Счёт 88888: Трейдер, банк и миллиард, утонувший в тени

Глава I. Лондон дышит стеклом и золотом

Лондон. Начало 90-х. Асфальт у штаб-квартиры Barings Bank блестит после дождя. На пороге — мужчины в твидовых пальто, женщины с короткими стрижками, и всё это — под брендом величия. Barings не просто банк. Это британский имперский монолит с историей в два века. Банк, через который финансировались война с Наполеоном, строительство железных дорог в Аргентине и коронационные бюджеты, а самым главным вкладчиком была сама королева Елизавета II.

Внутри — тишина ковров, кожаные кресла, покой, достойный музея. Но снаружи бушует новая эпоха. Финансовый мир становится цифровым, быстрым, жадным. Восток поднимается. Трейдеры, как гладиаторы, выходят на арену деривативов. Barings решает: им тоже нужен клык в этом мире. И этот клык — парень из Лондона с серой биографией и дерзкой улыбкой.

Глава II. Сингапур: воздух с привкусом риска

Его зовут Ник Лисон. 25 лет, никакого высшего образования, никаких фамильных связей. Он не из тех, кто появляется на рождественских вечеринках с вином за 200 долларов. Но он из тех, кто делает результат.

В 1992 году его отправляют в Сингапур — управлять операциями на SIMEX, фьючерсной бирже. Barings отводит глаза от формальностей: Лисон получает контроль над трейдингом и учётом одновременно. Это всё равно что дать бандиту доступ к сейфу и ключи от архива с уликами. Но в Лондоне радуются — прибыль идёт.

Ник торгует фьючерсами на японский Nikkei 225 и опционами на процентные ставки. Формально — арбитраж, без риска. Фактически — чистая спекуляция. Он выигрывает, пока рынок идёт с ним. А когда нет — он не отступает. Он начинает прятать убытки.

Глава III. 88888: счёт, в который падают души

Лисон создаёт специальный счёт — служебный, теневой, с пятью восьмёрками. Номер почти суеверный, но его содержание — чистый кошмар. Все проигрышные позиции идут туда. Это бухгалтерское кладбище. На бумаге его трейдинг — блестящий, приносит миллионы. На деле — катастрофа, скрытая на глубине. Всё держится на тонком доверии и лондонской лени. Ник отправляет отчёты, где только одна сторона медали. Он улыбается, шлёт отчёты, получает премии. Пока никто не задаёт вопросов, он не даёт ответов.

Глава IV. Землетрясение в Кобе

Январь 1995. В Японии трясёт землю — Кобе лежит в руинах. Nikkei катится, как тело в лесной овраг. Лисон, который уже играл ва-банк, проигрывает крупно. Он делает то, что делают отчаявшиеся игроки: удваивает ставку. Он берёт новые позиции, снова на рост. Сотни миллионов фунтов — под нож. Barings не знает ничего. Там всё ещё считают его героем, «чудо с Востока». Но счёт 88888 — уже не просто дыра, это чёрная бездна. К середине февраля убытки — более $1.3 миллиарда. Больше, чем банк может выдержать. Почти вдвое больше, чем капитализация этого банка.

Глава V. I’m sorry

26 февраля 1995 года Ник Лисон исчез — с женой, билетами и тревогой в глазах. На столе в офисе осталась короткая записка: «I’m sorry.» Службы безопасности обыскивали отели, но он уже был в аэропорту. Позже его задержат во Франкфурте, при пересадке на рейс в Лондон. Не в роскоши, не в бегстве с миллионами — просто в транзитной зоне. Лисон надеялся избежать сингапурской тюрьмы, но Германия экстрадировала его обратно. Суд в Сингапуре приговорил его к 6,5 годам, из которых он отсидел четыре. В заключении у него диагностировали рак, но власти Сингапура не стали отправлять его домой, а обеспечили ему лечение лучшими врачами. Он выжил. А вот банк нет. Barings был продан голландскому ING за символический £1.

Глава VI. Разборки под неоном

После освобождения он работал директором ирландского футбольного клуба «Голуэй Юнайтед». Написал две автобиографии. Одна из них — «Как я обанкротил Barings» — легла в основу фильма “Аферист” (1999) с Юэном Макгрегором. Вторая — Back from the Brink — рассказ о болезни и стрессе.

Расследование показало: трейдер управлял сам собой. Миллиардные сделки. Ни одного реального надзора. Barings рухнул не из-за рынка, не из-за форс-мажора. Из-за самоуверенности. Из-за системы, где один человек мог быть отделом, департаментом, начальником, подчиненным и катастрофой одновременно.

Эпилог. Рынок забывает. Пока не повторит

Barings больше нет. Только глава в учебниках. Лисон стал именем нарицательным — символом, что даже великие падают от банальности: доверия без контроля. С тех пор каждый банк в мире разделяет трейдинг и учёт. Но рынок не помнит уроков. Он движется дальше. И где-то, под глянцем графиков, снова зреет счёт 88888. Просто пока никто не смотрит.


Не подписывайся на мой телеграм канал