Известный экономист, советник по экономическим вопросам в правительстве Гайдара, по сути координатор по взаимодействию Российского правительства с МВФ и правительствами стран Запада дал большое интервью BBC. Либералам, которые тут довольно много пишут, что России надо не выеживаться, знать свое место и дружить с Западом полезно будет почитать.
Нынешний год был годом важнейших исторических юбилеев. Мы отмечаем сотую годовщину начала Первой мировой войны, события, которое больше, нежели другие, повлияло на мировую историю в течение всего прошлого столетия. Мы отмечаем двадцать пятую годовщину падения Берлинской стены, — это была первая глава в истории гибели Советской империи и конца Холодной войны. Сейчас мы с болью и тревогой смотрим на это как нечто большее, чем простые воспоминания. Как говорил Уильям Фолкнер, прошлое не погибло: оно даже не прошло. Первая мировая и падение Берлинской и сейчас влияют на повседневную реальность сегодняшнего мира. Войны в Сирии и Ираке — наследие итогов Первой мировой войны, а важнейшие события, происходящие на Украине, — вытекают из 1989 года.
1914 и 1989 — это ключевые моменты, важнейшие точки в истории, вокруг которых вращаются все остальные события. То как нации, великие или малые, ведут себя в подобные ключевые моменты, определяет будущее течение войн и мира. Я лично принимал участие в событиях 1989 года, и я видел его последствия непосредственно — положительные в случае Польши и отрицательные в случае России. И, могу признаться, что в 1989-1992 годах, когда я занимал должность советника по экономическим вопросам, я постоянно и всегда встревоженно оглядывался на 1914 год. Это же чувство тревоги преследует меня и сейчас.
В 1919 году, в конце Первой мировой войны, великий британский экономист Джон Мейнард Кейнс давал нам бесценные, пережившие свое время уроки, рассказывая о подобных решающих моментах, о том, как решения победителей влияют на экономики побеждённых и как ошибки власть имущих провоцируют череду будущих войн. В своей работе «Экономические последствия мира», изданной в 1919 году, Кейнс с удивительной проницательностью, литературным талантом и даром предвидения предсказал, что цинизм и близорукость, заложенные в основании Версальского договора, особенно наложение карательных репараций на Германию и отсутствие попыток разрешить кризис, сотрясавший экономики стран-должников, обрекут европейские экономики на продолжительную стагнацию, и фактически предопределят восхождение нового мстительного тирана в следующем поколении.
Это по сути крик души Кейнса — одно из тех выдающихся откровений гения, которые способны говорить через поколения. Эта книга и её уроки стали для меня фундаментальным руководством в моей карьере аналитика и советника по политическим вопросам. Тридцать лет назад, когда я был начинающим экономистом, я внезапно оказался обязан помогать маленькой и всеми забытой стране, Боливии, выбираться из абсолютной экономической катастрофы. Сочинения Кейнса помогли мне понять, что экономический кризис в Боливии нужно рассматривать с социальной и политической точки зрения, и что кредитор Боливии, Соединённые Штаты, также несёт ответственность за преодоление экономических трудностей этой страны.
Мои боливийский опыт 1985-1986 годов вскоре привёл меня в Польшу: весной 1989 года я получил сразу два приглашения — от последнего коммунистического правительства Польши и профсоюза «Солидарность», который резко противостоял правительству. Польша, как и Боливия, была банкротом. Тем временем Европа 1989 года, как и Европа 1919, переживала поворотный, решающий момент в истории. Михаил Горбачёв был у власти в Советском Союзе, и он был готов к тому, чтобы Европа воссоединилась в мире и демократии. Этот великий человек жаждал привести и свою собственную страну к новому, демократическому строю. Польша была первой страной в регионе, которая двигалась навстречу демократии в тот удивительный год. Я быстро стал главным иностранным советником по экономическим вопросам при новом правительстве Польши. И вновь, следуя урокам Кейнса, я настаивал на международной помощи, которая была жизненно необходима для превращения Польши в пост-коммунистическое демократическое государство. А именно, я призывал Белый дом, Даунинг Стрит 10, Елисейский дворец и Ведомство федерального канцлера Германии оказать разумную помощь Польше, сделав ключевой шаг в создании новой, единой и демократической, Европы.
То были опьяняющие дни для меня как для советника по экономическим вопросам. Иногда мне казалось будто я распоряжаюсь Белым домом. Как-то утром, в сентябре 1989, я обратился к правительству США с просьбой выделить 1 миллиард долларов для стабилизации польской валюты. К вечеру Белый дом выделил деньги. Я серьезно, между моим запросом и решением правительства прошло восемь часов. Убеждать Белый дом немедленно аннулировать долги Польши пришлось немного дольше, переговоры на высоком уровне тянулись около года, но они также увенчались успехом. Остальное, как говорится, — это история. Польша предприняла очень серьёзные меры по реформированию экономики, частично основанные на моих рекомендациях. США и Европа поддержали эти меры, оказав своевременную и щедрую помощь. Экономика Польши перестраивалась и росла, и 15 лет спустя она стала вполне сложившимся членом Евросоюза.
Я был бы рад, если бы я мог завершить мои воспоминания здесь, на этой счастливой истории. Но увы, история окончания Холодной войны — это не только история успехов Запада, как это было в Польше, но и история грандиозного провала Запада по отношению к России. Пока щедрость и дальновидность Америки и Европы проявлялись в Польше, действия Европы и США по отношению к постсоветской России напоминают скорее устрашающе грубые ошибки Версальского мира. И по сей день мы расплачиваемся за их последствия. В 1990 и 1991 годах правительство Горбачёва, видя появление позитивных результатов в Польше, попросило меня консультировать его в вопросах экономических реформ. Россия в то время столкнулась с тем же экономическим бедствием, которое поглотило Боливию в середине 1980 годов и Польшу в 1989. Весной 1991 я и мои коллеги из Гарварда и Массачусетского технологического института пытались помочь Горбачёву получить финансовую помощь Запада для того, чтобы поддержать его усилия в области политических реформ и экономической перестройки. Наши усилия не возымели успеха, по сути они полностью провалились. Горбачёв покинул саммит Большой семёрки летом 1991 и вернулся в Москву с пустыми руками. Когда он вернулся в Москву с нулевыми результатами, его попытались свергнуть в ходе печально известного августовского путча, от которого Горбачёв в политическом смысле так и не оправился .
Я говорил президенту Ельцину и его команде, что помощь скоро поступит. В конце концов, ведь экстренная помощь поступала в Польшу в течение часов, иногда недель. Конечно, то же самое должно было произойти с новой, независимой и демократической Россией. Тем не менее я с ужасом и замешательством наблюдал, что необходимая помощь не поступала. В то время, как Польше даровали списание долга, Россия столкнулась с жёстким требованиями Европы и США, пожелавших, чтобы она расплатилась со своими долгами сполна. В то время, как Польше предоставили быструю и щедрую финансовую помощь, Россия получила исследовательские группы от МВФ, но никаких денег. Я молил и упрашивал США сделать больше. Я ссылался на опыт Польши, но всё без толку. Правительство США придерживалось той же позиции. В конце концов, в России тяжелый финансовый кризис разрушил все попытки реформ и нормализации. Реформаторское правительство Егора Гайдара впало в немилость и лишилось власти. Я подал в отставку после двух изматывающих лет, проведённых в попытках помочь, сделав действительно очень мало. Несколько лет спустя Владимир Путин сменил Ельцина у кормила власти.
Учёные мужи Соединённых Штатов видели причины такого разгрома скорее в самих реформаторах, чем в абсолютном пренебрежении США и Европы. Говорят, историю пишут победители, и очень многие считали США победителем в Холодной войне. Поэтому США остались как бы не причастны к несчастьям России после 1991 года, и это верно и сейчас. У меня ушло 20 лет, чтобы прийти к верному пониманию того, что произошло после 1991 года. Почему же США, которые так мудро и осмотрительно поступали в Польше, действовали с такой жестокой небрежностью в России? Шаг за шагом, статья за статьёй, правда выплыла на поверхность. Запад оказывал Польше финансовую и дипломатическую помощь, потому что Польша должна была стать восточным бастионом НАТО. Польша была Западом, и потому была достойна помощи. Россия, напротив, рассматривалась Западом также, как Ллойд Джордж и Клемансо видели Германию в Версале — как поверженного врага, заслуживавшего того, чтобы быть раздавленным .
В новой книге бывшего командующего НАТО( он был главнокомандующим сил НАТО в Европе ) генерала Уэсли Кларка, изложен разговор, который состоялся в 1991 между ним и Полом Вулфовицем, который был тогда политическим директором Пентагона. Вулфовиц сказал Кларку, что США учатся действовать безнаказанно на Ближнем Востоке, и, по-видимому, в любом другом регионе, лишившись угрозы противодействия со стороны России. Если подвести итог, США должны были вести себя как победитель или беспредельщик, пожиная плоды победы в Холодной войне, и, если необходимо, развязывая войну в любом удобном месте. США должны были быть на вершине, и Россия не должна была иметь силы остановить их.
В недавней речи в Москве Путин описал поведение США почти в тех же словах, что и Вулфовиц. «Холодная война закончилась, — сказал Путин, — но она не завершилась заключением мира, понятными и прозрачными договоренностями о соблюдении имеющихся или о создании новых правил и стандартов. Создалось впечатление, что так называемые победители в Холодной войне решили дожать ситуацию, перекроить весь мир исключительно под себя, под свои интересы».
Делая эти наблюдения, я не собираюсь освобождать Путина от ответственности за незаконные, циничные и опасные акты насилия на Украине. Но я собираюсь объяснить их. Тень 1989 тянется далеко. И длительное желание НАТО присоединить Украину, таким образом поставив НАТО прямо у границ России, следует рассматривать как провокационное и глубоко неразумное.
1914, 1989, 2014. Мы живём в истории. На Украине мы столкнулись с Россией, раздражённой расширением НАТО и ничем не сдерживаемыми действиями США, продолжавшимися с 1991 года. На Ближнем Востоке нам противостоят останки Османской империи, разрушенной Первой мировой войной и воскресшей благодаря цинизму колониального правления европейцев и имперским амбициям США.
Мы столкнулись, что наиболее важно, с вызовом нашего времени. Будем ли мы властвовать цинично и доминировать, считая, что территории, длинные руки НАТО, нефтяные резервы и другая добыча — это награда победителю? Или же мы будем ответственно использовать свою мощь, зная, что великодушие и доброе отношение создают доверие, процветание и основу для мира? Каждое поколение должно делать этот выбор снова.
Jeffry Sachs is one of the world's leading economists. Among the many governments he has advised over 30 years were Poland and Russia at the end of the Cold War.
www.bbc.com/news/magazine-30483873 это текст выступления на BBC
P.S. Много слов, очень много умолчаний. Господин Сакс действовал как один из главных участников команды, этих десятков экспертов, советников, решальщиков, которые сидели в каждом министерстве. И во многом при их деятельном участии и возникла эта коррупционная система, которую сейчас так усиленно они критикуют, но только потому, что нынешние рос власти занимают несколько иную позицию, чем насквозь коррумпированный и воровской режим Ельцина. Самое смешное, что рос олигархи и крупные бизнесмены были первыми, кто презирал и насиловал любую попытку действовать по закону, они властвовали в стране как хотели, все эти семибанкирщины и прочая. Они создали эту систему. А сейчас ее так критикуют. Один господин Прохоров чего стоит.
P.P.S. Когда переводил был вынужден перевести Горбачев великий человек. Я бы этого человека ....
Россия загибалась и этот процесс продолжается сейчас, потому, что система не смогла допустить до власти никого, кроме трусливого балабола, амбициозного алкоголика и параноидального клептократа с замашками фюрера.
После распада СССР не удалось сделать одной, наиглавнейшей вещи — отладить систему смены власти, которая бы не зависела от того, кто в текущий момент находится у власти.