Завьялов Илья Николаевич про регулирование цен.

Краткая история ценового контроля

Древние греки, возможно, и подарили нам Гомера и его замечательные истории, но они страдали от того же экономического невежества, что и правители Эшнунны. Мы в итоге знаем к чему привело искусственное установление цен в Греции.

В 388 году до н.э. цены на зерно в Афинах вышли из-под контроля – в основном потому, что афинские правители разработали невероятно сложный набор правил сельскохозяйственного производства и торговли, который включал “армию инспекторов, назначенных для установления цен на зерно на уровне, который афинское правительство считало справедливым”. Наказанием за уклонение от контроля цен была смерть, и многие торговцы зерном вскоре оказались на скамье подсудимых, когда выяснилось, что они “запасали” зерно во время (искусственно созданного) дефицита.

Афинская империя стала историей к тому времени, когда спустя семьсот лет Рим попытался применить свою собственную схему контроля над ценами в гораздо больших масштабах. В 301 году н.э. император Диоклетиан издал свой эдикт ценах, который устанавливал фиксированные цены на все – от яиц и зерна до говядины, одежды и т.д., а также на заработную плату рабочих, которые производили эти товары. Наказанием для тех, кого поймали на нарушении этого эдикта, была, как вы уже могли догадаться, смерть. Торговцы отреагировали на эти предписания именно так, как и следовало ожидать.

“Люди больше не приносили провизию на рынок, поскольку не могли получить за нее разумную цену”. Не случайно империя римлян вскоре прошла тот же путь, что и империя афинян (хотя восточная половина просуществовала еще тысячу лет).

А еще была такая британская колония Бенгалия, расположенная на северо-востоке Индии. Сегодня мало кто слышал о Бенгальском голоде 1770 года, что удивительно, учитывая, что погибло около 10 миллионов человек – примерно треть населения страны. Еще более удивительно то, как мало внимания привлекло это событие в то время, по крайней мере, в лондонской прессе. Хотя многие винят в голоде муссоны и засуху, которые обрушились на регион в 1768 и 1769 годах, Адам Смит в “Богатстве народов” правильно заметил, что именно контроль над ценами, который последовал за невзгодами, вероятно, превратил нехватку продовольствия в полноценный голод.

“Засуха в Бенгалии несколько лет назад, вероятно, могла привести к очень серьезному дефициту. Ошибки регулирования, непродуманные ограничения, наложенные прислужниками Ост-Индской компании на торговлю рисом, способствовали превращению этого дефицита в голод.
Когда правительство, с целью устранения неудобств, связанных с голодом, приказывает всем торговцам продавать свою кукурузу по разумной, по его мнению, цене, оно либо мешает им поставлять товар на рынок, что иногда может вызвать голод даже в начале сезона; либо, если товар все же попадает на прилавок, это побуждает людей потреблять его так быстро, что это обязательно приведет к голоду к концу сезона”.

Давайте не будем забывать и о Французской революции, г де в 1793 году лидеры приостановили резню, чтобы принять Закон о максимуме цен – набор мер по контролю за ценами, принятый для ограничения “ценового обмана”. Генри Хэзлитт был прав, когда назвал этот закон “отчаянной попыткой компенсировать последствия безрассудного выпуска [лидерами] бумажных денег”.

Американский историк Эндрю Диксон Уайт (1832-1918), один из основателей Корнельского университета, описал последствия этой политики следующим образом:

“Первым результатом закона о максимальных ценах стало то, что были приняты все меры, чтобы уклониться от установленной фиксированной цены, и фермеры ввозили как можно меньше продукции… Это привело к росту дефицита, и жители больших городов были поставлены на довольствие”.

Важные рыночные сигналы

К счастью, сегодня у нас есть преимущество не только благодаря истории, но и благодаря экономической науке, которая показывает нам, что контроль над ценами не работает.

Основы экономики учат, что цены являются важными рыночными сигналами. Высокие цены могут быть неприятны для потребителей, но они сигнализируют производителям о возможности получения прибыли, что ведет к увеличению производства и инвестиций. Они также сигнализируют потребителям, что товар в дефиците, что побуждает людей меньше его использовать.

Возьмем бензин. Когда цена составляет $7.50 за галлон, люди ездят меньше, чем если бы цена была $1, $3 или $5 за галлон. Между тем, высокая цена также сигнализирует производителям о возможности получения прибыли, что стимулирует инвестиции и производство, что в конечном итоге приводит к росту предлложения и снижению цен на бензин. Как иногда говорят экономисты, решением проблемы высоких цен являются высокие цены.

Искусственно заниженная цена на бензин посылает неверные сигналы как потребителям, так и производителям. Низкая цена отбивает у производителей желание поставлять топливо на рынок, а также побуждает потребителей использовать больше топлива, потому что оно искусственно дешево, что непременно приведет к дефициту бензина.

Именно это произошло в 1970-х годах после того, как президент Никсон объявил о контроле цен на бензин, что привело к устойчивому национальному дефициту и массовым очередям за бензином.

Регулирование цен возвращается

Сегодня почти все экономисты согласны с тем, что контроль над ценами вреден, однако это не помешало его призраку вновь возникнуть во время нынешних глобальных экономических потрясений.

Как недавно сообщил Axios, контроль над ценами вернулся и больше не является пережитком 70-х годов. Столкнувшись с энергетическим кризисом, страны Большой семерки пытаются сформировать картель покупателей, который фактически установит ценовой предел на российскую сырую нефть.

Эта схема, как и все схемы контроля над ценами, скорее всего, приведет к обратному результату. Множество фактов свидетельствует о том, что установление цен приводит лишь к дефициту, появлению черных рынков, а в худшем случае – к смерти и голоду.

Жителям древней Эшнунны можно простить то, что они не понимали, почему установление цены на кор ячменя в размере сикля серебра было вредной политикой.

Сегодняшним политикам, у которых в распоряжении есть тысячелетия исторических данных, нет оправдания.