Два правительства

С начала недели российский премьер так и сыплет триллионами. В понедельник, выступая на пленарном заседании Межрегиональной конференции региональных отделений «Единой России» в Северо-Западном федеральном округе, он не скупился на обещания. Регионам на развитие обещано 7 триллионов рублей, дорожным строителям на строительство — 8 триллионов, военным на новое оружие — 20 триллионов рублей. И это не считая «мелочей», вроде 60 миллиардов на реконструкцию аэропортов Северо-Западного федерального округа. Двумя днями позже премьер на заседании правительства одобрил стратегию инновационного развития страны стоимостью еще 15,6 триллиона рублей.
Суммировать эти цифры, понятное дело, не имеет смысла: отчасти эти программы друг друга перекрывают, и один и тот же проект может с равным успехом быть отнесен и в инновационную часть, и в оборонную, и в региональную. К тому же обещанные суммы будут выделяться не сразу, а до 2020 года в рамках всевозможных «стратегий», которые плодятся в последнее время с невероятной скоростью на самых разных уровнях. И тем не менее, бюджету вся эта роскошь обойдется никак не меньше триллиона долларов.

Причем происходит все под разговоры об уходе бизнеса из экономики и грядущую массовую приватизацию, которая по масштабам должна сравняться с приватизацией 90-х, а то и превзойти ее. Складывается полное ощущение, что в стране работает два правительства: одно пишет планы приватизации и перехода к бюджету, который не делал бы слишком большую ставку на ненадежные нефтяные сверхдоходы, а другое — строчит стратегии, стараясь переплюнуть своих предшественников количеством нулей в суммах, которые предстоит потратить государству.
При этом оба этих правительства умудряются спокойно уживаться в Белом доме, да еще и сотрудничать с администрацией президента, у которой, как известно, свои взгляды на то, как должна развиваться отечественная экономика.
Каким образом все это умудряется сосуществовать в рамках отдельно взятой исполнительной власти, наглядно видно на примере последней из одобренных стратегий — инновационного развития страны до 2020 года.
Кабинет министров документ, написанный под руководством Минэкономразвития, одобрило. Но раздел по финансовому обеспечению стратегии за счет бюджетных средств под, давлением Минфина, выкинуло. Согласно расчетам Минэкономразвития, на эти цели требовалось примерно 15,6 трлн рублей на период с 2011 по 2020 год, однако цифра эта, благодаря усилиям вице-премьера Алексея Кудрина, превратилась в «благое пожелание», озвученное министром Эльвирой Набиуллиной.
Соответственно к разряду «благих пожеланий» смело можно отнести и целевые ориентиры стратегии, озвученные премьером Путиным — в ближайшие 10 лет потребуется более чем вдвое повысить уровень вложений в НИРы и НИОКРы, до 2,5-3% ВВП, нарастить удельный вес экспорта высокотехнологичной продукции с нынешних 0,35% от общемирового экспорта высоких технологий до 2% в 2020 году, увеличить к тому же времени валовую добавленную стоимость инновационного сектора в структуре ВВП с 12,7% в 2009 до 17-18% .
В настоящее время 69% всех затрат на исследования и разработки приходится на бюджетные средства и лишь 31% — на внебюджетные. К 2020 году планируется сократить долю бюджетных расходов на исследования до 45%, а внебюджетных — наоборот, повысить до 55%.
Позиция Минфина, который из последних сил избегает брать на себя жесткие обязательства многочисленных прекраснодушных проектов, вполне объяснима. Одну грандиозную стратегию, связанную с обороной, стоимостью 20 триллионов рублей правительство уже приняло и начало финансировать. Однако ничего хорошего из этого не получилось. Все пока выливается в череду скандалов, связанных со срывом гособоронзаказа.
Кроме того, большой скепсис в написанной МЭР стратегии вызывает и непременный атрибут всех подобного рода документов последнего времени — ставка на то, что изрядную долю средств на реализацию программы потратит частный бизнес.
Так, в настоящее время 69% всех затрат на исследования и разработки приходится на бюджетные средства и лишь 31% — на внебюджетные. К 2020 году планируется сократить долю бюджетных расходов на исследования до 45%, а внебюджетных — наоборот, повысить до 55%. Другим целевым показателем стратегии является повышение доли предприятий, осуществляющих технологические инновации. В настоящее время доля таких компаний оценивается примерно в 9,1-9,2% от общего числа предприятий, цель стратегии — к 2020 году увеличить эту долю в 4-5 раз.
Иными словами, чиновники абсолютно уверены, что государство соберет с бизнеса 15 триллионов рублей в виде налогов на реализацию им придуманной программы, а бизнес, заплатив все это, кинется инвестировать в модернизацию производства, разработку и внедрение инноваций. Закрадывается смутное подозрение, что, снизив на эти 15 триллионов рублей налоговое бремя на бизнес, правительство могло бы добиться гораздо больших результатов.
Видимо этой логикой руководствуется и Минфин, отказавшийся прописывать в стратегии жесткие бюджетные обязательства. Но стратегия, тем не менее, одобрена правительством, а значит, что и реализовывать ее тоже нужно. Что из всего этого получится в результате, остается только гадать, поскольку зависит это от того, какая из двух сил, действующих в российском правительстве победит.
Не исключено, что получится как со снижением ставки страховых социальных взносов: мера, изначально призванная поддержать бизнес, превратилась в рост фискального бремени на компании, где трудятся квалифицированные высокооплачиваемые работники.