции, так что торговля внутри одного сектора не кажется моим трейдерам скучной.
Какие навыки и умения требуются от кандидатов при поступлении на работу?
Нам нужны люди, которые не боятся рисковать. Один из вопросов, который я задаю на собеседовании: «Расскажите о самом рискованном предприятии, в котором вам довелось поучаствовать». Я хочу собрать в этом зале ребят, уверенных в собственных силах; тех, для кого нет безвыходных ситуаций.
Какиекачества внушают вам недоверие к профессиональным возможностям человека?
Я не доверяю трейдерам, которые ждут от других совета, как поступить. Я знаю одного человека, у которого есть все задатки великого трейдера. Единственный его недостаток — он отказывается принимать решения самостоятельно. Он хочет, чтобы ему указали, когда и что продать или купить. А если он ошибается, у него не хватает сил исправить положение. Мы знакомы очень давно — он всю жизнь страдал нерешительностью.
Вы указывали ему на этот недостаток?
Еще бы! Но это не помогает. Он не в состоянии исправиться. Он пытается показать, что действует на свой страх и риск, а сам все время прячется за чью-то юбку. Обидно, потому что стоит ему самому решиться на сделку, результат бывает потрясающим! Видимо, он просто боится. Может быть, опасается попасть впросак.
У вас за плечами годы блестящей работы — огромные успехи и солидный капитал в управлении. Вы не думаете, что пора обратить прибыль в наличные и уйти на покой?
Я знаю, что многие успешные трейдеры под конец своей карьеры впадают в панику: чувствуют, что заработали порядочно и боятся потерять капитал. Такие настроения очень мешают работать. У меня прямо противоположный характер. Я хочу, чтобы фирма росла. Зачем и куда уходить? Во-первых, мне нечем будет заняться. Не играть же целыми днями в гольф. Знаете поговорку: «Три раза в неделю гольф — радость, больше — обязанность». Во-вторых, я обожаю свою работу.
Я все время направляю компанию в русло, которое интересно мне самому. Кроме традиционной торговли мы разрабатываем целый ряд оригинальных стратегий в области нейтральных систем, арбитража и других. Кроме того, от трейдеров я узнаю много нового об их секторах. Я постоянно учусь — это очень весело. Десять лет назад я делал одно, сегодня — совершенно другое. Я не стою на месте и думаю продолжать идти вперед.
Вы представляете себе, как дальше будут развиваться события на сегодняшнем долгосрочном бычьем рынке?
Ему придет конец; таким рынкам всегда приходит конец. Сегодня весь мир помешался на акциях. Каждый норовит сделаться трейдером. С моей точки зрения, это знак приближения конца. Должно существовать равновесие, нельзя, чтобы весь груз скопился на одной чаше весов. Мир устроен иначе.
Последний совет нашим читателям.
Вы не в состоянии контролировать реакцию рынка, однако каждый может следить за собственными реакциями. Я постоянно отслеживаю свои действия. В этом — суть успешной торговли.
На этом наше интервью не было закончено. Через некоторое время у меня появилось еще несколько вопросов, и я по телефону задал их Коэну. Ниже приводится заключительная, телефонная», часть беседы.
Как вы определите свой торговый метод?
Решение об открытии позиции принимается на основе изучения информации, поступающей из самых разных источников, а также исходя из внутреннего чутья.
Что отличает вас от прочих трейдеров?
Я не волк-одиночка. Многие трейдеры с успехом обходятся без коллег. Мне нравится чувствовать локоть то варища. Мне удалось добиться больших успехов только потому, что я смог сколотить великолепную команду.
Предположим, обстоятельства сложились так, что вы вынуждены торговать один. Каковы будут ваши результаты?
Прибыль по-прежнему будет большой, но не такой, как сейчас. Один человек не в состоянии охватить столь широкий рынок.
Что вы скажете о тайминге своих сделок? Почему позиция открывается сегодня, а не завтра; почему в этот час, а не часом позже?
Все зависит от сделки. Причиной открытия позиции становится множество различных факторов. Иногда на выбор времени влияет движение цены на отдельную акцию; в другой раз я исхожу из особенностей сектора; случается, что за основу принимается катализатор.
Когда я был у вас на прошлой неделе, вы открывали позиции в расчете на бычий тренд облигаций. С тех пор цены, слегка поднявшись, резко пошли вниз. Вы по-прежнему удерживаете длинную позицию?
Нет, позиция была закрыта. Мой основной принцип: начать сделку, исходя из теоретических предпосылок, а затем посмотреть, подтвердит ли рынок мою правоту.
Я слышал, что в штат компании входит психиатр, это правда?
Да, с моими трейдерами работает Ари Киев. Он проводит у нас три дня. (Интервью с Киевым также помещено в этой книге.)
Почему вы пригласили его?
Ари работает с олимпийскими чемпионами. По-моему, между профессиями трейдера и спортсмена есть некоторое сходство: оба существуют в среде, характеризуемой высочайшей конкуренцией; и тот, и другой чувствует зависимость от достигнутых результатов. Мне казалось, что некоторым трейдерам не удается добиться успеха не столько из-за того, что их торговые теории неверны, сколько из-за существования каких-то проблем личностного порядка. В сущности, каждого из нас что-нибудь тянет назад.
Участие Ари действительно помогает улучшить результаты работы?
Да, я в этом уверен. Все знают, что в бейсболе для игроков организована психологическая поддержка, теннисистов поддерживают психиатры, почему бы трейдерам не обзавестись такими помощниками?
Самая выдающаяся из совершенных вами сделок?
Как-то раз я открыл короткую позицию на миллион акций, и они через день упали на $10. Я чувствовал себя победителем.
Что именно произошло?
Не буду называть имен, иначе руководство компании меня не одобрит — так вот, в одном из секторов была компания, дела у которой шли неважно, но цены на акции росли, поскольку компанию только что включили в индекс S&P. Я рассчитал, что как только индексные фонды закончат покупку, начнется массовая распродажа акций. Через день после того, как была открыта короткая позиция, компания сообщила о низких прибылях — сделка оказалась супервыгодной.
Позиция, заставившая вас потерять покой и сон?
Нет, таких не было. Меня пушками не разбудишь. Чтобы из-за позиции я перестал спать — не будет такого. Лучше спросите, какой день я считаю худшим в своей жизни.
Хорошо. Итак, худший день в вашей жизни?
День, когда я потерял почти $5 млн.
Как это случилось?
Можете себе представить — не помню. Но когда долго торгуешь, бывает всякое.
Что мы называем интуицией? Это обозначение, принятое для явления, которое не поддается логическому осознанию. Я знаком со многими трейдерами, объяснявшими свой успех интуицией, — эти люди обладают той же информацией, что и мы с вами, однако для них направление, в котором пойдет рынок, почему-то не составляет загадки. Наблюдая за работой Стива Коэна, приходишь к выводу: этому трейдеру известно, куда движется рынок. Это знание, или интуиция, — не что иное, как квинтэссенция опыта, извлеченного из десятка тысяч совершенных сделок. Создается ощущение, что у «интуитивно» торгующего трейдера в голове постоянно включен некий вычислительный механизм.
Так называемая интуиция — это сочетание опыта и таланта. Ей невозможно обучиться. Новичок не в состоянии обладать ей, впрочем, и опытный участник рынка не часто ее имеет. Напомню, что об отсутствии у себя интуиции говорили многие мои собеседники, интервью с которыми помещены в разных выпусках «Магов рынка»; успех таких трейдеров объясняется другими факторами — скажем, умением анализировать рынок или выстраивать торговые системы.
Торговый метод Стива Коэна не может быть усвоен посторонним, между тем, новичкам стоит попытаться перенять его дисциплинированность. Поведение Коэна на рынке — наглядная демонстрация черт, присущих любому успешному трейдеру, а значит, его опыт ценен для тех, кто хочет получать прибыль. С этой точки зрения особенно полезной оказывается информация об отношении Стива Коэна к вопросу контроля риска.
Коэн — великолепный трейдер, но даже он не застрахован от оплошностей, и порой это действительно серьезные ошибки. Вспомним историю о том, как, не до жидаясь поступления отчета о прибылях, он открыл короткую позицию по IBM. Его расчеты оказались в корне неверны, и акция на первой же сделке, совершенной после поступления информации, выросла на $I 8. Теоретические рассуждения не оправдались, и Коэн немедленно закрыл позицию. Он не тратил сил на осмысление ситуации, он не стал давать рынку время «на исправление». Убыток оказался велик, но помедли трейдер немного — всего лишь до следующего утра — акция выросла бы еще на $10. Ошибаются все; великим становится тот, кто умеет свести убыток к минимуму.
Фиксация убытков производится Коэном почти механически, это действие, не требующее размышлений. Подобное умение контролировать риск приходит с годами, а новичкам Коэн дает следующий весьма полезный совет: «Если вам кажется, что произошла ошибка, или если рынок по непонятной причине пошел против вас, сократите вдвое позицию. Оставшуюся часть всегда можно будет дополнить».
Еще одна мысль Коэна, к которой стоит прислушаться, вкратце сводится к следующему: стиль торговли должен соответствовать характеру трейдера. Не существует единого, для всех пригодного способа торговли на фондовом рынке. Выясните, что вас интересует. Скажем, не стоит пытаться выступать в ролях внутридневного трейдера и инвестора одновременно. Выберите сферу деятельности, наиболее подходящую лично вам.
Коэн настаивает на том, что для трейдера жизненно важно иметь четкую мотивацию открытия позиции. Покупать акцию, потому что она «слишком низко упала», или продавать, поскольку она «забралась чересчур высоко», неразумно. Если ваш анализ не идет дальше подобных утверждений, не стоит рассчитывать на прибыль в торговле.
Становление трейдера — долгий процесс. Это гонки без финиша. Рынки не обладают статичностью. Ни одна стратегия, ни один метод не может успешно функционировать на протяжении долгих временных промежутков. Опережают рынки только те трейдеры, которые постоянно совершенствуются и движутся в своем развитии вперед. Коэн непрерывно усваивает новую информацию: ему важно получить сведения о ранее неизвестных акциях, секторах и методах работы. По словам Коэна, торговля сродни «процессу эволюции».