ЛУКОЙЛ - из интервью Алекперова Коммерсанту

Насчет ситуации с продажей Башнефти:

Там (в правительстве) еще не определились, мне кажется, с формой продажи: частями или целиком. Еще не объявлены ни конкурс, ни аукцион. Даже банки-консультанты сегодня не ведут консультации с потенциальными участниками, потому что нет решения о форме приватизации.
… Мы заинтересованы в таком активе, но, как я всегда подчеркиваю, не любой ценой.

О дополнительных налогах с нефтяников:

Фактически будет происходить увеличение рентных платежей. Но мы не ждем резкого роста налоговой нагрузки.… Дополнительные изъятия могут привести к стагнации нашей отрасли, я не думаю, что правительство пойдет на это.

Последствия налогового маневра:

налоговый маневр дал снижение эффективности нефтепереработки почти на 75 млрд руб. только по нашей компании. Это 16% от общей нефтепереработки, так что можете сделать вывод, какую колоссальную потерю мы понесли за счет налогового маневра.

Насчет арктического шельфа:

Работать в Арктике нам не позволяет законодательство. Я постоянно ставлю этот вопрос, но, пока я его ставил, практически вся территория арктического шельфа оказалась распределена. Сейчас мы говорим: ЛУКОЙЛ не будет участвовать в конкурсе по арктическому шельфу, но отмените закон, ограничивающий право участвовать в его разработке частным российским компаниям. Не должно быть в стране дискриминации.

Регионы интересов за рубежом:

Мы заинтересованы в Иране. Мы считаем, что у компании там хорошая позиция, нас там знают...
Мы заинтересованы в дальнейшем рассмотреть и часть Каспийского моря, прилегающую к Ирану. Каспий — понятная для нас провинция, у нас есть понимание об истории формирования углеводородов там. Поэтому мы считаем, что будем конкурентными на территории Ирана...
Также мы очень детально рассматриваем Мексику. Мы уже вошли в их небольшой проект Аматитлан по реанимации исторического месторождения.

По возмещению затрат в Ираке:

И мы благодарны правительству Ирака, что оно в столь сложной ситуации покрыло нам все исторические затраты… Создана рабочая группа и идет конструктивный разговор. Мы надеемся, что придем к обоюдному пониманию, потому что главный выгодоприобретатель сегодня от наших инвестиций — правительство Ирака.

Ирак — нет зависимости от цены на нефть:

В чем прелесть нашего контракта с Ираком, там зафиксирована цена с каждого барреля, и нас мало интересует, какая будет стоимость нефти на рынке. Если будет изменение контракта, нас будет интересовать объем добычи. Конечно, это при условии, что в новом измененном соглашении не будет зависимости от мировой цены на нефть.

Прогноз цен на нефть:

К ноябрю, когда будет утверждаться бюджет на 2017 год и трехлетка, мы закладываем пока $40 за баррель и курс рубля к доллару — 65. Плюс делаем так называемую прогнозную цену — $50 за баррель при цене рубля 62–63 за доллар.
С 2018 года мы ставим в прогнозы уже $50–60 за баррель, и с учетом инфляции на ближайшие три года будет такая цена.

Объем инвестиций на 2017 г:

Ориентировочно где-то около $7,5–8 млрд и около $100 млрд за десять лет. Инвестиции в $8–10 млрд в год — это тот уровень, который позволяет нам выполнять все свои обязательства.

По будущим заимствованиям:

Если будет окно по евробондам, можем выпустить длинные еврооблигации, чтобы те кредиты, которые нам придется гасить в 2018–2019 годах, переместить на более поздний период и сделать погашение более плавным. Но для нас это непринципиально сегодня. Бюджет 2016 года и следующего года у нас утвержден без привлечения заемных средств. Если мы будем брать евробонды, то только для того, чтобы сгладить пики будущих платежей.

Планы по добыче нефти на 2017 г:

Мы в России должны стабилизироваться где-то на уровне добычи 86–88 млн тонн в год. На этой полке мы должны удержаться.

Геологоразведка и среднесрочный взгляд:

Поэтому прогноз не только наш, но и наших коллег, что после 2020 года мы снова можем увидеть цену в $100 за баррель. Надо быть к этому готовыми. Наш цикл — как минимум пять—семь лет с момента принятия решения до получения первой нефти. То есть, если мы не будем сегодня принимать решения по геологоразведке, по подготовке месторождений к вводу, мы не будем конкурентоспособны.

О перенимании инноваций у западных компаний:

Мы заинтересованы, чтобы крупные компании, такие как Schlumberger и Halliburton, приносили в Россию инновации, создавали здесь производство и несли за него ответственность. Чтобы им было тяжело уходить в случае усиления санкций. Если бы даже они уходили, то они передавали бы права и управление кому-то из российских структур, которые бы в таком случае были оснащены инновационным оборудованием. Schlumberger тратит в год больше $1 млрд на инновации. Какая сервисная или нефтяная компания может себе это позволить? Мы все деньги тратим на то, чтобы эффективно поднимать жидкость, а сервисом не занимаемся. Я считаю, что ЛУКОЙЛ правильно сделал, что продал весь свой сервис.

О Карпатнефтехиме на Украине:

Весь коллектив «Карпатнефтехима» в строю. Там есть ряд вопросов по запуску завода, которые необходимо решить… Поэтому сейчас рассматриваем варианты партнерства с крупными украинскими предприятиями, которые бы на себя взяли ряд миссий. Много желающих, но, конечно, как правило, все хотят бесплатно. Мы можем технологически обеспечить сырьем «Карпатнефтехим», но нужны партнеры, которые бы разделили с нами затраты, которые необходимы для запуска завода, и все риски. Мы пока не рассматриваем полный уход, без нас они просто не смогут запустить предприятие.

Личная доля в ЛУКОЙЛЕ:

Около 25%

Про казначейский пакет:

16% акций — это достаточно хороший пакет, который позволяет нам уверенно себя чувствовать. Мы считаем, что капитализация компании по сегодняшним масштабам — это минимум $100 млрд. Мы практически достигали этой капитализации, и при том прогнозе по нефти, который я назвал, мы можем спокойно подойти к такому уровню. Поэтому мы считаем, что казначейский пакет будет пока находиться у компании.

Какие были варианты с казначейским пакетом:

Один из них был — договориться с правительством Башкирии по «Башнефти». Зачем вам какие-то социальные подачки? (см. “Ъ” от 29 июля). Пакет положите (акций ЛУКОЙЛа.— “Ъ”), получайте дивиденды и решайте проблемы: хоккей, футбол, школы.

О справедливости оценки Башнефти:

Для меня очень важна справедливая оценка «Башнефти». Потому что мы не можем сегодня пойти на проект, который по мультипликаторам был бы выше гораздо, чем сегодня стоит наша компания. Да, должна быть премия. Но она не должна быть зубодробительной.

--------------------------------------------------------
(Коммерсант)