А.Муров (ФСК ЕЭС) о инвестициях, ожиданиях, дивидендах и отношениях с Россетями. 13.02.19
— Вопрос перехода на одну акцию при новом руководителе «Россетей» не поднимался?
— Если вы имеете в виду реорганизацию в форме присоединения дочерних компаний «Россетей» к материнской компании, то за последнее время он точно не поднимался. При таком подходе, собственно говоря, миноритарные акционеры имеют полное право предъявить свои акции к выкупу, и можно легко посчитать, во сколько обойдется такого рода мероприятие. На наш взгляд, эти деньги лучше сохранить для инвестиций.
—Вы начали разрабатывать опционную программу для топ-менеджмента. Когда она может быть утверждена?
— У нас действительно была проведена работа по созданию такой программы, но сейчас также формируется подход компании «Россети» к системе мотивации. Мы надеемся, что до конца полугодия-года это произойдет. К подходу, который был заложен в нашей опционной программе, вопросов не было, просто необходимо общее понимание этого процесса для всех «дочек».
— А каков общий подход — это будут акции или фантомные инструменты?
— Я думаю, что это будет в виде акций.
— В конце 2018 года ФСК продала 10% своего непрофильного пакета в «Интер РАО» (бумаги выкупили структуры самого энергохолдинга и ИК «Регион»), хотя многие годы эти акции лежали без движения. Почему было принято решение продать сейчас и с дисконтом?
— Да, сделка по продаже 10% акций «Интер РАО» состоялась. На сегодня ФСК осталась владельцем 8,57% акций «Интер РАО». На момент продажи акции «Интер РАО» подошли почти к пятилетнему максимуму, поэтому мы считаем сделку абсолютно рыночной, учитывая в том числе и объем акций, которые продавались, и самое главное — ограничения, которые могли бы возникнуть, если бы акции продавались просто в рынок. На самом деле те дисконты, о которых вы говорите, примерно равны затратам на брокеров и возможным потерям от снижения котировок, когда такой пакет оказывается непосредственно на рынке.
— Мы считаем, что актив в любом случае интересен. «Интер РАО» — один из важнейших партнеров и потребителей услуг нашей компании, мы плотно работаем в сфере международной деятельности. Мы считаем, что актив также интересен с точки зрения его роста. И он позволяет нам иметь гарантированное представительство в совете директоров «Интер РАО».
— Расчет по сделке уже произошел?
— Расчеты по сделке закончатся в 2019 году.
— Сколько вы планируете выплатить акционерам по 2018 году?
— Я пока не готов назвать эту цифру, она будет примерно в тех же объемах. Во второй половине февраля мы раскроем результаты по РСБУ за 2018 год. Сейчас можем уверенно сказать, что рост чистой прибыли составит порядка 30%
исходя из того, что мы платим не менее 50% от большей из прибылей — по МСФО или по РСБУ, с корректировкой на ряд статей, согласно распоряжению правительства. Поэтому говорить о том, что надо фиксировать в политике цифру больше 50%, не уверен, что это целесообразно с учетом задач, стоящих перед ФСК. ФСК платит хорошие дивиденды за последние годы. Вы знаете, что за 2017 год мы заплатили 20,3 млрд руб. Это один из лучших показателей в отрасли. Надеемся, что по итогам 2018 года дивиденды будут приблизительно на том же уровне.
— Какие у вас планы по повышению капитализации ФСК? Хотите ли привлекать новых инвесторов, проводить допэмиссию?
— Инвестиционная привлекательность и повышение капитализации компании во многом зависят от такого параметра, как дивидендная доходность. Дивидендная доходность ФСК на сегодня порядка 9,1%. Это один из самых высоких показателей среди всех предприятий нашей отрасли. Нам важна работа с инвесторами. Они очень внимательно смотрят на эффективность наших бизнес-процессов. У нас есть директивы правительства по снижению CAPEX и OPEX — порядка 2–3% в год по OPEX, в частности. Мы с опережающими темпами понизили удельные затраты — порядка 36% по CAPEX и 46% по OPEX за пять лет к базовому 2012 году.
Учитывая сегодняшнюю стоимость акций на рынке, наша цель — как минимум приближаться по стоимости к номиналу акций.Поэтому здесь о каких-либо дополнительных эмиссиях говорить неуместно, это будет нерентабельно, прежде всего для мажоритарного акционера.
Можно говорить о том, что у государства может возникнуть мысль о привлечении крупного стратега.— О каких инвесторах может идти речь?
— Если вести речь о крупных пакетах, то можно говорить, например, о крупных фондах, которые могут заработать на повышении капитализации и доходности. Ну и какие-то структуры, которые прямо или косвенно с энергетикой связаны, которые тоже профессионально понимают этот рынок.
www.kommersant.ru/doc/3882015
