Пекин поставил Вашингтону шах. Россия оказалась пешкой?

Когда самолет Джейка Салливана коснулся китайской земли, в воздухе повисла напряженность. Визит, который мог бы остаться незамеченным, стал одной из самых ожидаемых встреч на международной арене. Байден, на пороге завершения своего президентского срока, отправил своего главного советника по национальной безопасности в Пекин, чтобы разобраться с двумя ключевыми вопросами — Тайванем и Россией.




Но давайте не будем обманываться: за этими официальными формулировками скрываются вопросы глобального лидерства, где Россия, Китай и США решают кто из низ играет главную скрипку в этом оркестре.

Ван И, главный дипломат Китая, принимал Салливана не как гостя, а как соперника на шахматной доске мировой политики. Китай, несмотря на недовольство экспортными ограничениями и критикой со стороны США, четко дал понять: их союз с Россией — не временная прихоть, а стратегический выбор. В этот момент решалась не просто судьба отношений США и Китая, но и дальнейшее направление глобальной геополитики, где Россия играет ключевую роль. И именно здесь начинается самое интересное: поддержка Москвы со стороны Пекина — это не просто дипломатический жест, а важнейший элемент глобального противостояния.

Что это значит для России? Китай, в условиях глобальной конфронтации с Западом, — основной союзник, готовый поддерживать Москву в противостоянии санкциям и международной изоляции. Но на встрече обсуждалось гораздо больше, чем просто дипломатия. Салливан пытается добиться того, чтобы Китай снизил поддержку России, но Пекин не спешит сдавать позиции.

Возможно, этот визит подготовит почву для последнего акта политической драмы — встречи Байдена и Си Цзиньпина. Именно там решится, сможет ли Россия сохранить поддержку Пекина, столь необходимую для противостояния давлению Запада. И вот в этом моменте, пока США и Китай ведут свои переговоры, перед нами разворачивается интрига: какое будущее ждет Россию? Какие изменения в глобальной политике отразятся на нашей жизни и на наших инвестициях?

Будьте уверены, этот визит — лишь начало. В ближайшие месяцы мы увидим, как слова, произнесенные в Пекине, превратятся в реальные действия, и это влияние может оказаться гораздо ближе, чем мы думаем.